Книга Все сказки старого Вильнюса. Продолжение, страница 61. Автор книги Макс Фрай

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Все сказки старого Вильнюса. Продолжение»

Cтраница 61

Но ладно, справимся без святых.


Я говорю, воздев глаза к потолку, хотя совершенно не факт, что Нёхиси расположился именно там:

– Видишь, какая фигня. – И, помолчав, добавляю: – Спасибо, что пришел навестить. Ты лучший в мире выдуманный… прости, конечно, не выдуманный, а совершенно реальный, данный мне в острых ощущениях друг. Самое главное, когда я сварю кофе, не превращай его, пожалуйста, в чай с лимоном. Только чая мне сейчас не хватало. И так утро не задалось.

Я не слышу, что отвечает Нёхиси, но знаю его достаточно долго, поэтому догадываюсь, он сейчас ворчит: «Ладно, тебе же хуже. Чай, к твоему сведению, полезен для здоровья. Особенно травяной».

– Кофе тоже полезен, – говорю ему я. – Там до хрена витаминов. И наверняка каких-нибудь минералов. И микроэлементов. Знаешь, что такое микроэлемент? Я тоже не очень, но знать и не обязательно, в микроэлементы достаточно верить, примерно как в нас с тобой. А самое главное, кофе улучшает работу головного мозга. Вот почему я пью его ведрами и собираюсь продолжать в том же духе. Головной мозг – отличная штука, лучшее, что у меня сейчас есть.

Нёхиси ржет так громко, что звенят оконные стекла, даже я, уж на что нынче плох, а слышу его смех. Нёхиси кажется, что наличие у меня самого настоящего головного мозга – лучшая шутка в этой части Вселенной. Хотя лично я не вижу никаких причин, почему бы мне его не иметь.

Ладно, пусть веселится, лишь бы кофе в якобы целебную пакость не превращал.

Он и не превратил, спасибо ему за это. А явственный привкус гречишного меда вполне можно пережить. Я в этом смысле стойкий боец, даже кофе с чесноком однажды попробовал, якобы по старинному турецкому рецепту. Не могу сказать, что остался доволен, но, по крайней мере, баристу я в тот раз не убил и Турции войну не стал объявлять; кажется, даже в глаз никому не заехал, но тут я уже не настолько уверен, давно дело было. Очень, очень давно и, строго говоря, не со мной. А с дурацким человеком, который сегодня зачем-то проснулся вместо меня.


Я пью кофе, смотрю в окно, за которым сейчас вместо привычной уже прозрачной тьмы бытия и сияния его великолепной изнанки – всего лишь неумело прикинувшийся единственной реальностью традиционный, почти бесснежный февральский пейзаж: мой палисадник, ветхий забор, за ним тропинка, по какому-то нелепому недоразумению обозначенная в городских реестрах как самая настоящая улица Кудрю, черные от мороза и солнца деревья да старые черепичные крыши соседних домов на фоне бледного полуденного неба. На самом деле тоже вполне красиво. Просто мне мало. Я-то знаю, что это – не все.

Нёхиси сейчас наверняка свешивается с потолка, спрашивает: «Чем займемся?» Или: «Ты уже придумал, как будешь выкручиваться?» Или, что наиболее вероятно: «Я могу помочь?» Голоса я по-прежнему не слышу, но явственно ощущаю его присутствие и направленное на меня внимание. Вот и ладно. С этим уже вполне можно жить.

Я пока не придумал, как буду выкручиваться конкретно сейчас. Но метод мне известен, его я изобрел так давно, что даже не помню, когда именно; может быть, вообще всегда знал. Чувствуя, что начинаю заболевать, я тут же хватался за какое-нибудь интересное дело; ключевое слово – «интересное», от скучной работы толку ноль. Зато когда удавалось всерьез увлечься, я забывал о болезни, и она обиженно уходила, на прощание хлопнув дверью, так что содрогалось все мое тело, в которое ее, заметим, никто не приглашал.

Этот метод и сейчас работает безотказно: если вести себя так, будто ничего не случилось, вскоре выяснится, что действительно ничего не случилось. Подумаешь, утро не задалось. Просто встал не с той ноги.

