– Дэйви Мур и мухи не обидит, – хрипло перебила сына Джен.
– Мама, ты этого не знаешь! – заревел Брэдли.
В ответ на это старуха попыталась проявить былой характер.
– Я знаю, что говорю, сын! Я знала Дэйви с самого детства. Знала его бедную мать и его бабку тоже. Говорю вам, он безобиден, как младенец.
– Знаешь, мама, что бы ты ни говорила, – заупрямился Боб, – мы все слышали, как наш Шерлок Холмс признался в том, что ему не удастся повесить это убийство на нас. Так что убийца по-прежнему Дэйви Мур.
– Ну есть еще я, – лукаво вставила Джулия.
– С тебя сняли подозрения, Джулия, – отрезал Боб.
– Верно, – протянула Берди. – Не могли же вы читать на пастбище на глазах у свидетелей и одновременно убивать Ширли.
– Полагаю, не могла, – жизнерадостно согласилась Джулия. – Значит…
– Если только свидетелей, находившихся от вас на довольно приличном расстоянии, не ввели в заблуждение. Они вполне могли принять висящую на пне шляпу за спокойно склонившуюся над книгой женщину. – Берди посмотрела на потолок. – В то время как эта женщина проскользнула за деревьями к дому никем не замеченная. Боб, Брэдли и Дэйви к тому времени ушли, а Джен находилась в своей спальне. Так что никакого беспокойства.
– Вы… это же просто… – густо покрытый помадой рот Джулии открывался и закрывался, как у выброшенной на берег рыбы. Она ошеломленно обвела взглядом присутствующих за столом, заметив озадаченное выражение лица свекрови, ужас Брэдли и гнев Боба. – Вы не можете столь бесцеремонно обвинять людей! Что вы о себе возомнили?
– Я пытаюсь дать вам понять, – спокойно произнесла Берди, – что Дэйви Мур без боя не сдастся. Было бы лучше, если бы убийца сделал признание. Но если мне придется доказывать его вину, я непременно сделаю это. Ведь обвинение Дэйви Мура основано на косвенных доказательствах, и отвечать перед законом должен другой. Я знаю, как и когда была убита Ширли Уинн. Мне понятно, почему ее тело нашли в листьях тыквы. Я знаю, кто ее убил и, кажется, догадываюсь почему. Вы понимаете? – Она медленно обвела взглядом присутствующих за столом, и стекла ее очков заблестели в желтых отсветах висящей над головами присутствующих люстры.
Джулия втянула носом воздух.
– Все знает, – прошипела она. – Прекрасно, мисс Всезнайка, расскажите же нам! Расскажите!
Берди зловеще улыбнулась.
– Будет лучше, если вы все узнаете сейчас от меня, не так ли? – Она повернулась к старухе: – Что скажете, Джен? – мягко спросила она. – Вы готовы рассказать, как совершили убийство? Или это сделать мне?
Джен Уинн устремила взгляд прямо перед собой, и ее губы почти не шевелились, когда она заговорила:
– Знаете, в городе, в больнице… было совсем неплохо. Там прохладно и уютно. В моей палате был телевизор. Глупые медсестры, некоторые из них были очень даже симпатичными, то и дело ко мне заглядывали. Приятные перемены. – Она глубоко вздохнула. – Джулия знает это и хотела, чтобы я осталась. Но Ширли не позволила. Забрала меня из больницы и вновь привезла в этот дом. Она сказала, что проследит, чтобы я никогда больше отсюда не уезжала до самой своей смерти. Уеду я только через ее труп. А посему…
– Мама! Мама, что ты говоришь? – Брэдли в отчаянии потянулся, чтобы взять ее за морщинистую руку, и мать впервые подняла на него глаза.
– Она била тебя, сынок, не так ли? – произнесла она, еле заметно улыбнувшись, а потом похлопала сына по руке. – Так же, как и я твоего отца. Мне все было видно, и очень это не нравилось. – В тот день было жарко. Впрочем, как и всегда в этом доме. И еще пыльно. Как ни борись с пылью, она все равно проникает через половицы. Это плохо и ужасно неудобно. Особенно когда человек так стар и болен, как я. Я пошла спать и услышала ее голос. Она кричала на тебя и несчастного туповатого Дэйви Мура. Джулии это надоело, и она ушла. А Боб ничего не смог сделать. И я подумала… что скоро Джулия не выдержит и уедет. И Боб последует за ней. А я останусь с Ширли и Брэдли и никогда уже отсюда не выберусь.
На выпасе замычала корова, и другая тихо отозвалась издалека. Тени стали еще длиннее, а петлявшая по долине дорога напоминала пыльную серую ленту. Люди в доме не двигались, вцепившись в стол, словно на терпящем бедствие корабле, в то время как дом погружался в сумерки.
Тишину нарушил монотонный хриплый голос старухи:
– Дэйви направился к изгороди. А она сказала, что пойдет вешать белье, хотя знала, что я ее жду. В больнице вас не заставляют ждать. Все работает как часы. Мальчики уехали. Я слышала это. Стало невыносимо жарко. Мне пришлось встать на колени и попытаться поднять раму, но не удалось. Она такая же, как я, как все в этом доме, – старая и бесполезная. Становилось очень жарко. Мне было видно, как Дэйви Мур положил инструменты и ушел. Я очень обрадовалась. Пусть скот проникнет в огород. Ненавижу капусту и тыквы. Всегда их терпеть не могла. Ширли пришла и начала бранить меня за то, что я встала на колени как ребенок. Она остановилась рядом со мной и подняла раму. Вставив один колышек в паз, она увидела, что Дэйви уходит, так и не починив ограду. Но ведь Ширли не могла этого так оставить. О нет. Она перегнулась через спинку кровати, высунула свою тощую шею в окно и начала кричать, чтобы он вернулся назад. Дэйви этого не слышал, но ей было все равно. Она продолжала вопить так, что на шее вздулись вены. Подол ее платья задрался, а грязные ботинки перепачкали чистое покрывало. Тогда я вытащила из паза колышек и опустила раму прямо на ее тонкую костлявую шею. – Джен с удивлением посмотрела на свою высохшую, покрытую голубыми прожилками вен руку. – Убила ее мгновенно, – спокойно произнесла она. – Та даже не пикнула. Просто упала и осталась лежать на подоконнике – одна половина тела в комнате, а другая – на улице. Мне не хотелось на нее смотреть. Я подлезла под нее, уперлась руками в спинку кровати, и ее тело вывалилось наружу. Прочь из моего дома. После этого я легла и быстро заснула, несмотря на жару. Правда, проснулась с головной болью. И все же…
Гнетущую тишину в комнате нарушало лишь громкое тиканье часов.
– Тело скатилось вниз по холму, – тихо произнесла Берди. – Прямо в заросли тыквы. А через некоторое время через дыру в ограде в огород проникли коровы и затоптали следы того, что произошло.
Берди посмотрела на ошеломленные лица присутствующих.
– Извините, – произнесла она. – Вам стоило позволить мне уехать. Ужасно, что пришлось выслушивать все это.
– Мама… – начал Боб, но старуха его не слушала.
Она улыбалась каким-то своим мыслям.
– Проснулась с ужасной головной болью, – кивнула она. – Но оно того стоило.
– Берди, я просто не знаю, как тебя благодарить. – Мэрион Мур сидела на краешке кровати в гостиной и лучезарно улыбалась подруге. – Я знала, что ты поможешь. Не сомневалась в этом ни минуты.
Берди вдруг поняла, что и сама не испытывала сомнений. Наверное здорово иногда обладать такой непоколебимой верой в счастливый финал. Когда все получилось, как надеялся.
