— Позвольте представить, моя жена, леди Валенсия Мандигар. Трейс Алтон, герцог Олеандр.
— Очень приятно, миледи, — произнёс Трейс, чуть склонив голову, приветствуя матушку, которая медленно поднялась с кресла, поворачиваясь в сторону двери.
А у меня внутри всё оборвалось от звука его голоса. Надо бы тоже подняться, но ноги не слушались.
Как же сильно я соскучилась.
— С моей дочерью вы уже знакомы, — продолжил отец.
А я едва не задохнулась, попав в плен ярко-синих глаз.
— Здравствуйте, — сглотнув, прошептала я, — ваша светлость.
— Доброе утро… Фейтелин, — произнёс Трейс.
И я готова была простить ему даже это глупое обращение.
То, что не сказали губы, прокричали его глаза, в которых я мгновенно утонула. Все матушкины наставления моментально забылись, весь мир исчез, кроме нас двоих.
«Ты такая красивая…»
«Я скучала…»
«Я тоже…»
«Почему так долго…»
«Прости…»
— У вас есть десять минут, герцог, — подал голос папа, подавая руку маме. — Фейт, мы оставим дверь приоткрытой.
«Если что, кричи!»
— Хорошо.
Я даже не заметила, как они вышли, оставив нас наедине.
— Здравствуй, — прошептал Алтон, подошёл ближе и, поймав мою холодную ладонь, чуть сжал её, согревая теплом своих рук.
— Ты пришёл.
— Я же обещал.
— Я… мне сказали о помолвке.
Трейс кивнул, продолжая пожирать меня взглядом.
— Сейчас как раз должен начаться праздничный пир по её случаю.
— И что ты тогда делаешь здесь?
— Сбежал…
— Зачем?
— За тобой.
Я сглотнула, выдёргивая руку, отворачиваясь, разрывая этот безумный зрительный контакт.
— Аргустин был прав: роль любовницы не для меня. Как бы сильно…
…Как бы сильно я тебя ни любила…
Я снова сглотнула, пытаясь прочистить горло:
— Я не смогу так. Прости. И тебе лучше сразу уйти.
— Любовницей не можешь, а как насчёт жены? — спросил он, доставая из кармана знакомую пару браслетов. — Фейт Мандигар, ты станешь моей женой?
Но я не спешила хватать браслет, наоборот, убрала руки за спину. И прыгать от счастья тоже не торопилась. Рано. Сначала я должна была узнать.
— Зачем? — снова повторила я, требовательно смотря ему в лицо, вглядываясь, пытаясь отследить, уловить каждую эмоцию.
— Что зачем?
— Почему я должна выйти за тебя, Алтон? Тебе снова нужен мой дар? Надо кого-то спасать?
— Я отказался от спасательных миссий, — хмыкнул тот, продолжая держать в руках браслеты. — Неблагодарное это дело.
— Тогда зачем тебе это? Решил поиграть в благородство?
— Я, конечно, благороден, но не до такой степени, чтобы бросить всё, попасть в опалу двух королей и сбежать, оставив принцессу.
Сбежал… опала двух королей. Это Аргустина и короля Эрингела… опала… из-за меня. Но мне всё равно этого было мало.
— Почему? — одними губами прошептала я.
— Потому что люблю тебя, — так же тихо ответил Трейс и широко улыбнулся, сверкнув глазами. — Не знаю, когда это случилось. Когда вредная рыжая девчонка с изумрудными глазами поселилась в моём сердце. Может, в тот момент, когда сами Боги послали тебя ко мне в постель тем утром после Первого дня Нового года.
Я вспыхнула, застыв и затаив дыхание, боясь даже вздохнуть, чтобы не спугнуть этот монолог.
— Или в тот момент, когда ты пыталась сбежать от меня в академии, прячась за сокурсницами. Когда так злилась и отказывалась называться невестой. Мне впервые отказывали. Не кокетничая и набивая себе цену, а по-настоящему. Ты боролась, пыталась отстоять свою жизнь. Такая смелая, решительная…
Трейс поднял свободную руку и осторожно дотронулся пальцами до пылающей щеки, провёл линию к центру… застыл на мгновение и коснулся большим пальцем нижней губы.
— А может… — Его голос стал хриплым. — Может, в тот момент, когда впервые поцеловал тебя? Или когда увидел в своей рубашке… которая чётко и недвусмысленно облегала твоё тело. Такая невинная, такая желанная… открою тебе секрет, Фейт: уже там, в оазисе, я решил, что не отпущу тебя.
Каждое его слово эхом звучало во вмиг опустевшей голове.
— Тогда почему? Почему ты молчал всё это время? Почему не сказал, не намекнул даже?
— Потому что ты мой маленький ёжик, — улыбнулся тот, легко и совсем небольно щёлкнув по носу. — Ты ершилась и огрызалась до того самого момента, пока я не сказал тебе о соглашении с твоей семьёй. И только тогда открылась. Решила, что в безопасности, и открылась, перестав меня бояться. Думаешь, мне стоило спугнуть тебя и рассказать, что никуда не отпущу? Что отведу в храм при первой же возможности и сделаю своей женой?
— Не знаю, — потрясённо произнесла я, опуская руки. — Подожди… как же так? Нельзя вот так вот… Твоя мать меня ненавидит.
— Она не ненавидит, просто вредничает. Король отлично промывал ей мозги на протяжении стольких лет. Уверен, узнав тебя лучше, она обязательно полюбит.
— А вот я не уверена.
— В любом случае я уже большой мальчик и никому не позволю решать за меня. Я люблю тебя, Фейт Мандигар. И вполне чётко представляю, какая жизнь меня ждёт с неугомонной и порывистой женой. Готов терпеливо сносить все муки.
— Муки? Какие муки? — на долю секунды возмутилась я.
— Сладкие, — усмехнулся тот, вдруг крепко обнимая и прижимая к себе. — Очень сладкие, Огонёк…
— А с чего ты вообще решил, что я соглашусь? — вспыхнула в ответ, чувствуя, как огнём горят щеки. — Мне подумать надо, взвесить все за и против.
— Надо, но не получится, — прижавшись губами к моему виску, отозвался Трейс. — У нас нет времени, Фейт.
Я дёрнулась, заглядывая ему в глаза.
— Что значит — нет времени? Что происходит?
— Меня не было так долго не потому, что я специально трепал тебе нервы. Я готовил пути к отступлению.
— К-какому отступлению?
— Перед тобой опальный герцог, изгнанный королём Аргустином из долины и принятый вашим императором, который назначил меня уполномоченным представителем империи в Зурийском государстве.
— Где?
— И отправиться я должен туда прямо сейчас.
— Сейчас?
— Ты пойдёшь со мной, Фейт?
— Как? Куда? Подожди, я совсем запуталась, — забормотала я, уж слишком много свалилось мне на голову.
