— Это не то, что ты думаешь, — раздался голос Валентина. Он подошел и положил ей руки на плечи.
— Не смей до меня дотрагиваться, — взвизгнула она с отвращением.
— Имоджин, позволь мне все объяснить.
— А тебе не кажется, что ты поздновато спохватился? Правда, Валентин. Твоя прежняя любовница? Работает здесь? С тобой? И как давно? И когда ты собирался мне об этом сказать? Или я не так все поняла? Что, если ваши отношения с ней не прекращались никогда? — Она закрыла глаза, пытаясь успокоиться и проглотить подступивший к горлу ком, грозивший ее задушить.
Когда Имоджин снова обрела дар речи, она кивнула в сторону столика и сказала:
— Наверное, вы оба здорово посмеялись над моей наивностью. Я выглядела жалко.
— Жалко? — переспросил Валентин. — Я никогда не думал о тебе в подобном ключе. А Карла никогда не была моей любовницей. Ни семь лет назад, ни сейчас. Поверь мне, Джини.
Даже слово «пожалуйста» не соизволил употребить, подумалось Имоджин. Ее буквально затрясло от злости.
— Хочешь, чтобы я тебе поверила? Чтобы доверяла тебе? Это уж слишком, — презрительно усмехнулась она, кипя от возмущения и обиды. — Эта женщина застала нас за сексом на офисном диване. Ты хоть понимаешь, что я чувствую? Как тебе в голову пришла мысль, что я могу тебе верить? Ты работал с ней вместе тогда и теперь, оказывается, тоже. Извини, но в данных обстоятельствах мне тяжело тебе верить.
Она схватила пальто и не могла попасть в рукава, потому что ее всю трясло. Имоджин не могла поверить, что оказалась такой дурой. Зачем она поверила Валентину, когда он сказал ей в день второй свадьбы, что всегда был ей верен? Она так хотела ему доверять. Поверить в него. А оказывается, все это время он со своей любовницей глумился над ней за ее спиной.
Испытательные три месяца или нет, с ее стороны все закончилось сегодня. Подхватив сумку, Имоджин решительно направилась к двери. Завтра утром она первым делом свяжется со своим адвокатом, чтобы узнать, как скоро она сможет вернуться в свою квартиру, которую сдала в аренду. Ей невмоготу жить с Валентином под одной крышей. А затем она подумает о том, как распутать этот узел с повторным браком.
— Подожди, Имоджин. Остынь. Не уходи в таком состоянии.
Его слова прозвучали как приказ, и разъярили ее еще больше. Ему бы сейчас ползать у ее ног и молить о прощении. А он еще смеет ей указывать! Стоит тут такой спокойный и уверенный, снова разбивший ей сердце своим предательством.
— Не смей мне указывать, — резко возразила она. А затем с отвращением добавила: — Боже мой, да она видит тебя чаще меня. Зря мы пошли на поводу у твоей бабушки и решились на повторный брак. Надо было следовать первой реакции и разбежаться. Мы совершили ошибку.
— Послушай, прости меня. Это неудачное стечение обстоятельств. Я никогда не лгал тебе насчет Карлы. Это абсолютно точно.
— Но ты не поспешил сообщить мне, что вы вместе работаете. Она вернулась из Африки вместе с тобой? Вам было хорошо и уютно вместе все это время?
Выпалив эти слова, она поняла, что это реакция на стрессовую ситуацию, в которой она оказалась. Если ему было хорошо с Карлой, зачем он обратился в брачное агентство Алисы Хорват? Зачем так настойчиво просил дать их браку второй шанс, если они оба сначала были против?
Валентин помрачнел.
— Знаю, ты мне не поверишь. Но я и сам себе не верю, хотя и собирался рассказать тебе о Карле в подходящий момент.
— И когда, интересно, наступил бы этот подходящий момент? — ядовито ухмыльнулась Имоджин.
Ее гнев, подогретый всплеском эмоций и адреналина, начал испаряться, уступая место печали и смертельной усталости, моральной и физической.
— Я пошла домой, — удрученно сказала она. — Я больше не могу.
— Я отвезу тебя.
— Лучше я возьму такси.
— Я сказал, что отвезу. Это не обсуждается.
— А как же тележка? Надо…
— Черт с ней, с этой тележкой, — нетерпеливо возразил он. — Я попрошу кого-нибудь этим заняться.
Валентин захлопнул компьютер и сунул его в элегантную кожаную сумку, ее подарок. На прошлой неделе она покупала ее с любовью и желанием доставить мужу удовольствие. Она отвернулась и посмотрела в окно. Звезды сияли в ночном небе. Романтический вечер был напрочь испорчен, как и их совместное будущее, на которое она начала возлагать надежды.
— Поехали.
Он стоял в дверях напряженный и с непроницаемым лицом. Это напомнило ей их первую стычку по поводу все той же мисс Роджерс. Он всегда скрывал свои эмоции. Ей казалось, что они были по-настоящему искренними только во время секса. Но сейчас и это вызывало у нее сомнения. Что, если и занятия любовью не более чем фасад? Она наглухо застегнула пальто и направилась к выходу.
Глава 10
По дороге домой в машине царило гробовое молчание. Валентин осмелился взглянуть на Имоджин, но та упорно смотрела в окно. Когда они подъехали к дому, она вышла из автомобиля, не позволив ему открыть ей дверь. У лифта, однако, остановилась, решив подождать Валентина.
Он кожей ощущал исходящие от нее волны разочарования и гнева. Валентин счел, что злость лучше, чем слезы и упреки, которых он ожидал. Он и сам пребывал не в лучшем расположении духа. Валентин злился на себя за то, что допустил подобную ситуацию. Если бы у него хватило ума запереть дверь в кабинет или отослать Имоджин домой сразу после того, как они поели.
Однако услужливое воображение немедленно подкинуло ему картинку: Имоджин сидит на нем верхом. Вот она срывает с себя платье, обнажив точеную фигурку, вот стонет в экстазе…
И вдруг все пошло кувырком из-за его глупости и невнимательности.
— Прости, что заставил тебя пройти через такое, — выдавил он, пока лифт поднимался наверх. — Это ошибка.
Имоджин в изумлении уставилась на мужа.
— Ошибка? — повторила она. — Твоя любовница запросто, без стука вламывается к тебе в кабинет, а ты считаешь, что это всего лишь досадная случайность?
В этот момент открылась дверь лифта и Имоджин прямиком направилась через холл к себе в спальню.
— Имоджин, подожди. Пожалуйста. Нам надо поговорить.
— Надо же, какие мы теперь вежливые, — пробормотала Имоджин. Она остановилась и обернулась к мужу: — Валентин, если ты хочешь, чтобы наш брак продолжился, она должна немедленно исчезнуть.
— Послушай, ты ревнуешь, и я это понимаю.
— Ревную? — взвилась Имоджин. — Вот, значит, как ты расцениваешь ситуацию. А ничего, что эта женщина намеренно разрушила наш брак семь лет назад? Или ты так не считаешь? Вероятно, ты не можешь без нее жить. Но у меня для тебя новость: или она, или я. Ты не можешь иметь нас обеих.
— Право, ты ведешь себя как капризный ребенок, — раздраженно заметил он. — Она ценный работник и неотъемлемая часть «Хорват фармасьютикалс».