Тут правда есть одно небольшое техническое затруднение: проснувшись до такой степени человеком, как сегодня, я практически ничем интересным заняться не могу, потому что ничего не умею. Разве вот, кофе варить, по-прежнему круче всех на четырех берегах наших двух рек. Но просто сварить кофе всегда оказывается недостаточно. Не знаю, почему, но оно так.

Однако кофе действительно улучшает работу головного мозга, ученые не врут. Поэтому после первой чашки я вспоминаю, как лет семь, что ли, назад в аналогичной бедственной ситуации развлекался, сочиняя роман, который планировал написать на стенах домов и заборах, по одной фразе на стену, по персонажу на улицу, по любовному свиданию на перекресток; впрочем, некоторым перекресткам должны были достаться дружеские встречи, а одному – таинственное убийство и одновременно его разгадка, как-нибудь так. Вместо романа в итоге вышел всего лишь рассказ; впрочем, довольно длинный. Дождавшись ночи, я побежал его писать, прихватив коробку мела, но оказалось, руками можно ничего не делать, надписи на стенах уже появились, причем даже более удачные, чем в черновике, а я – это снова я.

А как-то, – вспоминаю уже после второй чашки кофе, – я всю ночь увлеченно красил акрилом камни и выкладывал разноцветные спирали на речном льду, возле Зеленого моста, чтобы поутру водители и пешеходы выворачивали шеи, пытаясь понять, что там такое, что означает и какого черта оно вообще есть. Однажды сутки кряду вырезал из серебристой фольги семиконечные звезды, а потом рассыпал их по тротуарам. В другой раз исписал все те же многострадальные тротуары обнадеживающе бессмысленными надписями: «Уже совсем рядом», «Оно где-то здесь», «Может быть, за углом». А буквально в прошлом году, когда меня вот так же скрутило, рисовал на дверях парадных смешных инопланетных чудовищ, как бы выламывающихся наружу, успел всего шестерых, зато они были прекрасны, все-таки я неплохой художник. В смысле умею способствовать торжеству жизни, внося в нее упоительный хаос, даже когда из великого множества инструментов изменения реальности у меня остались только две руки и голова – всего одна, зато до краев заполненная тем самым мозгом, работу которого я в поте лица улучшаю вот прямо сейчас. Где там моя джезва? Третья чашка кофе столь выдающемуся мыслителю совершенно точно не повредит. Что бы придумать такого, чего я еще никогда не делал? Реальность реальностью, но себя тоже надо развлекать. Себя, собственно, в первую очередь. Я – это очень важно. Реальность начинается с меня.

Не знаю, следит ли Нёхиси за оптимистическим ходом моих мыслей, но он определенно все еще рядом. А как еще объяснить, что моя джезва сама худо-бедно помылась, наполнилась водой и теперь неспешно ползет к плите.

Одновременно к плите приближается сковородка. Судя по решительному выражению ручки, она намерена самоотверженно приготовить мне оладьи, или еще что-нибудь в таком роде, благо мука в доме есть; знать бы еще, откуда она здесь взялась. С другой стороны, должны же быть в моей жизни хоть какие-то необъяснимые чудеса.

Однако факт остается фактом: мука у меня есть. И, кто бы мог подумать, масло. И яйца. И сахара почти полный пакет. И еще куча всего… А, вспомнил! Это потому, что совсем недавно был китайский Новый год. Мы совершенно случайно о нем узнали из разговора на улице, и Нёхиси по такому случаю попытался превратить мою старую шляпу в праздничный торт, но вместо торта у него почему-то получилась кошелка с продуктами, как будто просто в супермаркет сходил; шляпа, впрочем, действительно бесследно исчезла. Мы решили, ну его к лешему, этот несбывшийся праздничный торт, и отлично скоротали остаток ночи, превращая сонных голубей в разноцветных драконов; от такой внезапной перемены в жизни бедняги теряли равновесие, падали с карнизов в подтаявшие сугробы и с перепугу гадили огненными фейерверками, любо-дорого было поглядеть.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация