— Как я буду праздновать тридцатник… — да, хороший вопрос… — Знаешь, я, пожалуй, никак не буду его праздновать. Просто найду дикий, совсем необитаемый остров, уеду туда… А потом порву паспорт и выброшу его.
— И? — озадачился Тишина.
— И буду жить вечно. Потому что, если не знаешь, сколько тебе лет, откуда тебе знать, что уже пора умирать?
— А я вот в тридцать лет возьму и… замуж выйду! — выдала вдруг Марина.
— Это за кого же? — заинтересовались подруги.
— Да мало ли, за кого! Да вон… Хоть за Енота!
Теперь Серега шарахнулся от русалок:
— Анна-на!
— Чего?
— А скинь-ка мне по аське координаты своего острова!
Народ притих, погрузившись в свои мысли. Какое-то время мы молча курили под аккомпанемент прибоя и постукивания моих пальцев по клавиатуре компьютера. С ума сойти — через несколько дней будет ровно год с того момента, как я приехала в Дахаб! На шпильках и с огромным чемоданом, отдохнуть на пару недель… Нда.
— «Это же родная Мандариновая Утка! У, вандалы! Азиаты!» — Тишина вслух читал с экрана у меня из-за плеча. — Так, Анна-на, тебе, пожалуй, на сегодня уже достаточно… — Тишинский отобрал у меня кальян и ноут-бук.
— Но Леш…
— Спать! Всем спать!
— Блин, зачем ты ему компьютер отдала?! — простонал народ, который уже знал, какими последствиями это грозит. Один из клиентов Тишины, психолог по профессии, научил его раскладывать на компьютере тест Люшера. И теперь, завидев Тишинского с ноут-буком, народ кидался врассыпную — Алекс уже успел затестировать всех до умопомрачения. Вот и сейчас мы похватали спальники и разбежались по пляжу кто куда. Конечно, развлечений-то у нас тут не очень много. Телевизор не смотрим, новые книжки и фильмы изредка просачиваются к нам из большого мира, но и их мы уже все перечитали и пересмотрели по десять раз. Вот и изголяемся, кто во что горазд: кто на гитаре играет, кто тесты раскладывает, а кто-то роман от скуки пишет… Между прочим, это, на мой взгляд, самое гуманное хобби из перечисленных.
— Тань, ну скажи, какой цвет тебе больше нравится? Ну, пожалуйста! Ну что тебе, трудно? — было слышно, как Тишинский изводит Люшером свою девушку.
— Фиолетовый! — с тяжким вздохом отвечала Таня.
— Но ты даже не посмотрела на экран! Ты, между прочим, фиолетовый в третий раз подряд называешь… Аййа! Больно, между прочим! — похоже, очередной психологический эксперимент закончился тем, что Тишина снова получил компом по пальцам.
Я плотнее закуталась в спальник и посмотрела на небо. С него продолжали сыпаться звезды, похожие на блестящих морских ежей. Говорят, когда падает звезда, желание надо загадывать?.. Да мне вроде бы и загадать нечего, и так все есть. Разве что… Вот было бы мне всегда двадцать пять лет, и вокруг все оставалось бы именно таким, как сегодня. Уж очень нравятся мне эта цифра и этот вечер…
С неба сорвалась и полетела вниз большая звезда, оставляя за собой красивый ярко-зеленый след.
25 октября 2009 года
Дахаб-Каир-Шарм-эль-Шейх-Москва
Ловцы дней
Рассказ
Seu pluris hiemes, seu tribuit Iuppiter ultimam, quae nunc oppositis debilitat pumicibus mare
Tyrrhenum: sapias, vina liques, et spatio brevi
spem longam reseces. Dum loquimur
fugerit invida aetas: carpe diem…
Много ли зим уготовил Юпитер,
Или последнюю,
Которая сейчас разбивает о скалы воды моря Тирренского:
Будь умна, вино цеди,
И кратким сроком надежды долгие отрежь.
