Глава 11. Смерть от зонтика
…Если выпьешь слишком много из бутылки, на которой… написано «Яд!», то почти наверняка тебе не поздоровится (то есть состояние твоего здоровья может ухудшиться).
Льюис Кэрролл.
Алиса в Стране чудес (1865)
В романах густой туман всегда заволакивает город Лондон прямо перед тем, как должны произойти какие-нибудь драматические события. Туман прячет ограбления и похищения детей в «Приключениях Оливера Твиста», скрывает прибытие Дракулы, когда тот является за Миной Харкер. Шерлок Холмс смотрит, как туман клубится по улице перед зловещими событиями «Знака четырех». Но 7 сентября 1978 г., к тому времени, когда Георгий Марков припарковал машину и пошел по направлению к мосту Ватерлоо, легкий утренний дождик уступил место солнцу. Будь тем утром туман, Марков, вероятно, оставил бы ветровку висеть в шкафу и надел бы осеннее пальто или, по крайней мере, более плотные брюки. И то и другое могло бы спасти ему жизнь.
На родине, в Болгарии, романы и пьесы Маркова сделали его литературной звездой — человеком, вращающимся в кругах социальных и политических элит. Он даже ездил на охоту с президентом. Когда Марков сбежал на Запад, накопленная инсайдерская информация помогла ему написать убийственно точные и едкие мемуары о репрессиях, происходивших за железным занавесом. Он вел еженедельную программу на «Радио „Свободная Европа“» (Radio Free Europe), а также работал на BBC, куда и направлялся в тот роковой день. Марков знал, что откровенные публичные выступления опасны для него, иногда он даже получал угрозы. Но болгарский диссидент был относительно незначительной фигурой — никто не ожидал, что он окажется жертвой убийства, да еще и самого скандального за весь период холодной войны. И никто не мог предвидеть, каким орудием будет совершено преступление — а оно было столь абсурдным, что даже вдова Маркова с трудом в это поверила.
Проходя мимо автобусной остановки на южной стороне моста, Марков ощутил внезапный укол в правое бедро и повернулся взглянуть на человека, наклонившегося за упавшим зонтиком. Незнакомец невнятно извинился, сел в стоящее неподалеку такси и уехал. Марков, добравшись до работы, заметил на ноге пятнышко крови и крошечную ранку. Он упомянул об этом происшествии коллеге, но потом выбросил все из головы. Однако позже вечером его жена обнаружила, что супруга сразила внезапная жестокая лихорадка. Марков рассказал ей о незнакомце на автобусной остановке, и они начали гадать, неужели его пырнули отравленным зонтиком. Но то, что случилось на самом деле, было еще фантастичнее.
«Зонтик-ружье был разработан КГБ в секретной лаборатории, напоминающей лабораторию мистера Кью», — поведал мне Марк Стаут, имея в виду вымышленную мастерскую по изготовлению шпионских приспособлений, которую прославили фильмы о Джеймсе Бонде. Но хотя взрывающаяся зубная паста и изрыгающие пламя волынки хороши для Голливуда, в реальной шпионской жизни экзотическое оружие — редкость. «Это почти всегда низкотехнологичное оружие, — продолжал Стаут. — Кто-то стреляет в кого-то, или взрывается бомба. Однако в то время ружье-зонтик и крошечные дробинки, которыми оно стреляло, были настоящим достижением инженерного искусства».
По поводу дела Маркова я позвонил именно Марку Стауту, потому что в течение трех лет он занимал должность главного историка в Международном музее шпионажа. Эта должность не только великолепно смотрелась на визитке, но также дала Марку доступ к работающей копии зонтика-ружья, сделанного ветераном той самой лаборатории КГБ, где был создан оригинал. Этот экспонат выделяется на фоне музейного отдела, называемого «Школой шпионов», где он выставлен рядом с другим изобретением КГБ — однозарядным пистолетом-помадой. Ко времени нашего разговора Стаут перешел на более традиционную академическую должность, но по-прежнему проявлял большой интерес к миру секретных агентов. «В зонтике использовался сжатый воздух, точно так же как в пневматическом ружье, — охотно объяснил он. Я слышал в трубке скрип его рабочего кресла и воображал, как Марк катается по кабинету, останавливаясь и откидываясь на спинку, чтобы подумать. — Но оно было рассчитано на чрезвычайно короткое расстояние: дюйм, максимум два. В случае Георгия Маркова в момент выстрела конец зонтика буквально прижали к его ноге».
