Действительно, можно провести параллель между основными свойствами государства и живого организма. Как и у клетки, у государства есть полупроницаемые границы, которые образуют защищенную внутреннюю область. Потоки, проходящие через границу, необходимы для его выживания, поэтому они тщательно контролируются. У государства также есть «метаболизм», в процессе которого потоки энергии и ресурсов мобилизуются и распределяются таким образом, чтобы оно продолжало функционировать, поддерживая элиту («достойных», как их называют в «Артхашастре»), армии и бюрократический аппарат, что защищают государство и управляют им. Как и у живых организмов, первичный источник большинства его энергетических потоков – это фотосинтез, позволяющий земледельцам получать энергию солнечного света. Здесь энергетические потоки тоже требуют тонкого управления. Слишком мало – голодает государство. Слишком много – восстают или голодают подданные, и потоки энергии и ресурсов иссякают. Живые организмы поддерживают электрохимический градиент, который заставляет энергию течь, а государство поддерживает градиент путем убеждения и принуждения. Оно прибегает к закону, образованию и религии, чтобы убедить своих подданных, что его власть справедлива. Но оно также содержит войска и организованные силовые группы, чтобы иметь возможность принудить людей к послушанию, если убедить их не удастся. Поэтому в «Артхашастре» наказание (danda) считается основой государственности. Мобилизация ресурсов во всех аграрных цивилизациях зиждилась на принуждении, и этим объясняется большое значение военного дела и повсеместное распространение физических наказаний как в обществе, так и в хозяйствах и семьях.
Как и живые организмы, государства отслеживают информацию о своих ресурсах и врагах, и это позволяет им постоянно приспосабливаться к изменчивой среде. Чтобы всегда быть готовым к опасности и контролировать потоки ресурсов, нужен какой-то способ регистрировать информацию, будь вы приказчиком, шпионом или переписчиком. Поэтому во всех государствах в какой-нибудь форме возникла письменность, даже в империи инков в Южной Америке, где для письма служили узелки на веревках, или кипу. Письменность всегда развивалась как способ регистрировать информацию политического значения. У государства есть правила, так же как у клетки – геном. Эти правила можно найти в сводах законов, в заявлениях правителя и местных представителей власти, в текстах вроде «Артхашастры», высеченных на камне, в коллективной мудрости власти и чиновников, а также вычленить из религиозных традиций.
Если рассматривать государство как некий род или тип политического организма, можно показать, что традиционные государства эволюционировали во времени по мере того, как правители и чиновники учились новым методам управления и получали новые политические, военные и бюрократические технологии. На самом деле история государств и аграрных цивилизаций на протяжении нескольких тысячелетий шла аналогично истории биосферы: они вступали в новые ниши, развивали новые способы управления и новые политические технологии, некоторые из них исчезали, появлялись новые их виды, а отдельные государства становились все крупнее и получали все больше власти и знаний.
Распространение аграрных государств
Как и земледелие, государства независимо возникали в разных частях света. Неудивительно, что они появлялись там, где сельское хозяйство процветало уже веками или тысячелетиями и было достаточно развито, чтобы кормить большое население, обеспечивать существенные избытки, поддерживать систему коммерции и торговли, крупные и маленькие города. Но государства и то, что к ним прилагается, образовались не во всех земледельческих регионах. Кое-где, например в Папуа – Новой Гвинее или вдоль реки Миссисипи, сельское хозяйство привело к возникновению крупных деревень и умеренных форм власти, но было недостаточно продуктивным, чтобы питать большие города или государства.
Как и в случае земледелия, можно проследить за распространением аграрных цивилизаций в разных мировых зонах, почти как если бы мы наблюдали распространение инфекционного заболевания.
5000 лет назад государства можно было увидеть только в Южном Междуречье и на берегах Нила. Но они уже тогда шли разными путями. В Месопотамии древнейшие из них были отдельными городами, которые, по-видимому, постоянно находились в состоянии войны. Первые государства на берегах Нила, вероятно, были крупнее, а города в них – менее значимы. В течение следующих нескольких тысяч лет, по мере роста населения и развития государственного управления, государства Южной Месопотамии стали более мощными и начали контролировать более обширную территорию. 4000 лет назад государства существовали к югу от Египта, в долине Нила, в Судане, а также в долине Инда, на севере Индийского субконтинента, в Центральной Азии и на севере Китая, вдоль реки Хуанхэ. Еще через 1000 лет, к 1000 году до н. э., их можно было найти почти на всем восточном побережье Средиземного моря; на юге Китая, особенно по берегам реки Янцзы; в некоторых частях Южной Азии. Сильные вождества, которые позже превратились в полноценные государственные системы, также встречались в Европе и Западной Африке. 2000 лет назад государства и аграрные цивилизации существовали и в Американской мировой зоне, особенно в Мезоамерике и Андах, причем их метаболизм был устроен так же, как у государств Афроевразии.
Государства и империи становились все мощнее и богаче. Но с развитием технологий правления они также стали распространяться на более обширные территории и контролировать более многочисленное и разнообразное население. Эстонский ученый Рейн Таагепера попытался определить, как увеличивались территории, подвластные государствам. По его оценкам, первые из них охватывали в 3000 году до н. э. крошечную часть поверхности Земли, возможно 0,1 Мм (Мм – мегаметр, равен 1 млн кв. км и примерно соответствует размерам современного Египта). Между 2000 и 1000 годами до н. э. территория, контролируемая государствами, выросла, вероятно, до 1–1,5 Мм, но все еще составляла всего около 1 % территории, которой они управляют сейчас. Бóльшую часть мира по-прежнему населяли жители независимых земледельческих деревень и охотники-собиратели.
Тысячелетие, которое началось 4000 лет назад (2000–1000 гг. до н. э.), напоминает, что государства не только возникают, но и разрушаются. В долине Инда, в современном Пакистане, распалась целая их система, от которой не осталось ничего, кроме обильных археологических находок и таинственных надписей, все еще не расшифрованных. Но с 1000 года до н. э. процесс вновь стал набирать обороты, новые государства появлялись в новых местах, а старые государственные системы процветали и расширялись. Державу Ахеменидов, основанную императором Персии Киром около 560 года до н. э. на развалинах царства Ассирии в Северном Междуречье, пожалуй, можно считать первой мегаимперией. В период расцвета она, вероятно, контролировала 6 Мм. Два века спустя империя Маурьев в Северной Индии, скорее всего, расширилась более чем до 3 Мм, а в Китае империя Хань достигла размеров державы Ахеменидов. 2000 лет назад, когда в эпоху расцвета вошли Римская империя и империя Хань, появились первые государственные системы в Мезоамерике и Андах, хотя и не такие крупные, как мегаимперии Афроевразии, и с меньшим населением. По оценкам Таагеперы, 2000 лет назад государственные системы контролировали около 16 Мм, или примерно 13 % поверхности суши Земли.
