Называть эти рисунки изображениями не совсем корректно. Как и точки или отпечатки рук, это символы, отражающие анимистические представления наших далеких предков о том, что все живое взаимосвязано и обладает общим мировым духом. Именно поэтому животные редко изображаются в этих пещерах в естественной среде. Их обычно рисовали в движении, слегка расплывшимися. Но на рисунках нет ни травы, ни деревьев, ни кустарников, ни водных потоков, среди которых звери могли бы передвигаться; у них в прямом смысле нет почвы под ногами. Животные словно бы парят в пространстве вниз головой под странными, невозможными углами. Они кажутся плодом галлюцинаций, они лишены контекста, ирреальны [16].
Распространено предположение, что наскальные рисунки были элементом так называемой охотничьей магии и должны были помочь охотникам выследить и убить жертву. Однако животные, изображенные внутри пещер, по большей части не соответствуют тем, которые бродили по земле. Археологические находки доказали очень слабую связь между животными с рисунков и теми, кто на самом деле входил в рацион первобытных художников. Животные редко изображаются убитыми, пойманными или страдающими, в том числе от боли. В пещерах почти нет следов насилия. Некоторые рисунки иссечены резкими линиями, которые обычно считают копьями или стрелами, втыкающимися в бока животных. Но при более пристальном взгляде можно понять, что эти линии не входят в тело, а исходят из него. Эти линии изображают ауру или дух животного – его душу. Французский антрополог Клод Леви-Стросс писал, что первобытные люди выбирали животных для изображения не потому, что их было «приятно есть», а потому, что о них было «приятно думать» [17].
Адам и Ева приходили в эти пещеры не затем, чтобы рисовать известный им мир. Зачем бы им это делать? Они здесь, чтобы воображать мир, существующий помимо их собственного. Они не столько рисовали бизонов и медведей на стене пещеры, сколько высвобождали изображения из стены. Стоя в тусклом свете узкого прохода, осматривая и ощупывая стену пещеры, они ждут, когда им явится изображение. Кривая линия на стене становится бедром антилопы. Скол или разлом – начало изображения рога северного оленя. Иногда нужно всего лишь что-то добавить – немного краски здесь, глубокий желобок там, – и естественная форма стены пещеры превратится в мамонта или козерога. Их задача в любом случае состояла не в том, чтобы создать изображение с нуля, а в том, чтобы его закончить.
Изображения часто спрятаны за столбами или размещены так, чтобы их можно было заметить только с определенных углов и только несколькими людьми одновременно. Это свидетельствует о том, что вся пещера, а не только изображения в ней, считалась частью духовного опыта. Пещера становится мифограммой – ее нужно интерпретировать, как, например, скульптуры [18].
Если пещеры Вольп – это форма письма, то Адам и Ева уже подбираются к его основному принципу, и это именно тот момент, когда тайна всего, что было ими испытано до сих пор, будет открыта самым великолепным образом.
В дальнем углу Святилища есть туннель – такой узкий, что пройти по нему одновременно могут только один-два человека. Для этого им приходится медленно карабкаться на четвереньках, потому что туннель еще и уходит вверх по узкому уступу в паре метров от пола пещеры. Забравшись, они могут выпрямиться и осторожно пойти по уступу, спиной к стене, держась руками за скалу, чтобы не упасть. Через несколько метров уступ расширяется, что позволяет им наконец развернуться к стене лицом. И только тогда, подняв глаза к потолку, они могут увидеть величественное изображение целого комплекса – настолько потрясающее, настолько непостижимое уму, что его почти невозможно описать.
Это изображение человека, можно сказать наверняка. Но это больше, чем просто человек. У него человеческие ноги и ступни, уши оленя и глаза совы. Длинная кустистая борода спускается с подбородка на грудь. От головы отходят два прекрасно выполненных рога. Его руки напоминают медвежьи лапы. Мускулистые торс и бедра принадлежат антилопе или газели. Между задних ног – большой, полуэрегированный пенис, закручивающийся кверху и назад и почти задевающий поднятый конский хвост, который растет из ягодиц. Кажется, что фигура изображена в танце: контур тела наклонен влево. Но она смотрит на зрителя широко открытыми, подведенными черным совиными глазами с маленькими белыми зрачками, устремленными в одном направлении.
Фигура уникальна для этих пещер тем, что выгравирована и раскрашена одновременно; ее постоянно видоизменяли, перерисовывали и перекрашивали в течение, возможно, тысяч лет. Слабые следы краски сохранились на носу и лбу. В некоторых местах детализация просто превосходна: например, видна коленная чашечка на левой ноге. Другие же части выполнены небрежно. Передние лапы выглядят особенно спешно нарисованными и кажутся неоконченными. Высота всей фигуры – около 75 сантиметров, она намного превосходит размерами любое другое изображение в зале. Кем бы это существо ни было, оно господствует в пещерном зале, паря во тьме.
Колдун (согласно интерпретации Анри Брёйля). Пещера Труа-Фрер, Монтескьё-Авантес, Франция (ок. 18 000–16 000 гг. до н. э.)
© David Lindroth, Inc.
Когда век назад Анри Брёйль впервые увидел эту фигуру, он был поражен. Это было, безусловно, культовое изображение, предназначенное для почитания и, возможно, даже поклонения. Одна доминирующая антропоморфная фигура, обособленная от остальных, – такого в пещерах не встречали. Благодаря тому, что изображение существа находится гораздо выше уровня взгляда, кажется, что оно главенствует над всеми животными, собранными в Святилище. Сначала Брёйль предположил, что фигура изображает шамана, одетого в костюм некоего гибридного животного. Он окрестил изображение «колдуном», и имя прижилось [19].
Легко понять такую первичную интерпретацию. В первобытных сообществах считалось, что шаманы одной ногой стоят в этом мире, а другой – в мире ином. Они умели входить в измененное состояние сознания и покидать свои тела, путешествуя в мир духов и принося оттуда вести, обычно с помощью животного-проводника [20].
Именно из-за связи с животными Брёйль предположил, что загадочное существо – это шаман, возможно изображенный в процессе трансформации – покидающим свое тело для путешествия в мир иной. С тех пор в евразийских пещерах было найдено по меньшей мере семьдесят таких гибридных фигур людей-животных, и большинство из них, как предполагают, тоже изображают шаманов. Во французской пещере Шове на каплевидном камне, «свисающем» с потолка, выгравировано изображение получеловека-полубизона; его тело перекрыто безошибочно опознаваемым изображением вагины. На стенах Ласко изображен один человек с лошадиной головой, а другой – с головой птицы, лежащий перед атакующим быком. Недалеко от очертаний Колдуна в пещерах Вольп есть гораздо более мелкая фигура бизона с человеческими руками и ногами, играющего на чем-то вроде флейты, прикрепленной к ноздрям [21].
Однако эти гибридные фигуры изображают шаманов не в большей степени, чем рисунки животных – настоящих животных. Как и точки, как и отпечатки рук, как и практически все остальное в этих пещерах, гибридные фигуры – это символы, которые отражают «мир иной», то есть мир за гранью материи.