Пока мы говорим, уходит завистливое время: лови день…
(Гораций. «Оды»)
СМС от Лайта: «Все уже давно на мне. И ты тоже (. Люблю я вас (». Сообщение пятилетней давности. Привет из прошлого — как порыв холодного серфового ветра. Как глоток свежего морского воздуха в полузадушенном городе М. Я безнадежно гляжу в окно такси. По нему с отчаянием лупит серый московский дождь. Вокруг — пробка. Со всех сторон я зажата мокрыми железными боками. А сверху свинцовой крышкой давит небо. Я — в клетке. Воздуха не хватает. Открываю окно, подставляю лицо и ладони под холодные плети дождя. Не помогло. Задыхаюсь. И вновь смотрю в экран мобильного. И ловлю губами порыв соленого ветра из прошлого, из деревни на Д.…
…На шершавом днище перевернутой лодки сидеть не очень удобно. Но это замечаешь не сразу. Или не замечаешь вовсе. Мы с Леночегом не замечаем. Мы смотрим, как восходит на небосвод зеленая звезда. Это Венера. Над горизонтом уже висит красной блямбой Марс. Низко-низко. Здесь хорошо видно звезды. Потому что небо тут ближе к людям. И от этого люди здесь немного другие.
Мы с Леночегом — совсем разные. Она — темноволосая студентка из далекого уральского города, без денег, с головой, набитой всяким фантазийным мусором и чемоданом, набитым дешевыми эзотерическими книжками. Она — точно знает, чего хочет в этой жизни. Выйти замуж за парня по имени Лайт, нарожать ему детишек, жить с ним долго и счастливо и работать вместе на одной серф-станции до конца дней своих. Такая вот семейная идиллия. Леночег — упертый и приложит все усилия для проведения своих планов в жизнь. В этом мы с ней, пожалуй что похожи… Она уже научилась неплохо серфить. И увела у меня парня по имени Лайт. За такое я оторвала бы голову. Которую потом засушила бы и повесила у входа в свой офис, снабдив соответствующим комментарием — чтоб следующая девочка с романтическим мусором в башке знала, чем рискует. Так бы поступила та я, которая была неделю назад. Но я, которая сегодня, так не поступит. Сегодняшняя я сидит с Леночегом на перевернутой лодке, пьет с ней тростниковый ром из горла и смотрит, как восходит на небо большая зеленая звезда…
…Парень по имени Лайт с виду большой и жуткий. Он лысый и с бородой, и весь в татуировках. Он был первым, что я увидела, выйдя из аэропорта. Мне немедленно захотелось вернуться в самолет и больше его не покидать во всяких подозрительных странах. Но я боюсь летать. И представив себе еще четыре с гаком часа турбуляка, поняла, что дороги назад мне нет. Только вперед. Так и живу с тех пор, по этому принципу. Ибо тот, кто последовал ему один раз, будет поступать так всю жизнь, до конца. Вообще-то у Лайта есть и нормальное имя. Очень распространенное в России. Но он им не пользуется. За ненадобностью. Еще у Лайта есть его Большая Любовь. Она давно уже уехала из деревни на Д. и живет в полузадушенном городе М. И поэтому Лайт несчастный. Большая Любовь, как выяснилось, не может обойтись без карьеры. Без амбиций. Без хорошей машины, супермаркетов, ТВ и нормальной семьи. Без нормального имени, в конце-то концов. И — не может при этом не любить Лайта. А Лайт — не может не любить ее. Именно что не может — потому как и рад бы, но вот, блин… И в городе М. Лайт не может тоже. Он не был там уже четыре года. И не поедет — боится. Потому что большой сильный Лайт в городе М. задыхается. За четыре года он совсем разучился врать и смотреть телевизор. И у него пропал иммунитет к ядовитым рекламным испарениям города М. Лайт не поедет к своей Катерине. Потому что он — ненормальный. И имя свое нормальное он давно забыл, потому что зачем оно ненормальному Лайту?.. А в деревне на Д. все такие. Быть может, это оттого, что слишком близко к людям здесь подошло шальное африканское небо…
