Кейт допила кофе и, подперев рукой подбородок, с усмешкой посмотрела на подругу.
– Значит, это все-таки несчастный случай, ну и паникерша же ты, Берди, – произнесла она. – Но в таком случае зачем ты мне все это рассказала? Где пример женской агрессивности? Убийства не было. Ведь никто не умер, верно?
Берди улыбнулась:
– Смотря с какой стороны на это взглянуть, – ответила она. – Что-то определенно умерло после этого случая. Исчезло навсегда.
– И что же это?
– Страсть Тима к Памеле. Совершилось самое изящное убийство их тех, с которыми мне довелось столкнуться. Роза не собиралась убивать человека. Я сошла с ума, предположив подобное. Розе всего лишь хотелось убить надуманное представление мужа об этой женщине. А как мы знаем, все самые нелицеприятные стороны человеческого характера проявляются именно во время тяжелой болезни. Роза нашла способ показать мужу его любовницу в чрезвычайной ситуации. Как она и предполагала, зрелище оказалось крайне отталкивающим.
– Тошнило без остановки, – задумчиво протянула Кейт. – Трудно оставаться элегантной с пледом на плечах, миской в руках, урчащим желудком и…
– И что еще более важно – Памела визжала, беспрестанно жаловалась, даже когда ей стало лучше, тем самым показала, какая самовлюбленная эгоистка скрывалась за всем этим показным шармом и обаянием. Остроумный был план, но довольно жестокий, ты не находишь? Я никогда не думала, что наша Роза может оказаться такой безжалостной. И с того самого дня отношусь к ней по-другому. С бо́льшим уважением, что ли.
– И сейчас тоже? – Кейт широко улыбнулась и покачала головой. – Но Берди, ты говоришь так, словно отравление было вовсе не случайным. И все же это случайность. Ты же сама сказала…
– Я сказала, что мы все ели киш. Он был разрезан у нас на глазах. Более того – мы собственноручно брали куски с общего блюда. Даже если Роза и сделала то, что я предполагаю – то есть добавила в пирог креветку, которая изрядно полежала на солнце, а потом была приготовлена в отдельной посуде (я видела на сушилке две сковородки), мне все же не удавалось понять, как же она заставила Памелу взять отравленный кусок пирога.
– Да уж. – Кейт рассмеялась. – Так что я не понимаю…
– Как это было сделано, до меня дошло гораздо позже. Будучи благовоспитанными леди, мы все брали куски пирога по очереди. Не как попало, а один за другим. К Памеле Роза подошла в последнюю очередь, когда на блюде оставалось два куска. И тут, я согласна, Памела могла выбрать любой.
– Ты хочешь сказать, что Роза играла в своеобразную «русскую рулетку»? Верится с трудом, – покачала головой Кейт.
– Думаю, что не было никакой игры. Роза разрезала киш на довольно неровные куски. Я сочла, что она была слишком расстроена. Но ошиблась. Она протянула Памеле блюдо с двумя кусками пирога, зная наверняка, что та выберет меньший. Ведь именно так поступают леди, верно? А Памела всегда вела себя как благовоспитанная дама, когда ей это было выгодно. О да. Замысел оказался неожиданно гениальным.
Кейт вскинула брови и отодвинулась от стола.
– Так что – теперь ты признаешь, что я выиграла спор? – поддразнила подругу Берди.
– Может быть. – Кейт задумчиво посмотрела на подругу, когда они подошли к стойке, чтобы расплатиться за кофе. – Берди, почему ты никогда об этом не рассказывала? Подобная скрытность не свойственна тебе.
– Ну… – Берди, стараясь не смотреть на подругу, принялась рыться в кармане джинсов в поисках монет. – Знаешь, не было подходящего момента. К тому же я не знала, одобрять мне подобные действия или осуждать, поэтому предпочла хранить молчание. Но, Кейт, ты ведь знаешь, что я никому об этом не рассказывала?
