— Оставить — пожалуйста, — пожала я плечами. — Мне лично без разницы, останетесь ли вы дееспособным человеком или превратитесь в лежачего инвалида. Родственников ваших жалко просто — представляете, каково столько времени быть сиделкой! А так — воля ваша, хотите превратиться в овощ — вперед, пейте вино, курите сигареты!
— Вы лжете, — прошептала Жанна. Она уже не плакала навзрыд, глаза ее были широко раскрыты от ужаса. — Это неправда, я вам не верю!
— Почему же тогда так боитесь? — вкрадчиво поинтересовалась я. — Хотя, как вижу, боитесь недостаточно. У меня медицинское образование, я превосходно разбираюсь в фармакологии и знаю, что таблетки, которые вы недавно приобрели в аптеке, абсолютно несовместимы с этанолом, то есть с любым спиртным. А ваше вино — сухое, оно гораздо крепче обычного. Так что любой глоток может оказаться последним в вашей сознательной жизни. Вразумлять вас и настаивать на своем я не собираюсь — просто даю вам выбор. Человек здравомыслящий может найти выход из любой ситуации, какой бы тяжелой она ни казалась. А вот инвалид, у которого не функционирует мозг, зависит от своих сиделок и врачей. Хотя врачи такому человеку уже не нужны — все равно они ничего не смогут сделать. Не думайте, что я ваш ангел-хранитель или кто-то в этом роде — я всего лишь врач и, как говорится, случайно мимо пробегала. Ну а тут — вы. Я вас предупредила, делайте что хотите.
Я сделала вид, будто собираюсь выйти из кухни, но Жанна порывисто вскочила со стула.
— Пожалуйста, не уходите! — взмолилась женщина. — Я… я не думала, что так получится, я не хотела! Я не желаю жить, как вы рассказали, я не хочу быть инвалидом! Я… я просто хотела спокойно умереть, и все! Я устала жить, понимаете?
— Дорогая моя, а вы не думаете, что рассуждаете как последняя эгоистка? — сказала я. — Вы красивая, состоятельная женщина, насколько я могу судить по обстановке вашей квартиры. Не сомневаюсь, что у вас есть положение в обществе, у вас нет инвалидности, целые руки и ноги… А знаете, сколько в мире людей, которые вынуждены приспосабливаться к жизни с жуткими увечьями? Да откройте любую страницу Интернета, введите в поисковик запрос о том, как живут люди со смертельными заболеваниями хотя бы! Безногие женщины участвуют в спортивных состязаниях, старичок с раком желудка находит в себе силы, чтобы вселять надежду и любовь в окружающих, дети с ДЦП учатся в университетах! А вы, женщина, у которой все в порядке со здоровьем, которая не бедствует — вы собрались так запросто отказаться от жизни! Да неужели вам не стыдно?
— Я… я… — Жанна всхлипнула и зарыдала. — Вы правы, да, я… это просто моя слабость, я совсем не подумала… просто я такая одинокая, у меня нет отца, нет друзей, нет семьи…
— Отца не вернешь, я согласна. Но друзей и семью можно завести, вам еще просто не встретился хороший человек, с которым можно было бы связать свою судьбу. Вы из-за чего таблеток наглотались? Пейте, вот. А это — отрава. — Я поставила рядом с Жанной стакан с водой, а вино вылила в раковину. — И залпом пейте, если не хотите, чтобы случилось то, о чем я вам рассказывала!
Женщина послушно осушила стакан, я налила второй. Она пыталась пить залпом, но уже на пятой порции воды со вздохом опустила наполовину пустой бокал.
— Пейте, пейте! — велела я. — Никто не обещал, что будет легко. Но это необходимо сделать, поверьте мне как врачу!
Понятия не имею, насколько несовместимы выпитые Жанной снотворные с алкоголем — я не фармацевт, сразу не определю, — но промывание желудка сделать было необходимо. В таком состоянии Жанне и в голову не придет спрашивать у меня удостоверение врача — она поверит всему, что я ей расскажу. Дальнейшие минут десять проходили довольно однообразно — я наливала стакан воды, Жанна его выпивала. Наконец, посчитав, что я залила в женщину достаточное количество воды, я отправила ее в туалет.
— Два пальца в рот, надавите на корень языка! — проинструктировала я ее. — Постарайтесь сделать это сами, без моей помощи!
Она кивнула и послушно выполнила мои указания. Я услышала весьма характерный звук и вздохнула с облегчением — хорошо, что не придется мне лезть ей в рот самой.
Вернувшись на кухню, я повторила процедуру — заставила Жанну выпить еще литр воды, после чего снова отправила ее в туалет. Я успокоилась только тогда, когда убедилась, что женщина избавилась от всего выпитого и съеденного, а потом выдала ей несколько таблеток активированного угля.
— Будем надеяться, что промывание сделано вовремя, — сказала я ей. — Имейте в виду, если почувствуете головокружение, начнутся галлюцинации — сразу вызывайте «Скорую»! И не медлите, ясно?
Жанна обессиленно кивнула. Выглядела она настолько измученной, словно только что пробежала пятикилометровый кросс. Я решила, что ее состояние — идеальное для допроса, сейчас ей и в голову не придет соврать мне. Обычно после подобных процедур человек вообще ни о чем не думает и выложит самую страшную тайну, если таковая у него есть.
— Несчастная любовь? — Я кивнула на бутылку и таблетки. Жанна сделала утвердительный жест.
— Вы ж не школьница, зачем сразу травиться-то? — удивилась я. — Вроде разумная женщина, как вы, не станет лезть в петлю из-за измены…
— Я… я просто подумала, что моя жизнь больше не имеет смысла… — уныло призналась Жанна. — Я ведь думала, что скоро у меня будет свадьба, что мы с Вольдемаром станем жить как настоящие супруги, может, и дети у нас будут… А оказалось, что все это время он мне изменял с какой-то девкой, и ее портреты писал… Музой ее называл…
— Тяжело, конечно, — согласилась я. — Но помимо этого вашего Вольдемара и другие мужчины есть, на нем же свет клином не сошелся!
— Да, я понимаю, но я так старалась, чтобы он полюбил меня по-настоящему! — всхлипнула несчастная. — Я помогла стать ему председателем Союза художников, обеспечивала деньгами… И при этом я думала, что он любит меня, понимаете? А он только пользовался — таскал мои деньги, а тратил их на любовницу! И даже картину написал, где ее изобразил, я хотела найти ее и уничтожить! Чтобы ему было так же больно, как и мне! Он растоптал мои чувства, наплевал в душу, а я бы уничтожила, изрезала его картину!
— Вы про «Богиню огня» говорите? — предположила я. Жанна кивнула.
— Я думала, он меня изобразил, — сказала она. — Гордилась этим, считала, поэтому это полотно принесло ему такой успех. Мне эта картина больше его других нравилась, я видела ее и на выставке, и у него в доме… А когда узнала, что он Ленку свою запечатлел, мне словно крышу снесло! И ведь если б Игорь Леонидович мне не рассказал правду, я так бы и ходила, точно дура, а Вольдемар продолжал бы меня использовать! Я-то сначала не понимала, почему он медлит с женитьбой — все говорил, что ему работать нужно, что не до семьи и когда он картины пишет, то ни с кем не может в одной квартире находиться! А на самом деле вышло, что квартира, которую он на мои деньги содержит, служит ему для свиданий с этой… с этой куртизанкой! Он ведь и на вечеринку по случаю продажи своей картины меня не пригласил — врал мне, что работает, а Игорь Леонидович сказал, что в это время они развлекались! И Ленку он эту пошел провожать на такси, а меня никогда не провожал!
