— Вот же хозяйственные, черти… — завистливо пробормотал Данилов. — Все у них есть, одеты тепло, сидеть будут в тепле, все необходимое под рукой — чего не воевать? А у нас тут, блин…
Кочергин в принципе оказался прав. Плотный кордон финны мостить не стали, но часовых по периметру поставили. Двое оказались на южной околице. Они маячили метрах в пятидесяти, иногда поглядывали на овин, но близко не подходили — не было такого приказа. Да и снежный покров вокруг постройки мало способствовал праздным прогулкам. Но к лесу часовые подходили, мерцали на опушке. Случись нужда покинуть овин через дыру, они могли это засечь.
Мечников обернулся. Разведчики сбились в тесный кружок и с интересом смотрели на командира.
— Слушай мою команду, взвод, — объявил он. — Никто никуда не уходит. Сидим тихо, как Дюймовочка в норке. Если понадобится, просидим тут сутки или двое. Мы выполняем разведывательную задачу, и все должны находиться здесь. Полная готовность — не есть, не курить, байки не травить, не спать. В любую минуту быть готовыми к решительным действиям.
— Так мы всегда готовы, товарищ старший лейтенант, — отозвался Латкин. — Мы же все пионерами были…
В последующие часы ничего выдающегося не происходило. Над пристройкой к «командирской» избе тоже взвился дымок. Финны топили баню. Что за финн без бани? Разведчики ворочались, терли подмерзающие конечности. Хуже нет — томиться в вынужденном безделье. Без еды еще можно прожить, но вот без курева… Но все понимали, что лишние запахи, а также дым и огоньки им ни к чему. Командир же терпит…
К трем часам пополудни хутор обрел новый вид. Теперь он выглядел обжитым. Топились печи. В северном лесу стучали топоры, солдаты заготавливали дрова. Значит, пришли всерьез и надолго. Прохаживались часовые в тулупах и валенках. Иногда их меняли. Из овина просматривался далеко не весь хутор — часть строений, пустырь, дорога за северной околицей, карабкающаяся на холм, на которой стояли два танка и по меньшей мере два грузовика. Иногда мелькали фигуры в овчинных полушубках. В зоне видимости появилась еще одна легковая машина с высоким клиренсом. Она возникла слева за дорогой (там было поле и еще один поперечный проселок). Машина встала у поста, часовой заглянул внутрь, отдал честь. Автомобиль спустился с горки, въехал на пустырь по расчищенной дорожке. Вышли трое, поднялись на крыльцо. Знаки различия прятались под мешковатыми бекешами, но физиономии у прибывших были важные. Часовые на крыльце отдали честь. Гости скрылись в доме.
Никита посмотрел на часы. Начало пятого вечера. Самые короткие дни в декабре — уже начинало смеркаться.
— Так отвратительно вкусно пахнет… — с завистью прошептал Данилов. — Нет, правда, товарищ старший лейтенант, там еду готовят, чувствую мясной дух, аж голова кружится… Вот живут же, черти…
— Ты ищешь в жизни смысл или удовольствие? — покосился на него Никита.
— Так это… — смутился боец, — нам не до удовольствий, товарищ старший лейтенант, но когда наблюдаю, как они тут живут, эксплуататоры проклятые… Ладно, ничего я не хочу, — презрительно выпятил он нижнюю губу.
Разведчики сокрушенно вздыхали. От куска сочной телятины никто бы не отказался. Мечников продолжал вести наблюдение. Часовые на крыльце расслабились, перебрасывались шутками. Прибывшие офицеры явно были штабными — на боевых офицеров они не походили. Что происходило в избе? Никита многое отдал бы, чтобы попасть туда хоть на минутку, просто в окно заглянуть! Но под окнами сновали автоматчики, украдкой зевали. Из избы никто не выходил. Ночевать собрались?