– О да. – Кейт улыбнулась. – Лучше обо всем забыть, как считаешь? Отвратительная история, Берди. И все же… разве не блестящий план? И он сработал. – Кейт вздохнула. – Жаль только рецепт киша, такой отличный. Но я с тех пор так им и не воспользовалась, не лежала душа. Забавно, да?
Берди взглянула на подругу, когда они вышли на улицу, заполненную возвращающимися с обеда людьми.
– Кейт, иногда ты меня поражаешь.
– Хорошо. А теперь насчет «неожиданной гениальности»…
И подруги возобновили спор.
Рождественские убийства
Кейт наблюдала за тем, как ее дочь беседует с Сантой. Она растрогалась и от навернувшихся на глаза слез все вокруг расплылось как в тумане. Это было так чудесно: богато украшенные помещения, навевающие воспоминания о ее собственном детстве и Рождестве, звучащие из динамиков гимны, мелодичный перезвон крошечных колокольчиков, перекрывающий гул голосов покупателей, охваченных ежегодной предпраздничной лихорадкой. И Кейт со слезами чувствовала, что вот теперь она поступает как настоящая мать.
В прошлом году визит к Санте в местном универсальном магазине произошел в спешке и оказался довольно скомканным. Санта, чье потное нарумяненное лицо казалось слишком маленьким из-за окладистой бороды, понуро сидел на металлическом троне, увитом мишурой и пластиковыми ветвями падуба. Рядом с ним находилась усталая девушка-фотограф в костюме эльфа. Огромная очередь мамочек хотела во что бы то ни стало сделать замечательное фото с Санта-Клаусом.
Зои же была счастлива. Она скромно сообщила Санте о своих пожеланиях и получила от него обещание их выполнить. В качестве бонуса девочке достался бесплатный воздушный шарик, на котором красовалась реклама одного из сетевых магазинов. Фотография тоже получилась довольно милой, хотя Санта выглядел несколько измученным, а Зои слишком напряженной. И все же поход в магазин к Санта-Клаусу разочаровал Кейт до глубины души. Ведь жизнь коротка, а детство еще короче. Скоро Зои будет уже не в том возрасте, когда дети верят в Санту и его сказочные способности. Волшебство Рождества исчезнет из ее жизни, как и многое другое. Вот поэтому Кейт поклялась, что на следующий год все сделает основательно. Поедет в город, в «Фредерикс», куда в детстве ее возила собственная мать. Рождественское убранство этого торгового центра славилось на всю округу, а про Санту, много лет занимающего там свой пост, не раз писали в газетах. Все в центре было устроено немного старомодно, но вместе с тем элегантно, достойно и стильно.
Наблюдая за Зои, что-то робко нашептывающей на ухо доброму веселому старику в красном костюме, восседающему на роскошном золоченом троне, Кейт вспомнила себя на этом же месте много лет назад. Тогда на ее ногах были новые белые сандалии, а маленькая потная ручка сжимала сумочку из соломы. Это было настоящее волшебство. Зои наверняка испытывала сейчас нечто подобное, хотя среди нынешних девочек белые сандалии и плетеные соломенные сумочки давно уже не популярны. Рядом бесшумно возникла фигура девушки в красно-белом одеянии. Ее фотокамера щелкнула, запечатлев непринужденную беседу без вымученных, натянутых улыбок, и Кейт удовлетворенно вздохнула. Да, это действительно стоило потраченных денег. А Санта тем временем наклонился к стоящему возле трона мешку, полному подарков в перевитых золотыми ленточками упаковках. В «Фредериксе» не дарили ничего не стоящих рекламных шаров. Каждый ребенок получал свой особенный подарок, который можно унести домой и положить под елку. Это была традиция. Зои с серьезным видом приняла из рук Санты подарок в красной упаковке и соскользнула с его колен. Опустив голову, она застенчиво направилась к матери.
