Коллекционеры монет и специалисты по семенам помнят защитников Масады не столько по их подвигам, сколько по тому, что они оставили после себя. Не желая, чтобы римлянам достались хоть какие-то ценности, последние сикарии перенесли свое имущество и запасы пищи в центральное хранилище и подожгли его. Когда прогорели деревянные стропила и балки, каменные стены обрушились внутрь здания, образовав груду, которая пролежала непотревоженной около 2000 лет. Археологи, раскапывавшие завалы в 1960-х гг., обнаружили клад из древних шекелей, ответивших на несколько вопросов иудейской нумизматики, не дававших покоя специалистам. Не стало сюрпризом, что на многих монетах были изображены изящно изогнутые листья иудейской финиковой пальмы — дерева, чьи плоды служили и важным продуктом питания местных жителей, и прибыльной статьей экспорта. Известно, что их любил император Август, и обширные финиковые сады тянулись вдоль Иордана от моря Галилейского на юг, до берегов Мертвого моря. Углубившись в руины, археологическая партия вскоре наткнулась на запасы провизии: соль, зерно, оливковое масло, вино, гранаты и изрядный запас тех самых фиников — они столь превосходно сохранились, что на семенах еще оставались кусочки мякоти.
Совершенно логично, что сикарии запаслись самой знаменитой сельскохозяйственной культурой своей страны, но тем не менее находка фиников в Масаде стала важным событием. Упомянутые в Библии и Коране, восхваляемые за сладость всеми авторами, от Теофраста до Плиния Старшего, финики той разновидности, которая выращивалась в Иудее, давным-давно исчезли, став жертвой климатических изменений и особенностей заселения территории. И теперь, впервые за много веков, люди смогли увидеть и взять в руки плод, когда-то считавшийся главным источником богатств царя Ирода. Но дальше произошло нечто еще более замечательное: через 40 лет после того, как музейные работники очистили, снабдили этикеткой и занесли в каталог финики из Масады, кое-кому пришло в голову посадить одно из семян.
«Сказать, что я безумно взволновалась, было бы преуменьшением», — поведала мне Элейн Солоуей, вспоминая весенний день 2005 г., когда она заметила одинокий побег, пробивающийся сквозь землю в горшке. Специалист-агроном в кибуце в пустыне Негев, доктор Солоуей посадила за свою карьеру «сотни тысяч деревьев», прежде чем попробовала прорастить финик из Масады. «На самом деле я не ожидала, что что-то взойдет, — призналась она. — Я думала, эти семена мертвее мертвого!» Солоуей приписывает главную заслугу своей сотруднице, Саре Шэллон, которая подала ей эту идею.
«Мне казалось, что все так, как и должно быть, — сказала Шэллон, когда я дозвонился ей по телефону. — Честно говоря, именно этого я и ожидала». В Иерусалиме было десять часов вечера, и Сара заработалась допоздна, однако поддержала разговор с энтузиазмом, как-то ухитряясь одновременно беседовать с сыном в соседней комнате и даже накормить его ужином. Безграничная энергия Сары заставила меня заподозрить, что финик пробудился к жизни от одного лишь ее прикосновения. Получив медицинское образование в области педиатрии, Шэллон стала специалистом мирового уровня по натуральным лекарствам, особенно созданным на основе местных израильских растений. Команда ее лаборатории работает вместе с полевой группой Солоуей, выращивая и исследуя десятки лекарственных растений. «Но меня также интересовало, — пояснила она, — что росло здесь раньше — и исчезло». Древние целители использовали финики иудейской пальмы для лечения чего угодно: от депрессии и туберкулеза до обычных болей и хворей. «Их возрождение могло бы послужить доброму делу», — рассудила Сара.
Росток пальмы, так изумивший Элейн Солоуей (и совсем не удививший Сару Шэллон), теперь выше десяти футов (3 м) ростом и носит имя Мафусаил — в честь старейшего персонажа Ветхого Завета. Но по сравнению с этой небольшой финиковой пальмой библейский Мафусаил в свои 969 лет едва достиг зрелости. Датировка радиоуглеродным методом подтверждает, что финики из Масады, вероятно, пролежали в хранилище десятки лет, прежде чем крепость пала. Пусть Мафусаил выглядит юным деревцем, но почти двухтысячелетний срок жизни делает его одним из старейших организмов на земле. При таком возрасте кто осудит его за некоторую избалованность? «Мы построили ему собственный огороженный садик с отдельной системой полива, сигнализацией от воров и камерой слежения, — смеется Элейн. — Определенно, наш красавец — дерево, у которого есть всё».
