Больше всего нам известно об истории первых городов, государств и первых аграрных цивилизаций в Шумере, на юге Междуречья. Здесь около 5500 лет назад довольно быстро возникла большая группа крупных поселений. Южномесопотамский город Урук часто называют первым в истории человечества. Это был порт на реке Евфрат. Как и большинство городов в Междуречье, он опирался на сложные, тонко управляемые системы орошения, а их питали крупные реки. Он также граничил с болотами южной речной дельты. На самом деле, возможно, Урук разросся, когда климат стал суше и люди из окрестных деревень начали перебираться в города с ирригационными системами, которые здесь держали в порядке. 5500 лет назад население Урука составляло 10 000 человек, живших на противоположных берегах Евфрата. Через 200 лет, вероятно, здесь было уже целых 50 000 жителей, а город занимал площадь около 2,5 кв. км
[184]. В какой-то момент Евфрат поменял русло и стал огибать его с краю.
Сегодня город с населением 50 000 человек выглядит не слишком впечатляюще. Но в свое время Урук был монстром – возможно, крупнейшей оседлой общиной в человеческой истории. Здесь было два больших храмовых комплекса. Это значит, что трудом тысяч человек, многие из которых были рабами, распоряжались сильные жрецы или цари. В Уруке работали мастерские, где делали предметы великой красоты, имелись склады для зерна и ценных товаров. Спустя несколько сотен лет были написаны тексты, из которых мы имеем некоторое представление о том, как город выглядел, когда был столицей царя Гильгамеша, героя первого письменного эпоса. Здесь можно было увидеть большие храмовые комплексы и царские дворцы. Вам встретились бы сады, узкие улицы и закоулки с мастерскими, постоялыми дворами и святилищами. Город окружала стена из обожженного кирпича, а в гавань и к окрестным полям шли каналы. В эпосе о Гильгамеше царь говорит: «Треть занимает город, треть – сад и треть – поле, и есть еще храм богини Иштар». Археологи находили товары в урукском стиле в таких отдаленных местах, как Анатолия и Египет, так что можно предположить, что местные купцы торговали на большой территории.
Около 5000 лет назад в Уруке появляются первые надписи – они были сделаны на глиняных табличках в храмах комплекса Э-Ана. С усложнением неизбежно росло количество информации, а с помощью новой технологии – письменности – богатые и власть имущие могли вести учет всех прибывающих ресурсов и энергетических потоков, находящихся в их распоряжении. Почти все древнейшие тексты Месопотамии – описи: столько-то коров и быков, столько-то овец, столько-то кип льна, столько-то рабов. Из них видно, что мы оказались в мире стремительно растущего неравенства, где правители, аристократы и чиновники, объединившись в систему, контролируют потоки информации и власти, которые позволяют им мобилизовать энергию и продукт труда многочисленных рабов, крестьян и ремесленников.
Замечательный артефакт под названием «штандарт из Ура», в реконструированном виде выставленный в Британском музее, позволяет нам заглянуть в городскую жизнь Южной Месопотамии почти на 5000 лет назад. Штандарт из Ура имеет форму коробки: возможно, это была деталь музыкального инструмента, а может быть, его носили на парадах; настоящая его функция в точности неизвестна. По бокам расположены мозаики, составленные из раковин Персидского залива, афганской ляпис-лазури и индийских красных камней. На одной стороне изображен город Ур в мирные времена. Цареподобная фигура и богатые господа сидят на пиру, их слух услаждает певец с лирой. Царь и знать изображены крупнее, чем слуги, – эта художественная условность подчеркивает их ранг и важное положение. На нижних панелях мы видим товары и скот, которые поступают в город – возможно к празднику. Избытки земледельческого производства теперь поставляют наверх, для потребления элитой. На другой стороне штандарта изображен военный Ур – здесь представлена часть тех сил, на которых держался этот крутой градиент состоятельности и власти. Самая крупная фигура наверху – несомненно, царь. Ниже мы видим войска, должно быть в служебной форме, и колесницы с воеводами, запряженные ослами. Одни, судя по всему, топчут вражеских солдат, другие тащат обнаженных пленников с хорошо заметными ранами.
Города Южного Междуречья 5000 лет назад демонстрировали общественное устройство, которое будет преобладать в истории следующие несколько тысяч лет. Дорогостоящие, хорошо экипированные армии позволяли правителям и поддерживающей их знати отражать иноземные нашествия и сохранять разницу во власти и количестве имущества, на которой держались их сила и богатство. Подобно тому как выброс протонов поддерживает градиент энергии по разные стороны клеточной мембраны, солдаты и вооруженная свита из числа знати путем принуждения и обуздания задавали вектор силы, направлявшей богатства из деревень в более крупные поселения, оттуда – в города и правительству. Изображения этой иерархии власти, где пышно одетые цари и повелители грозят своим врагам и подданным, можно найти в любой аграрной цивилизации.
С экологической точки зрения государства и их правители представляют собой новое звено пищевой цепочки, новый трофический уровень. Мы видели, как энергия солнечного света попадает в биосферу через фотосинтез и переходит от растений к травоядным, а затем к хищникам. Мы видели, что бóльшая ее часть на каждом трофическом уровне теряется в виде своеобразного мусорного налога. Для верхних уровней остается гораздо меньше энергии, поэтому львов значительно меньше, чем антилоп. Сельское хозяйство позволило увеличить количество ресурсов, доступных человеку, так что государства смогли добавить еще один трофический уровень к верхушке иерархической системы. Правители, знать и чиновники стали извлекать свое богатство из труда и продукции крестьян, которым, в свою очередь, энергию и пищу давало земледелие. Государства использовали эти новые потоки ресурсов, чтобы оплачивать армии, бюрократические аппараты, дворцы и товары, которые обеспечивали их властью и состоянием.
Если рассматривать эти процессы с позиций экологии, очевидно, что на самом деле богатство состоит вовсе не в вещах. Его дает контроль над потоками энергии, которые порождают, перемещают, разрабатывают и преобразуют вещи. Богатство подобно спрессованному солнечному свету, точно так же как материя, – это на самом деле энергетический сгусток. Мобилизация этой спрессованной энергии и тех потоков ресурсов, благодаря которым она может появиться, стала основной задачей правителей и правительств, во всех отношениях определяющей развитие и историю аграрных цивилизаций.
На самом деле мобилизация ресурсов была для традиционных государств важнее, чем для современных. Традиционным правителям не слишком нужно было заботиться об образовании, здоровье и повседневной жизни большинства своих подданных, потому что крестьяне в основном могли обеспечить себя сами. Собственно, многие из них продолжали жить в независимых деревнях, совершенно вне досягаемости государств и империй, так что здесь представители власти в основном занимались тем, что собирали с крестьян ресурсы. Со временем правители, чиновники и знать стали делать это все более искусно. Когда им нужны были дополнительные средства, чтобы строить дворцы или дороги, набирать новые легионы солдат или оплачивать предметы роскоши, мало кто из традиционных правительств придерживался современных стратегий, инвестируя в инновации, которые повысили бы производительность. В технологическом плане они были консервативны, ведь изменения шли так медленно, что технические нововведения едва ли могли принести значительную отдачу в сроки, сопоставимые с человеческой жизнью, и часто нарушали устоявшиеся потоки богатства. Иногда правители вкладывались в новую боевую технику или строили дороги, но чаще всего задача состояла в том, чтобы увеличить количество мобилизованных ресурсов с помощью имеющихся технологий традиционным образом.
