— Эй, кто там? — прохрипел он.
— Товарищ старший лейтенант, это вы? — донесся сдавленный крик. — Это Александров! Со мной Камбаров и Анкутдинов! Держим круговую оборону! Виноградов погиб, ему пуля в голову попала! Абызова тоже убили, я сам видел… Про остальных не знаем!
— Нет остальных… — с кашлем выдохнул Мечников. — Тарасенко и Корович мертвы…
Плохи были дела в отделении Виноградова. Что творилось у Кочергина за дорогой, он не знал, но там еще кто-то отбивался.
— Эй, народ, про меня забыли… — прохрипели сзади, и Никита узнал Карабаша. — Мне бессмертие, конечно, ни к чему, но пока живой, чего и вам, бродяги, желаю…
— Ты как? — выкрикнул Никита.
— Да как-как… Хреново, товарищ старший лейтенант… настроения никакого, еще колено об корягу зашиб, болит, гадина… Что делать будем, командир? Скрасим последние минуты веселыми побасенками и шутками?
Нервно засмеялся Анкутдинов — любитель потрепаться и несмешно пошутить. Сзади взорвалась граната — затряслись молодые ели, сбрасывая снег с лап.
— Это я кинул! — пояснил Карабаш. — Двое обойти пытались… Уже не пытаются.
— Товарищ старший лейтенант и ты, Карабаш, давайте сюда! — крикнул Анкутдинов. — Здесь деревья поваленные, яма, можно оборону держать! Овраг рядом — можно уйти по нему! А на открытом пространстве вас перестреляют! Давайте, мы прикроем!
Ноги выбросили Никиту из-за пня. Он бежал зигзагами под громовой огонь трех автоматов, увязая в снегу. Остаток пути пришлось просто катиться. Товарищи помогли перелезть через поваленное дерево. Он рухнул в истоптанное месиво из снега и чернозема, оставив на сучке часть комбинезона.
— Целы? Вы в порядке? — тряс его Александров. Никита отмахнулся, стал лихорадочно перезаряжать автомат. С южной стороны подкатился Карабаш. Немногословный Камбаров схватил его за рукав, помог залезть внутрь. На пятаке действительно можно было держать круговую оборону. Люди вжались в снег, кряхтели. Раненых не было, только у Камбарова из расцарапанного виска сочилась кровь. Он злобно скалился, утирал его тыльной стороной рукавицы.
— Тесновато тут у вас, — заключил Карабаш. — Но ничего, проживем как-нибудь…
Интенсивность огня пошла на убыль. Финны взяли тайм-аут, видимо, совещались, выслушивали указания командиров. Никита осторожно высунулся, обозрел окрестности импровизированного «укрепрайона». На юге продолжалась перестрелка, взрывались гранаты — первый батальон еще сопротивлялся. За спиной шеренга деревьев, островки подлеска — с тыла никто не подойдет незаметно. Слева овраг, до него метров сорок, и поди пойми, куда он тянется. На севере плотные заросли хвойника, а перед ним сравнительно разреженное пространство. На снегу выделялись несколько бугорков — мертвые финские стрелки. Разведчики корчились за поваленными деревьями, выставив стволы.
— Товарищ старший лейтенант, что делать? — зашипел Александров. — У нас половина в отделении погибла, а у Кочергина вообще никого не осталось — слышите, на той стороне уже не стреляют?
Никита размышлял. Самое время неторопливо раскинуть мозгами… Боеприпасы пока есть. Уходить на юг — вариант гиблый, перестреляют, как куропаток. Сзади за деревьями противника нет, но это не меняет расклад — там местность сравнительно открытая. До оврага на западе метров сорок, можно попытаться, хоть кто-нибудь добежит… Но этот вариант оказался еще хуже — над гребнем склона уже покачивались каски, обтянутые белой материей! Финны выползали из оврага. Карабаш выстрелил короткими очередями, припав к прицелу. Каждая очередь нашла цель — двое остались лежать в кровяных брызгах, остальные скатились обратно в овраг.