Элейн говорит в мужском роде, потому что финиковые пальмы — раздельнополые растения, и, когда Мафусаил зацвел в первый раз в 2012 г., оказалось, что его цветы несут пыльцу. Чтобы полностью возродить вымершую иудейскую пальму, кому-то придется прорастить и женское семя. Когда я спросил, делают ли они что-нибудь в этом направлении, Сара, похоже, едва удержалась, чтобы тут же не выложить мне новости. «Конечно же да! — воскликнула она. — Но я не могу рассказать вам об этом!» В науке никогда не стоит болтать о результатах, прежде чем данные будут проанализированы, отрецензированы и опубликованы. Но ко времени выхода этой книги Сара и Элейн, возможно, уже объявят миру о результатах своей работы. При некотором везении эти находки расскажут нам не только о том, как иудейским финикам удалось сохранить жизнеспособность в течение столь долгого времени, но и об их подлинном аромате и сладости, а также о том, могут ли они вылечить головную боль.
История Мафусаила считается примером самого старого естественно проросшего семени. Эта повесть о невообразимой стойкости и живучести, представляющая собой достойное и притом мирное дополнение к героической защите Масады, дает надежду, что иудейские финики могут когда-нибудь снова украсить долину Иордана. Но это вовсе не единственный случай, когда старое семя вдруг удивительным образом пробудилось к жизни. В 1940 г. исследования длительности сохранения всхожести семян получили тяжелый удар, когда немецкая бомба попала в ботанический отдел Британского музея. После того как пожарные потушили пламя и расчистили мусор, вернувшиеся музейные работники обнаружили, что некоторые из образцов проросли. Отреагировав на жар и влажность, семена шелковой акации, собранные в Китае в 1793 г., проросли и дали совершенно нормальные на вид побеги. (Три растения были высажены неподалеку, в Аптекарском саду Челси, где в 1941 г. их погубила другая бомба.) С тех пор ботаники-энтузиасты несколько раз сообщали о все новых рекордах длительности сохранения всхожести: 200 лет у семян леукоспермума из семейства протейных и других африканских экзотических растений, обнаруженных в пиратском кладе; 600 лет у семян канны, насыпанных внутрь индейской погремушки; 1300 лет у семян индийского лотоса, найденных в высохшем речном русле. Самые многообещающие достижения в этой области пришли из Заполярья, где группа археологов недавно извлекла и привила на другое растение живую ткань из крошечного семечка неизвестного растения семейства капустных, пролежавшего замороженным в беличьей кладовой больше 30 000 лет. Самостоятельно это семя прорасти не могло, но тот факт, что его части так долго сохранили жизнеспособность, предполагает, что рекорд Мафусаила рано или поздно будет побит.
«Семена могут обладать практически неограниченным сроком хранения», — сказала Сара, когда я спросил ее о пределах сохранения всхожести. Ответ Элейн был прозаичнее, но, вероятно, ближе к истине. Все семена в конечном итоге умирают, объяснила она, и большинство — в течение пары-тройки лет или десятилетий. Но Мафусаила нашли в «идеальном месте»: погребенным глубоко под руинами здания в совершенно сухой среде, где семя было защищено от насекомых, грызунов, влажности и разрушительных для него солнечных лучей. Во время повального увлечения Древним Египтом, прокатившегося по Европе и Северной Америке в XIX в., люди утверждали, что похожие условия позволили сохраниться зернам и горошинам, похороненным вместе с фараонами. Недобросовестные местные гиды развернули оживленную торговлю «пшеницей мумий» для туристов, и популярнейшие журналы, от Harper’s до The Gardener’s Chronicle, превозносили ее замечательную урожайность и пользу для здоровья. Даже в наши дни сорт гороха King Tut Peas, то есть «горох царя Тутанхамона», удерживает первые места в каталогах семян. Хотя нет никаких доказательств, что заявления о семенах фараонов соответствуют действительности, история Мафусаила позволяет считать, что это вполне возможно.
