И вышел, оставив нас одних.
Я тут же повернулась к подруге, которая медленно бродила по комнате, то и дело касаясь предметов интерьера.
— Не хочешь объяснить, что случилось? — поинтересовалась я, скрестив руки на груди.
— О чём ты?
— С чего эти заявления? Ты не служанка, а моя подруга. И то, что Энди платит тебе за каникулы, ничего не значит. Наоборот, это даже хорошо. Я очень рада, что братец позволил тебе приехать сюда. Мне будет не так одиноко. Знаешь, в чём наша самая главная проблема?
— Герцог? — поворачиваясь ко мне, спросила подруга.
— Кроме герцога. Хотя он действительно очень большая проблема. У нас совершенно отсутствует подходящий гардероб для Эрингела. Сомневаюсь, что наша академическая форма будет здесь уместна. — Подхватив юбку, я крутанулась на каблуках. — Но мы живо это исправим завтрашним походом по магазинам. Папочка никогда не скупился на денежное содержание. Особенно когда дело касается моего предполагаемого замужества.
Вейли тихо рассмеялась и пригрозила мне пальцем:
— Даже не думай, Фейт. Я знаю, что ты задумала.
— Не понимаю, о чём ты, — невинно улыбнулась в ответ.
— Если ты решила нарядить меня за свой счёт, то я не позволю.
— Вейли.
— Не надо.
Поняв, что спорить с ней бесполезно, я кивнула.
— Хорошо. А вот и наши вещи. Надо переодеться к ланчу, — произнесла я, пропуская слуг с сундуком и отправляясь к себе в комнату.
Вещи уже принесли, и я принялась копаться в сундуке, пытаясь найти подходящий наряд. Проблема в том, что летних платьев у меня почти не было. Всё осталось дома. Никто же не думал, что посреди учебного года я отправлюсь в Эрингел.
Поэтому необходимость похода по магазинам была как никогда острой. Энди не шутил, говоря, что я обожаю длительные походы по магазинам. Именно походы, а не покупки. Приобретала что-то я не очень часто, никогда не восклицала при виде модного туалета, не теряла дар речи от драгоценностей. Мне просто нравилось гулять, рассматривать, трогать, изучать, а ещё разговаривать.
Мама этого не понимала. У неё было с точностью до наоборот. Она много покупала, мало общалась, а вернувшись домой, ложилась с очередной мигренью.
В конце концов я остановила выбор на платье мятного цвета с рукавами-фонариками, скромным вырезом и белыми оборками по широкому подолу. Волосы расчесала и перевязала лентой в тон платью. Переобувшись в туфельки, я вышла из комнаты и постучалась в дверь Вейли.
— Ты готова?
— Да, секунду.
Вейли вышла из комнаты, неловко поправляя складки старенького платья. Когда-то оно было шоколадного цвета (не самый плохой цвет, если честно, хотя и не очень подходящий молодой девушке), но время, стирка и прочие неприятности не пощадили ткань, которая теперь была скорее тёмно-бежевого оттенка. Вейли, как могла, приводила его в порядок. Вот, например, пришила к воротничку у горла очаровательное, пусть и недорогое кружево, которое освежало наряд. Тёмные волосы были всё так же собраны в простой узелок на макушке, открывая длинную шею.
Красивая у меня подруга. Жаль только, остальные не видят и она не верит. Бегают за такими врединами, как Кали, и не замечают, какое сокровище рядом с ними ходит.
— Кошмарно, да? — по-своему расценила моё молчание Вейли.
— Что? О нет. Прости, задумалась. Всё не верю, что мы здесь.
— Но даже в Эрингеле никто не отменял празднование Третьего дня Нового года, — заметила подруга. — Как ты думаешь, лорд Мандигар позволит?
— Лорд? А-а-а, ты про Энди. Назвала так официально, что я вспомнила отца. Или деда. Дед страшнее.
— Но я же не могу его так называть, — с улыбкой заметила Вейли. — Пойдем. Я страшно проголодалась. С этими жабами мы не смогли толком позавтракать.
— Я тоже. Пошли?
Мы спустились по лестнице и замерли, не зная, куда идти дальше. Первый этаж я исследовать не успела.
— Прошу за мной, — произнёс слуга, появляясь сбоку. — Я провожу вас в малую столовую.
— Благодарю, — улыбнулась я и потащила подругу за собой. — Такая голодная, что готова даже дракона съе-е-е-е… Вы!
Помянула, называется. Вот что за подстава?!
Этот самый чешуйчатый сидел в столовой, развернувшись ко входу, и явно ждал нас. Энди стоял у окна, скрестив руки за спиной, и выглядел не очень счастливым. Я так понимаю, он приходу важного гостя тоже не очень обрадовался.
— А вот и юные леди, — нахально усмехнулся герцог.
— Ваша с-с-с-с-с-светлость, — прошипела я. — Чем обязаны такой чести?
— Решил пообедать с вами. В гостинице еда не очень. Обычно я хожу в ресторан, но теперь у меня есть невеста, — отозвался Алтон.
— Как же вам повезло, — фыркнула я, подходя к столу и присаживаясь на обитый мягкой тканью стул. — Теперь я знаю, для чего вам всё это надо было.
— Всё не так очевидно.
— Не сомневаюсь. Вейли, — я повернулась к подруге, которая всё продолжала стоять в дверях, наблюдая за нами, — присаживайся. Энди, поухаживай за девушкой.
— Не надо, — поспешно возразила подруга, отмирая. — Спасибо, но я сама.
— Отлично! Тогда всем приятного аппетита.
Обед прошел в гробовом молчании, которое никто из нас не спешил нарушить. Слуги меняли блюда, звенели столовые приборы, а из приоткрытых окон доносилось пение птиц. Они пели так заливисто и громко, что я то и дело ловила себя на мысли, что хочу обернуться и посмотреть на улицу. А ещё лучше встать и подойти к окну. Вдохнуть свежий, пропахший зеленью и цветами воздух, подставив бледное лицо ярким солнечным лучам. Почувствовать, как они приятно щекочут кожу.
Желание было таким сильным, что я не смогла сдержать тихого вздоха.
Именно это и послужило началом нашего разговора.
— Чем обязаны такой чести, герцог? — поинтересовался Энди, когда нам принесли десерт из фруктов и ягод, украшенный взбитыми сливками.
Алтон от десерта отказался, попросив принести холодный кофейный напиток с высокой пенкой.
— О чём вы, лорд Мандигар? — лениво уточнил он.
— Вы же собирались посетить нас лишь вечером.
Я чуть не подавилась. Закашлялась, стирая слёзы, которые навернулись на глаза.
Вот же братец! Так вот почему он не разрешил нам с Вейли отправиться по магазинам. Знал, что вечером у нас будет гость. Знал и молчал!
— Решил не оттягивать встречу. Работа предстоит трудная, требующая много времени и сил. А вечером вы наверняка будете отмечать Третий день Нового года.
— Вы так любезны, — не удержавшись, съязвила я.
И естественно, мой тон был проигнорирован.