— Вот там и сидите, черти… — процедил Карабаш, меняя магазин. — Товарищ старший лейтенант, что-то многовато их тут скопилось, не находите?
— Давайте, я с гранатой к оврагу подползу? — предложил Камбаров. — И всех к Аллаху и той-то матери…
Таджик был обрусевший — жил в окрестностях Душанбе, потом семья переехала в Оренбург, затем подалась на плодородный юг в Ставрополье, где Камбарову осенью 38-го и пришла повестка из военкомата. Зеленым юнцом он не был, и странно, что до 23 лет он ни разу не получал приглашения исполнить свой священный долг.
— Отставить, Камбаров! — поморщился Никита. — И дело не в том, что тебя убьют на обратном пути, а в том, что пристрелят на пути туда… Как тебя зовут, кстати? — зачем-то спросил он.
— С какой целью интересуетесь? — деловито спросил Анкутдинов, и солдаты засмеялись, хотя ситуация складывалась далеко не юмористическая.
— Бободжон, товарищ старший лейтенант… — ответил, насупившись, Камбаров.
Никита припал к прицелу — автомат был закреплен между толстыми сучками высыхающего паданца. Из оврага снова кто-то высовывался. Но прыти эти люди не проявляли, стаскивали за ноги в овраг погибших товарищей. Создавалось неприятное ощущение, что в плотном ельнике на северной стороне скопилось слишком много финских солдат — оттуда доносились голоса, клацали затворы. Кожа покрылась мурашками — неужели решатся на атаку?
— Гранаты к бою, — приказал он и добавил: — У кого остались, разумеется… Как пойдут, бросаем, потом огонь из всех стволов, и чешем в дыму к оврагу…
— Так там же занято? — не понял Александров.
— Значит, освободим, сами займем… У меня «лимонка», парни. Как увидите, что бросаю в овраг, сразу все плашмя…
— Вы уверены, что они пойдут? — спросил Анкутдинов.
— Имеется такое предчувствие…
— Встретим этих тварей как положено… — Карабаш перекатился, стал моститься за массивной корягой.
— Товарищ старший лейтенант, а что с полком? — глухо выдохнул Камбаров.
— Не знаю, — ответил Никита. — Полк попал в засаду, это все, что могу сказать… Возможно, отступил, не хочется думать о чем-то плохом…
— А о засаде вы, кстати, предупреждали, — напомнил Карабаш. — Черт, жалко парней, сколько их там погибло… От ворот поворот нам сделали — вот как это называется.
Финны пошли бесшумно и даже сбили с толку в первые секунды. Фигуры в зимних комбинезонах вывалились из леса, побежали вперед, делая остановки за деревьями. Их было не меньше отделения! И как-то странно, вся кучка вдруг куда-то рассосалась, попряталась, и когда разведчики открыли огонь, его трудно было назвать эффективным. Наступательная тактика финских военных существенно отличалась от тактики Красной Армии.
— Вот дьявол, сколько же дерьма на свободу вылезло!.. — прорычал Карабаш, припадая к прицелу.
Из ельника наступающую группу поддерживали огнем. Разведчики ударили дружным залпом, убили несколько человек, остальных вынудили залечь, метаться в поисках укрытий. Их можно бить, мелькнула мысль, но только не с кондачка. Думать надо, и их же тактикой…
— Приготовить гранаты! — крикнул Никита.
Но искушать судьбу в этот час им не пришлось. На северной стороне за ельником разразилась суматошная пальба! Залаяли автоматы, колотил без умолку ручной пулемет Дегтярева. С пушистых еловых лап осыпался снег, разлетались отстреленные ветки. В панике закричали люди. Притихли финны, оказавшиеся между ельником и изумленными разведчиками, а когда из ельника по ним открыли огонь, в страхе заметались. Несколько человек кинулись в сторону, надеясь вырваться в восточном направлении, вскрикнул один боец, повалился, задергал ногой, об него споткнулся другой, кинулся на выручку третий…