Еще через полчаса сумерки стали уплотняться. Темнело не быстро, бледная видимость пока сохранялась. Теперь подмерзали не только руки, но и ноги — валенки с теплыми носками не спасали. Никита зафиксировал, откуда свернула очередная машина. Мог бы не заметить, но именно в эту минуту взгляд был прикован к дороге. Она появилась не слева, как предыдущая, а справа, из-за леса. Он видел, как автомобиль мелькает между деревьями. А потом он возник во всей красе — возможно, старое творение компании Генри Форда, оснащенное гусеницами. Транспортное средство смотрелось несуразно, но заснеженные пространства покоряла. Значит, справа тоже дорога? — отложилось в голове. Заметенная, едва проходимая, но тем не менее. Предыдущая троица прибыла слева, данный автомобиль — справа. Сколько же подразделений скопилось в этом районе? Никита напрягся, кожей чувствовал что-то важное. Вездеход беспрепятственно проследовал пост, спустился с горки, въехал в деревню и остановился у крыльца рядом с легковой машиной. Вышел единственный пассажир в офицерской дубленке, критическим взором обозрел пространство вокруг себя. Он был сравнительно молод, щекаст и даже упитан. И этот экземпляр не казался строевым офицером. Мужчина вразвалку направился к крыльцу, поднялся. Вытянулись часовые, один услужливо распахнул дверь…
Ждать пришлось минут пятнадцать. Последний посетитель вышел из избы, направился к машине. Вслед за ним на крыльцо вышел офицер без шапки. Никита чуть носом не продавил щель в досках, напряг зрение, слух.
— Может, задержитесь, господин майор? — донеслось за порывами ветра. — Мы закончим через час, потом будет ужин, сауна к вашим услугам…
— Нет, спасибо, майор, в другой раз! Я должен ехать в штаб дивизии! О ваших соображениях будет доложено! Это грамотный план, надеюсь, с ним согласятся, и вам самостоятельно придется его выполнять! Удачи, майор! Проработайте детали!
Офицер приветливо помахал рукой и забрался в машину. Водитель сдал назад, развернул неповоротливый вездеход, и машина потащилась в горку. С управлением у нее было слабовато, да и фары светили бледно. Водитель на мгновение замешкался, и она вдруг клюнула в кювет и, погрузившись в снег, накренилась.
— Вездеход, называется, — презрительно фыркнул Карабаш. Он лежал рядом и тоже все видел.
Распахнулась дверь, из машины вывалился офицер. Он провалился по пояс в снег, выбирался из него, как из болота, при этом возмущенно кричал и махал руками. Из хутора уже бежали солдаты с лопатами.
Идея втемяшилась в мозг — дышать стало трудно. Мечников отполз от стены, перевел дыхание. Затея отдавала безумством, самым махровым авантюризмом, но как еще выяснить, что здесь происходит? Офицер отказался задержаться на ужин. А если представить, что на часок задержался? Все-таки штабная работа дело не сиюминутное. Хватятся ли его, будут ли искать?
— Семен, ты все видел?
— Да, видел… — насторожился Карабаш.
— Как думаешь, долго будут выкапывать?
— Вот не знаю… Минут пятнадцать провозятся, финны все делают неторопливо. Да и увяз он по уши… Возможно, к танку трос прицепят, чтобы вытащить, или к грузовику… А что такое, товарищ старший лейтенант?
— То есть мы имеем пятнадцать минут… — стал размышлять вслух Никита. — Он возник справа, по всей видимости, туда и поедет… Там заметенная дорога, есть ли на ней посты, мы не знаем… Вездеход не разгонится, будет пробиваться неспешно… Лес на той стороне, — махнул он правой рукой. — Если пойти напрямую, на лыжах, там сосняк, особых дебрей не встретим… Чем мы рискуем, Семен? В лесу финнов нет — зачем им сидеть в лесу, если есть теплый хутор? Встретим посты на дороге за лесом… что ж, тогда вернемся, будем считать, что не повезло…