Однако патологоанатомы, работавшие в 1978 г., не могли обратиться ни в музей шпионажа, ни к историкам. Пациент вскоре умер в лондонской больнице от странного недуга, похожего на острое заражение крови, но врачи не могли дать никакого логического объяснения его симптомам. Вскрытие показало воспаление на месте укола в бедро, но выглядело оно как укус насекомого, а не колотая рана. А загадочный шарик, находившийся в ране, был таким крошечным, что лаборанты сочли его дефектом рентгеновского снимка. Следствие могло бы на этом застопориться, если бы не появился еще один болгарский диссидент с похожей историей. На него напали неподалеку от Триумфальной арки в Париже, но он после непродолжительной болезни выздоровел. В его случае врачи со вниманием отнеслись к рассказу о болезненном уколе и вскоре извлекли из поясницы пациента крошечный платиновый шарик. Поскольку этот человек был одет в плотный свитер, дробинка не проникла глубже слоя соединительной ткани, окружающей мышцу и большей части яда не удалось распространиться по организму. Лондонский коронер немедленно еще раз осмотрел тело Маркова, извлек идентичную дробинку из раны на его ноге и пришел к своему знаменитому и весьма взвешенному заключению о насильственной смерти: «Я не вижу никакой возможности, чтобы это было случайностью».
Для общественности убийство Маркова внезапно сделало фантазийный мир Джеймса Бонда реальностью — в том же году «Шпион, который меня любил» стал одним из самых кассовых британских фильмов всех времен. У следователей по этому делу осталось два очевидных вопроса: «Кто был человек с зонтиком?», а также (и это британской разведслужбе и ЦРУ очень хотелось выяснить) «Что за яд может убить человека при такой крошечной дозе?» Первый вопрос остается без ответа до сих пор. Советские перебежчики позже подтвердили, что КГБ снабдил болгарское правительство зонтиком и дробинками, но точные подробности остаются неизвестными, и никто не был арестован за это преступление. Однако по поводу загадочного яда международная группа патологоанатомов и экспертов разведслужб пришла к единодушному выводу. Они вывели это заключение после нескольких недель скрупулезной судебно-медицинской экспертизы, к которой были привлечены фармацевты, специалисты в области органической химии и одна 200-фунтовая (90 кг) свинья.
В первую очередь следовало определить, какое именно количество яда попало в организм Маркова. В дробинке диаметром меньше одной двадцатой дюйма (1,5 мм), извлеченной из его бедра, имелись два аккуратно просверленных отверстия, а вместимость ее, по расчетам, составляла 16 миллионных долей унции (450 мкг). (Чтобы представить это нагляднее, легонько прижмите кончик шариковой ручки к листу бумаги. Крошечное пятнышко пасты, которое она оставит, — и есть размер дробинки, а чтобы увидеть отверстия, придется воспользоваться микроскопом.) Такая оценка дозы сузила возможности до горстки самых ядовитых веществ мира. Группа экспертов немедленно исключила бактериальное заражение, вызванное, например, ботулином или возбудителями дифтерии или столбняка, которые давали бы характерные симптомы или иммунные реакции. Радиоактивные изотопы плутония и полония тоже не вписывались в картину: они могут оказаться смертельными, но их жертвы умирают гораздо дольше. Мышьяк, таллий и нервно-паралитический газ зарин не могли даже близко соперничать по силе с неизвестным веществом, и, хотя подобную реакцию мог вызвать яд кобры, его потребовалось бы как минимум в два раза больше. Так быстро смертельное сочетание симптомов у Маркова могла вызвать только одна группа ядов: тех, что содержатся в семенах растений.
