Вскоре после истории с полками я работал в пруду для кои и сильно повредил спину. Мне не нравилось, как стоит каменная чаша, куда стекает вода из бамбукового фонтана, закрепленного на камнях, так что я залез в пруд и попытался переместить чашу. Это мне удалось, но я потянул спину, да так, что сместился межпозвоночный диск, а в пояснице треснул позвонок.
Обычно я отказывался принимать обезболивающие, если только не поднимал что-то уж слишком тяжелое. Следующие несколько недель мне пришлось ходить к физиотерапевту, который прописал мне комплекс специальных упражнений. Однажды, когда я выполнял их в Японской комнате, распластавшись на татами, вошел Фредди, улыбаясь, как Чеширский Кот. Он лег рядом со мной на пол и принялся расспрашивать, что со мной и чем я таким занимаюсь. Я рассказал и перевернулся, чтобы приступить к следующему упражнению. Фредди посмотрел на меня в упор и, улыбнувшись, произнес:
— У меня для тебя подарок.
Я медленно открыл маленькую коробочку с надписью: «Картье». Фредди подарил мне запонки.
— Зачем это? — спросил я.
— Просто захотелось тебе что-нибудь купить.
— Не стоило на это тратить деньги. — Я не хотел показаться неблагодарным, но часто его бесконечная щедрость вызывала у меня именно такие мысли.
Он часто совершал покупки импульсивно. Просматривал ювелирный каталог, и что-то цепляло его взгляд. На этот раз — запонки. Фредди поручил Джо пойти в «Картье» и купить мужу, то есть мне, запонки.
Какое-то время мне сильно досаждали насекомые, поедающие растения в оранжерее. Фредди видел, что я постоянно роюсь в руководствах для садоводов, пытаясь выяснить, что за твари истребляют растения. В конце концов я вычислил их: красные паутинные клещики, невидимые человеческому глазу. Чтобы их разглядеть, я купил лупу. Растения кишели ими!
Через пару дней, когда мы ложились спать, Фредди протянул мне коробочку. Я открыл ее — там была лупа в красивой серебряной оправе и серебряный канцелярский нож.
— Вот, пожалуйста, разглядывай своих жучков, — сказал он.
Одним ужасно промозглым осенним днем 1988 года я впервые увидел Боми и Джер Булсара, родителей Фредди. Они приехали к сыну в Гарден Лодж на ужин. Я заметил, что внешне Фредди очень похож на маму — маленькую женщину с темными с проседью волосами и милой улыбкой.
В то время Мьюз и сад все еще были изрыты траншеями под фундамент и завалены грунтом. Я работал в саду. Фредди в сопровождении мамы и папы принес мне чашку кофе. О наших отношениях он им не сообщил.
— Если они спросят тебя, где ты спишь, скажи, что в Розовой комнате, — попросил он.
Через несколько минут, когда он показывал им Мьюз, я услышал, что они спросили, кто я такой.
— Мой садовник, — ответил Фредди.
— А где он живет?
— Здесь, конечно.
В тот день мне не удалось поговорить с родителями Фредди, но потом я встречался с ними много раз, и мы прекрасно общались. Я возил Фредди к ним в гости в небольшой домик в Фелтеме, в Мидлсексе. Мы все вместе пили чай на кухне.
Миссис Булсара всегда неспешно заваривала чай. Она вообще никогда не суетилась, была дамой независимой и сама водила свою маленькую машинку.
Дом у них был скромный, но уютный. Фредди жил там, когда семья только переехала в Великобританию. Выходцы из Занзибара, они какое-то время жили в Индии, прежде чем окончательно осесть в Англии в 1964 году. Кажется, они не сохранили его спальню в первозданном виде и не выставляли его фото в рамках. Как-то Фредди хотел купить им дом побольше, но они отказались. Их полностью устаивало то, что они имеют.
Отец Фредди очень гордился своим садом и однажды продемонстрировал его мне. В саду росло эвкалиптовое дерево причудливой формы и множество красивых, но местами увядающих роз. Мы подошли к розам, и он с печалью в голосе сказал, что они «доживают свой век». Смутно я ощутил: так он намекает на то, что ему известно о неизлечимой болезни Фредди.
На моей памяти Фредди не рассказывал о ней родителям, но со временем скрывать от них его состояние стало невозможно. С каждым визитом к ним он выглядел все более изможденным и худым. Мама Фредди точно знала, что ее сын тяжело болен. Думаю, Фредди в конце концов рассказал им всю правду, просто он не хотел делать этого в присутствии кого-то из нас.
Каждый четверг Фредди приезжал к маме на чай и редко уходил от нее с пустыми руками. Она пекла чудесное сырное печенье, которое складывала для него в небольшой ланч-бокс. На одном из последних прижизненных снимков Фредди, опубликованных в газетах, он запечатлен около Гарден Лодж как раз с коробкой сырного печенья под мышкой.
В том же году я познакомился с сестрой Фредди, Кашмирой — она приехала со своей семьей в Мьюз погостить несколько дней. Было сразу видно, что они с Фредди брат и сестра — те же большие темно-карие глаза. У Кашмиры была дочь Натали, маленькая прелестная попрыгунья, и сын, тогда еще совсем малыш.
Фредди очень ценил отношения с семьей. Где бы он ни находился, он всегда считал своим долгом отправить открытки родителям и сестре.
Его всегда привлекала красивая мебель. Однажды он влюбился в чудесный журнальный столик из дерева и стекла, изготовленный одним очень искусным мастером. Столик был сделан в обожаемом Фредди японском стиле. Единственной проблемой была цена — около двух тысяч фунтов. Фредди решил, что это очень дорого, и не стал его покупать.
Немного погодя он сказал мне:
— А ты смог бы сам сделать такой столик? Если сделаешь, я тебе заплачу.
В моей семье в Ирландии было немало строителей и плотников, и я прикинул: если пошлю им фотографии образца, они смогут изготовить все деревянные элементы; таким образом, в Лондоне мне бы осталось только заказать стекло и собрать столик. Но потом я решил обойтись своими силами и начал искать книги по изготовлению мебели.
Я купил книжки и принялся за работу в мастерской. Первый столик я изготавливал из сосны. По площади стол получался около одного квадратного метра. Каркас был собран, и мне показалось, что для первого раза все выглядит неплохо. Затем я отправился к стекольщику и заказал листовое стекло. В день доставки Фредди пребывал в радостном возбуждении. Но, достав стекло из вороха упаковочного материала, обнаружил, что я ошибся с размерами. При заказе я указал устаревшие имперские единицы измерения, а современные стекольщики давно перешли на метрическую систему — и я всех сбил с толку своими вычислениями. Получилось, что я заказал кусок стекла размером всего в 23 квадратных сантиметра!
— Вот дурачина! — рассмеялся Фредди.
Я вернулся к стекольщику, и он срочно переделал заказ. На этот раз стекло подошло идеально, и, увидев результат, Фредди пришел в восторг. Единственное, ему не очень нравился цвет обычной сосны, и он попросил меня выкрасить дерево в темный каштан. Я самостоятельно смешал краски и в итоге на покраску стола потратил времени больше, чем на его изготовление. Но то, что я смастерил этот столик специально для него, произвело на Фредди сильное впечатление.
