Глава 4
Полночь
Не сговариваясь, Эрин и Даниэль бегом ринулись во дворец. Картина, которую они застали, распахнув дверь, повергла в секундное замешательство даже Рида.
С дикими предсмертными хрипами по всему залу на пол оседали люди. Их лица и руки стремительно покрывались гнойными язвами, а кожа серела и будто бы рассыпалась. Оголялись кости и сухожилия, которые вскоре постигала та же судьба. Пострадали все гости новогоднего бала без разбора – мужчины, женщины, старики…
Всеобщая агония объяла всю главную ротонду королевского замка. Страх, ужас, боль, непонимание. В ту же секунду далеко от них, на городской площади, взмыли ввысь и с оглушающим треском разорвались первые залпы парадного салюта, возвещая наступление праздника и Нового года. Ликующие крики толпы едва прорывались во дворец, мешаясь со стонами умирающих.
Салют вывел Эрин из ступора, и она бросилась искать отца. Даниэль попытался поймать ее за руку и удержать от безумия, но девушка вырвалась, не пожелав замечать его.
Граф Дорс Велен стоял на коленях у трона короля, держал правителя на руках и тщетно пытался хоть чем-то помочь умирающему монарху. Его кожа тоже покрылась синюшными пятнами, но бывший солдат до последнего вздоха был верен долгу.
– Возьмите себя в руки, магистр вы или кто?! – орал он на стоящего рядом придворного мага. Как ни странно, всеобщее разложение не тронуло его тела.
– Я… я не знаю! – заикался маг. – Я не понимаю, что происходит…
– Хватит талдычить одно и то же! – рявкнул граф. – Если не знаете заклятий для отмены этого ужаса, так хотя бы остановите процесс! Вы же умеете замедлять течение болезни!
– Я… я… пытаюсь…
– Отец! – прокричала Эрин, подбегая к графу.
– Уходи отсюда немедленно, – приказным тоном произнес граф, мельком осмотрев дочь и удостоверясь, что неизвестная хворь не тронула ее.
Тихие стоны Эрольда Первого де Травина, короля Авелора и Тораньих Пустошей, оборвались на резкой ноте, и его разложившееся тело осело серым пеплом на руки Рикону Дорс Велену.
– Эрлинн, прочь отсюда! Эта дрянь может быть заразна! – Граф попытался крикнуть на дочь, но голос подвел старого бойца. Не устояв на коленях, он тяжело рухнул на пол.
– Нет, – почти плача, потрясенно прошептала девушка и подхватила его на руки. – Я не оставлю тебя!
– Прошу тебя, дочь, – уже с трудом произнес граф. Посеревшая кожа рвалась на руках и щеках, причиняя неимоверную боль, но он лишь досадливо морщился.
Адалия наблюдала за адом со стороны. Непонятная болезнь, в мгновение ока скосившая добрую половину собравшихся, милостиво обошла ее стороной. Как успела заметить магистр, не ее одну – стонали и умирали герцоги и графы, их жены и дети, но при этом не пострадал ни один маг. Последние с растерянными лицами пытались колдовать. Кто-то в истерике бился рядом со своими родными, другие, осознав тщетность своих попыток, молча сидели рядом с затуманенными взорами и молились.
К чести собравшихся, ни один здоровый человек не попытался покинуть помещение. Магистр Нимира уже осознала, что ничем не может помочь. Она неподвижно стояла у колонны, наблюдая за страшной картиной падения империи.
Вот граф Дорс Велен подбежал к королю и подхватил падающего монарха на руки. Надо же, какое благородство! А вот и Эрин поспешила к отцу. Наконец-то без Рида. Их не было всего несколько минут, можно надеяться, что он не успел огорошить девушку ненужными ей новостями.
Адалия повернулась в сторону выхода с террасы и поймала на себе взгляд Рида. Маг направлялся в ее сторону.
– Где Альберт? – перекрикивая стоны, спросил он.
– Я знаю не больше твоего, Даниэль, – раздраженно ответила Нимира. – Я не виделась с ним с момента возвращения в Нордлин и надеялась поговорить здесь.
– Как и я.
– Должно быть, он подозревал возможность такого развития событий.
– И отправил нам с тобой приглашения посмотреть на спектакль, не попытавшись его предотвратить? Абсурд, Агна.
– Перестань меня так называть! – фыркнула Нимира. – Нам нужно убираться отсюда. Неужели ты не видишь, к чему все идет?
Маг мрачно оглядел зал. Стоны умирающих затихали, большинство из них уже превратились в неприглядные серые кучи, как будто этих людей никогда не существовало на этой земле. Но выживших было гораздо больше, чем казалось на первый взгляд.
– Это устроил ковен, и поверь, козлов отпущения они найдут незамедлительно. Отошедший от дел архимагистр и его ученица, не пожелавшие участвовать в этом безумии, будут в первых рядах. Да и про тебя не забудут. Даниэль, ты меня слышишь?
– Как жестоко, – холодно произнес маг в ответ. – Ты видела графиню Дорс Велен?
– Она – последняя, о ком нам сейчас стоит беспокоиться, – гневно начала Адалия и осеклась, заметив Эрин.
На небольшом возвышении, где находились королевский трон и место для свиты, на коленях стояла юная графиня. У нее на руках буквально оживал на глазах уже почти превратившийся в пепел граф Дорс Велен. Темные пятна пропадали с его лица, разрывы кожи на руках, сквозь которые еще мгновение назад проглядывали посеревшие кости, срастались. Он так и не пришел в сознание, но в остальном граф, можно сказать, шел на поправку. Чего нельзя было сказать о его дочери.
Некогда густые и блестящие золотистые волосы графини полностью покрылись сединой, розоватая кожа выцвела, а из глаз тонкими струйками текла кровь. Лицо Эрин при этом оставалось абсолютно непроницаемым, а устремленный куда-то вдаль, поверх голов выживших, взгляд стал чужим и пугающим.
Рид тоже заметил эту жуткую сцену и бегом направился к девушке.
Графиня бережно уложила полностью оправившегося отца на пол и, поднявшись на ноги, оглядела толпу. Она на секунду остановила взгляд на бегущем к ней маге и исчезла. Без долгих и нудных телепортационных ритуалов, без эффектных жестов. Просто растворилась в воздухе. Лишь крохотная капля крови, стекавшая по ее щеке, бесшумно упала на пол.
Агнесс Саир никогда не могла похвастаться усидчивостью. С самого детства любившая нашкодничать воровка не могла усидеть в четырех стенах дольше получаса. Даже строгий наказ, а затем и искренняя просьба мага дождаться его в съемном доме и не высовывать свой любопытный нос на улицу не могли ее удержать. Ну, в самом деле, Новый год же! Когда еще удастся отметить его в самой столице?!
Около часа назад в дверь неприметного дома, снятого вчера Ридом недалеко от городской площади, постучала богато одетая девица. С первого же мига она вызвала сильнейшую неприязнь. Горделивый, презрительный взгляд, которым девушка окинула Нэссу, не соизволив произнести ни единого приветственного слова, не добавил облику гостьи моральной ценности.
Судя по недовольному взгляду Рида, он тоже не был счастлив от появления непрошеной гостьи. Но, перекинувшись с ней парой-тройкой реплик, согласился ехать на бал в ее компании. Облачившись в дорогущий фрак и взяв с Нэссы с десяток заверений, что она не покинет дом до его возвращения, Рид погрузился-таки в карету «стервы в красном», как за глаза окрестила ее Нэсса.
