– Ну, что скажешь? – Преисполненная материнской гордости, Кейт присела перед дочерью на корточки.
– Здорово, – пробормотала Зои, смущенно ловя на себе взгляды улыбающихся взрослых. – А теперь мы можем пойти поесть? Ты сказала, что придет Берди. Идем. – Девочка потянула мать за руку, заставляя ее подняться на ноги.
– Что сказал Санта? – не унималась Кейт, пока они пробирались к лифту сквозь волшебный лес рождественских елей, окружавших пещеру Санта-Клауса. Именно так именовало это место руководство торгового центра. – Он был милым?
– Да. Только ведь это не настоящий Санта, мама, – тихо пояснила девочка. – Он его помощник. Вроде того, что мы видели в прошлом году у нас в магазине, который тоже был милым.
– Да, но…
– Но этот – самый лучший из всех, – поспешно кивнула Зои. – Он говорил со мной дольше, чем остальные, и подарил особенный подарок. Он в красной упаковке, в то время как остальные – в синих и зеленых. А еще знаешь что, мама? Санта сказал, что я могу получить велосипед!
– Что?
– Да, он так сказал. Спросил, чего я хочу больше всего на свете. Я ответила, что велосипед. И тогда он сказал: «Хорошо!» – Глаза Зои счастливо заблестели при воспоминании об этом.
– Но, Зои, мы с папой говорили тебе, что…
– Знаю. Но Санта сказал, что сможет выполнить мое желание. И вам с папой не придется тратиться. Видишь? А еще он пообещал принести мне Барби, черную футболку с изображением черепа и какой-то сюрприз. – Зои задумчиво кивнула. – Здорово, что мы сюда пришли, мама. Ты была права.
Услышав это, Кейт лишилась дара речи.
Кафетерий был заполнен женщинами, в изнеможении упавшими на стулья, окруженными пухлыми пластиковыми пакетами и детьми, потягивающими через трубочки молочные коктейли и ревностно сжимающими в руках собственные сумочки, в которых лежали красиво перевязанные золотой ленточкой подарки Санта-Клауса из «Фредерикса». При взгляде на них Кейт поморщилась. Прошлогодний опыт общения с простым непритязательным Сантой начал казаться ей все более привлекательным. Она перевела взгляд на дочь, устроившуюся поудобнее под елью, чтобы посмотреть транслирующуюся по телевизору новогоднюю сказку, и вздохнула.
– Что с тобой? – усмехнулась Верити Бердвуд. – Ведь тебе же все это так нравится.
– Естественно, нравится, – с вызовом ответила Кейт. – Я просто немного… – Она осеклась и тут же взяла себя в руки. Зачем показывать Берди свою слабость. – Вижу, ты чудесно провела утро, Берди? Наслаждалась праздничной атмосферой? Рождество грядет, это так чудесно.
Довольная собой, Кейт захихикала при виде неодобрительной гримасы на лице подруги. И кому только в голову пришло послать ее в торговый центр собирать материал для рождественской телевизионной программы? Но, должно быть, все остальные сотрудники уже отправились на каникулы.
Надув губы, Верити Бердвуд принялась помешивать кофе.
– Не так уж плохо, если они сорвут куш на человеческом безрассудстве, – пробормотала она. – Здесь созданы для этого все условия. Никогда такого не видела. Они же все как лемминги! Деньги! Запах пластика в воздухе! Я его чувствую. Щелк, щелк – пятьдесят долларов, шестьдесят долларов, сотня! Люди тратят деньги так, словно живут последний день. Это нелепо и смешно. Персонал сбивается с ног, магазинные воры вышли на охоту и тащат все, что под руку попадется. Менеджеры как на иголках: ведь рождественская сутолока зачастую сказывается на репутации торгового центра. Да, обо всем этом можно написать статью, но заказчикам она не нужна. Все ждут слащавый рассказ об оазисе комфорта и радости. Это просто отвратительно.
– Ба, тебя тоже ввели в заблуждение. Почему редакция прислала тебя, Берди?
– Все остальные разъехались на каникулы.
– Послушай, неужели ты не можешь просто расслабиться и получать удовольствие? Все совсем не так, как тебе представляется. Ты уже была в отделе игрушек? – поинтересовалась Кейт. – Видела украшения и Санту? Дети просто…
Берди округлила глаза.
– Сегодня утром я первым делом отправилась туда, чтобы побеседовать с ним лично, и увидела толпы детей. Ты знаешь, что в очереди стоят женщины с младенцами, которые даже не умеют сидеть, и с едва передвигающимися малышами с сосками во рту, начинающими вопить при виде сумасшедшего деда, к которому нужно сесть на колени? Также в очереди находятся подростки, которые, кажется, сломают Санта-Клаусу колени, если на них усядутся. Безумие! Однако из года в год повторяется одно и то же. Санта из «Фредерикса» – просто национальное сокровище, часть великой традиции. И он об этом знает. Его зовут Бен Блаф – старый весельчак с ямочками на щеках. Прибыль свою имеет, только какой ценой! Дети, дети с девяти утра до пяти часов после полудня, и так шесть дней в неделю. Пятнадцатиминутные перерывы на чай утром и после обеда, а также часовой перерыв на ленч. Сущий кошмар! У меня с ним встреча между половиной первого и двумя часами. Я спрошу, как он выдерживает и как умудряется оставаться мудрым и замечательным.
– Не знаю насчет мудрого и замечательного. Скорее, высокомерный. – Негодование Кейт было столь велико, что она совершенно забыла о том, что является ярой фанаткой Рождества. – Он пообещал Зои велосипед. Санты не должны так поступать.
– А я думала, что именно для этого они и существуют.
– Нет, нет. Они должны говорить что-то вроде: «Хо-хо-хо, маленький дружок, посмотрим, как будешь себя вести». Я хочу сказать, откуда он знает, что мы можем позволить себе купить велосипед? Да и вообще хотим ли его покупать своей дочери? Тем более что мы этого не собираемся делать. Ужасно. С этой точки зрения тощий старик в магазине в прошлом году был куда предпочтительнее. По крайней мере, он придерживался общепринятых правил.
Берди улыбнулась:
– Что ж, тебе некого винить, кроме себя. – Она взглянула на часы. – Я, пожалуй, пойду, Кейт. Через десять минут у меня встреча с оформителем витрин в отделе игрушек.
Рассел Дижон поедал легкий обед за столом своего кабинета на пустынном десятом этаже и просматривал сообщения в телефоне, которых накопилось довольно много. Они могли подождать: «Перезвоните своей сестре Мари… мистеру Симмсу из ювелирного отдела… мистеру Сильвестру из отдела игрушек… звонила миссис Стэк из отдела нижнего белья… сестра, вещи в химчистке готовы». Он не слишком бы порадовался, узнав, что со стороны это выглядит довольно легкомысленно. Ведь в предпраздничные дни Рассел Дижон весьма серьезно относился к себе и своим обязанностям. Он был далеко не последним человеком в неофициальной иерархии торгового центра «Фредерикс», отвечая за праздничное убранство магазина и напрямую подчиняясь главному управляющему. Он распоряжался огромным бюджетом, имел довольно внушительное количество людей в подчинении (хотя и не возражал бы, чтобы их было больше), просторную и прекрасно освещенную офис-студию, из окон которой открывался вид, радующий глаз. Рассел Дижон фактически руководил магазином, и в этот жизненно важный период года его распоряжения, касающиеся украшений и расположения товаров в витринах, строгий личный контроль и почти фанатичное внимание к деталям вызывали смятение, разочарование и даже гнев измученных предпраздничной суетой руководителей отделов и их подчиненных.
