Может, свою роль сыграла и маска – Человек-Паук скрывал лицо, и на пустой поверхности каждый мог нарисовать себя. Человек-Паук был целиком обтянут костюмом – у него не было ни национальности, ни цвета кожи, а потому он был популярен и в индийском Бангалоре, и в Бойзе, штат Айдахо.
Кое-чему научившись на фильмах про Супермена и Бэтмена, Сэм Рэйми и его команда последовали примеру Брайана Майкла Бендиса с его комиксами «Ultimate Spider-Man», слегка замедлили историю происхождения героя и подобрали разнообразных актеров второго плана, чтобы гражданская жизнь Питера представляла не меньший, а может, и больший интерес, нежели его подвиги в паучьем костюме. Сцены с Питером и Мэри Джейн Уотсон, объектом его смутных желаний, источали неловкую, освежающе честную подростковую нежность и поэтичность. Отношения главных героев, сыгранных Тоби Магуайром и Кирстен Данст, были хрупки, пронзительны, полны надежд, и нам хотелось обнять их обоих – вот только оба, похоже, при малейшем касании рисковали разлететься на куски.
Человек-Паук невесомо кувыркался, нырял и делал сальто среди шпилей и стеклянных ущелий Манхэттена, и в его акробатике был приятный сновидческий ритм – это было даже веселее, чем полет. Сцены погонь по Пятой авеню, снятые от первого лица, придавали фильмам кинетику, оставлявшую комиксы далеко позади, однако было что-то неубедительное в том, как обычно надежный Уиллем Дефо рецептурно изображает сутулого психопата Нормана Озборна, Зеленого Гоблина, а шаблонная драка во время парада на День благодарения близ универмага «Мейсиз» слишком напоминала почти идентичную сцену из «Бэтмена» Тима Бёртона. Общая структура была так хороша, что сюжетная линия злодея была как бы вторична и гораздо успешнее развивалась в третьем фильме, когда Гарри Озборн (сыгранный Джеймсом Франко) надевает злодейский костюм, желая отомстить за смерть отца и не догадываясь, что покушениями на Человека-Паука целит в своего лучшего друга.
«Человек-Паук 2» выводил трилогию к кульминации напряженными мыльнооперными поворотами сюжета и боевыми сценами, на какие до той поры не замахивался никто. Трагические американские горки нервного срыва, который переживает умный энтузиаст, герой Альфреда Молины, становясь Доктором Октопусом, – гениальный портрет злодея, не утратившего своей человеческой природы, ни единого раза не опустившегося до мелодраматической пантомимы.
К выходу третьего фильма заряд уже иссякал. Питер, в которого вселяется инопланетянин, переодевается в черное и превращается в готическую пародию на себя, как в сценах битв со злым двойником из «Супермена 3». «Человек-Паук 3» походил на слишком многие другие фильмы разом и толком не содержал ничего нового, если не считать потрясающей компьютерной графики в сцене превращения Песочного Человека в пляж (не Песочного Человека DC, Владыки Снов, а человека, который взаправду рассыпается в песок). Тем не менее фильм тоже собрал огромную кассу, и супергерои не сходили со сцены.
Странным образом всего через три года после фильмов Рэйми «Марвел» приступила к новому пересказу истории о происхождении Человека-Паука – на сей раз взяв актера помоложе и поместив его в декорации средней школы (может, хотели откусить свою долю от популярности «Сумерек»)
[269]. Пока неизвестно, готовы ли зрители к перезагрузке сейчас, когда оригинал еще свеж в памяти, но попытки нацелить Человека-Паука и Людей Икс на более молодую аудиторию, видимо, были признаком опасений (вряд ли обоснованных), что массовая мода на киношных супергероев спадает.
«Человек-Паук» запалил моду на героев, и дюжине голливудских проектов помигали зелеными огнями.
На большом экране Бэтмена сыграли семь актеров, и если вы можете назвать всех семерых, не читая нижеизложенного, значит вы растратили свою юность впустую. Каждый актер подходил к персонажу по-своему, и костюмы у всех тоже разнились – оттенками, тканью, формой ушей и длиной плаща.
Вам, возможно, кажется, что вы знаете, как одевался Бэтмен, и что с 1939 года его костюм особо не менялся. Ошибаетесь.
В 1939-м Бэтмена рисовали гибким молодым человеком в непроглядно-черном плаще с капюшоном. На капюшоне были уши, похожие на флюгеры, а перепончатый плащ до щиколотки был, видимо, укреплен зонтовыми спицами – тонкими и синими штрихами на черном фоне. Бэтмен носил маленькие фиолетовые перчатки, как у Микки-Мауса, и сапоги до колена с заостренным поверху голенищем. Летучая мышь на груди изображалась крошечным черным силуэтом, и единственным ярким пятном был желтый ремень с инструментами супергеройского ремесла.
Спустя десять лет Бэтмен стал крупнее – этакой отцовской фигурой. Синие штрихи на плаще учинили экспансию – плащ и капюшон стали ярко-синими целиком. Темное трико перекрасилось в светло-серый. Улыбчивый Бэтмен, обитатель солнечного дня, смотрелся другом всех детей. То был Бэтмен как Санта-Клаус. Этот костюм должен был не пугать, а успокаивать. От прошлого осталась лишь неотступная тень вокруг глаз, которые даже в самом чадолюбивом режиме горели жутким демоническим огнем и не имели зрачков. Вы, конечно, наверняка заметили, что у киношных Бэтменов глаза всегда видны. Очевидно, это позволяет актеру эффективнее работать в маске, но у Бэтмена в комиксах вместо глаз лишь белые щели – объясняется это тем, что в прорези вставлены пустые зеркальные линзы, которые защищают глаза и улучшают зрение.
Как мы помним по серебряному веку, концепцию Бэтмена меняли, искажали и заводили в такую глушь, откуда, казалось бы, не вернешься прежним, и каждый из семерых великолепных киношных Бэтменов представлял свой особый взгляд на то, какими были бы приключения Сына Ночи в мире за пределами комиксов.
В киносериале 1943 года, названном попросту «Бэтмен», заглавную роль сыграл Льюис Уилсон, традиционный низкобюджетный премьер с квадратной челюстью и зализанными волосами. Уилсон открыл всем прочим дорогу нестерпимой историей в пятнадцати частях о том, какова была бы жизнь, если бы война Брюса Уэйна с преступностью питалась наималейшими крохами преданности делу и бюджетом в 3,5 доллара в неделю.
Первый актер, сыгравший Бэтмена в кино, крался по темноте, нарядившись в чудовищно правдоподобный самодельный бэт-костюм, и вполголоса отпускал злобные расистские замечания. Серии назывались «Ниппонский капкан», «Рабы Восходящего Солнца», «Гибель Восходящего Солнца» – кристально ясно, что́ тогда было на уме у американской индустрии развлечений. В комиксах врагами Бэтмена выступали уличные хулиганы, гангстеры и безумцы. А теперь у Америки и Бэтмена завелись общие враги. И на первый взгляд им нечего было опасаться ни Льюиса Уилсона, ни его Робина, Дугласа Крофта, у которого была настолько своеобразная и узнаваемая прическа, что невозможно было отличить Робина от его альтер эго Дика Грейсона.
