— Похоже, он не улучшил тебе настроения, — сухо заметил он.
— Вряд ли Карла Роджерс может что-то улучшить, — парировала Имоджин.
Она с удовлетворением отметила, что ее заявление шокировало Валентина.
— К тебе приходила Карла? Вот уж никак не ожидал.
— Я тоже. Она сказала, что пришла извиниться. Но затем перешла к истинной цели своего визита, заявив, что нам неплохо было бы заключить соглашение.
— Соглашение? — осторожно переспросил Валентин. — Звучит разумно.
— В соответствии с которым мы будем тебя делить, — четко произнесла Имоджин.
Лицо Валентина превратилось в непроницаемую маску.
— И что ты на это ответила?
— Что не собираюсь делить мужа никогда и ни с кем.
Глаза Валентина блеснули от удовольствия.
— Рад это слышать.
— Ты не понимаешь, Валентин, — горячо начала Имоджин. — Она считает, что имеет на тебя какие-то права и пытается меня запугивать. Я дала ей должный отпор. Но если ты меня не поддержишь, мои слова не будут иметь никакого веса. Она злой манипулятор. Она однажды уже расстроила наш брак и теперь хочет повторить. Я говорила тебе вчера, повторяю сейчас — или она, или я. Брак втроем меня не устраивает.
— Об этом и речи быть не может. Я хочу, чтобы наш брак сработал. — Он поднялся из-за стола и подошел к Имоджин, взяв ее за руки. — Прошлый вечер был для меня особенным. И ты особенная. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда.
Имоджин высвободила руки.
— Слова легко произнести, Валентин. Мне нужны действия. Я не хочу, чтобы она с тобой работала. И точка.
— Следовательно, мое обещание хранить тебе верность ничего для тебя не значит?
Имоджин хотелось ему верить. Однако она знала, что он не хочет понять, почему она так упорно выступает против Карлы. У мужчин другая логика.
— Если она будет рядом, то нет.
— Ты хочешь, чтобы я уволил ценного работника, от которого во многом зависит заключение важного международного контракта?
Имоджин кивнула, не сдаваясь.
— Так и есть.
— Даже если я скажу, что люблю тебя и всегда любил лишь тебя одну?
Глава 11
Имоджин застыла, словно каменное изваяние. Ей хотелось слышать эти слова снова и снова, но она боялась, что этого никогда больше не произойдет. Почему именно сейчас, когда они выясняли отношения по поводу третьего лица, он делает подобное признание? Она не знала, что думать. Ей казалось, что в любви признаются в особенной романтической обстановке, а не используют признание в качестве аргумента в борьбе за сотрудника. Она смахнула неожиданно навернувшиеся слезы.
— Это несправедливо. Нельзя использовать любовное признание в такой ситуации, — прошептала она.
— Несправедливо? Но это чистейшая правда. Я всегда любил тебя, Имоджин.
Имоджин чувствовала себя так, словно ее режут по-живому. Семь лет назад она все бы отдала за эти слова. Она нашла бы тогда в себе силы остаться и бороться за мужа и за сохранение брака, а не пуститься наутек. Но именно она обнаружила Карлу в супружеской постели и слышала, как кто-то принимает душ. Она решила, что это был Валентин, и сбежала от боли и обиды, не разобравшись, потому что в ней жил комплекс ребенка, чей отец гулял направо и налево.
Месяц назад на свадьбе Валентин снова подтвердил, что в душе тогда был не он. Имоджин очень хотелось ему верить, как поверить и в то, что у них есть будущее в повторном браке. Но если он искренне ее любит, то одних слов недостаточно. Нужны поступки. На меньшее она не согласна.
Валентин пальцем приподнял ее подбородок и взглянул ей прямо в глаза.
— Имоджин, все, что я сказал, — истинная правда. Но у нас ничего не получится, если ты не будешь мне доверять. Я не питаю никаких чувств к Карле, кроме уважения, как к коллеге. И так было всегда. Я не могу прервать с ней контракт прямо сейчас, иначе несколько месяцев важной работы полетят псу под хвост.
Его прикосновение было нежным, но слова били наотмашь.
— То есть ты хочешь сказать, что ничего не будешь делать? — спросила она, стараясь говорить ровным голосом.
— Я поговорю завтра с Карлой. Мы обсудим то, что ты мне рассказала.
Имоджин отпрянула.
— Ты можешь говорить с ней о чем угодно. Разговоры ничего не изменят. И пока ты не поймешь этого, у нас нет шанса. — Она направилась было к выходу, но остановилась и спросила: — Как ты думаешь, Валентин, чего она добивалась тогда в Африке, уверив меня, что это ты моешься в душе, смывая следы недавнего секса с ней? Зачем ей было лгать, если только она не хотела завоевать тебя? Любой бы на ее месте сдался, когда мы поженились во второй раз. Но она по какой-то причине не желает тебя отпускать. Карла Роджерс хищница, Валентин. Она положила на тебя глаз. И если ты этого не замечаешь, значит, ты совсем ослеп.
Валентин потер глаза. Он снова провел бессонную ночь. Под утро отправился в домашний спортзал на тренировку. Тренируясь на беговой дорожке, он прокручивал в голове одну и ту же мысль: почему Имоджин недостаточно его любви? Что, если она все-таки права и у них нет совместного будущего? Он считал, что делает все возможное для восстановления и развития их отношений, но ее одержимость Карлой Роджерс расстраивала Валентина. Он вызвал Карлу к себе, чтобы поговорить.
Она не заставила себя ждать.
— Ты хотел меня видеть? — спросила она, подойдя к столу.
Она выглядела спокойной и уверенной в себе, как, впрочем, и всегда. Он видел Карлу в разных ситуациях. Они вместе работали в горячих точках в Африке, и она никогда не теряла самообладания. Она была предана работе, как и он, будь то операции в полевых условиях сутки напролет или разработка нового фармацевтического продукта, призванного улучшить ситуацию в развивающихся странах. Карла была его правой рукой. Он не мыслил своей работы без ее участия. Точнее, не хотел и думать о том, что может без нее обойтись, прозвучал у него в голове голос, похожий на Имоджин. Он отогнал крамольную мысль и улыбнулся Карле:
— Спасибо, что зашла. Я знаю, как ты занята.
— Для тебя я всегда найду время, Валентин. И ты об этом знаешь.
Валентин поймал себя на том, что после вчерашнего разговора с Имоджин стал искать в словах Карлы скрытый подтекст. Поэтому решил сразу взять быка за рога.
— Насколько мне известно, ты вчера была в офисе у Имоджин.
К его удивлению, Карла рассмеялась.
— Это она тебе сама сказала?
— А ты думала, что она поступит иначе? У нас нет друг от друга секретов.
— Вероятно, она сказала тебе, что мой визит ее удивил. — Карла помолчала, ожидая его ответа. Но никакой реакции не последовало, и она продолжила: — Она вызвала меня к себе. Я была удивлена. Она оторвала меня от работы, но я решила, что это важно, и поехала. Должна сказать, что я была шокирована. Она была со мной чрезвычайно груба. Заявила, чтобы я подыскивала себе новую работу, поскольку она не потерпит, чтобы мы работали вместе. Это выглядело по меньшей мере странно. Мы оба знаем, что у тебя нет ни малейшей причины разрывать со мной контракт. Твоя жена чрезвычайно ревнива, Валентин. Она вела себя как ненормальная. А она ведь как-никак педагог.
