— Имя-то хоть у этого Садальского есть? — спросила я. — Как мне к нему обращаться?
— Роман Андреевич его зовут, если вас интересует имя и отчество этого… бездаря! — выплюнул гневную фразу Огородников. Я сделала пометку в своем блокноте для записей.
— Где он проживает, вы знаете? — продолжила я выяснять контактные данные Садальского. Вольдемар Огородников пожал плечами с таким видом, словно отгоняя назойливую муху.
— Конечно же, знаю! — воскликнул он. — Еще бы мне не знать! Живет этот, с вашего позволения, маратель холстов недалеко от Союза художников. На улице Загородней, дом сорок пять. Квартира двадцать. Этот негодяй меня даже в гости как-то приглашал, а вы спрашиваете, знаю ли я его адрес!
— Замечательно! — улыбнулась я. — Насколько я понимаю, Садальского вы на фуршет не приглашали, так?
— Еще я стану приглашать его! — в сердцах возопил Огородников. — Да ни за что в жизни! Я на раут звал только самых близких своих друзей, соратников, так сказать. Чтобы в семейном кругу отпраздновать мою личную победу — признание моего таланта и выгодную сделку… Которая бы состоялась, не сотвори такой подлости Садальский!
Заклинило его на этом несчастном Садальском, подумала я про себя. Хотя сейчас мне было без разницы, злится Огородников на своего коллегу или нет — больше волновало другое.
— Итак, на вашей вечеринке было… сколько человек? — задала я следующий вопрос.
— Нас четверо собралось, — тут же сообщил Вольдемар. Про себя я присвистнула: надо же, вчетвером учинить такой бардак! Да тут бутылок спиртного хватит на то, чтобы срубить роту солдат! Не удивлюсь, если наша тарасовская богема наклюкалась до такого состояния, что никто и бровью бы не повел, если бы вынесли половину квартиры!
— Четверо, — повторила я. — Ваша будущая супруга Елена, вы и кто еще двое?
— Игорь Леонидович Трубнов и Сергей, — пожал плечами Огородников. — Если вас интересует, кто они по профессии, то Игорь Леонидович — адвокат, но в свободное время он занимается живописью. Собственно, это мой ученик, несмотря на отсутствие у него художественного образования, человек он весьма талантливый и все схватывает на лету. Помаленьку обучаю его живописи, точнее, не теории цвета или основам рисунка — нет, от меня такой банальщины не дождетесь! И не думайте, Татьяна Александровна, что я не знаю этих самых академических правил — я сыт ими по горло, за моими плечами — несколько художественных училищ, поэтому я прекрасно разбираюсь и в анатомии, и в цветоведении, и в перспективе. Но художником человека эти знания не сделают, вот что я вам скажу! Главное в картине — это собственная манера живописца, а не какие-то там правила. Да возьмите кого угодно из истории живописи — хоть Малевича, хоть Лентулова, хоть Пикассо. Что вы думаете, они не были обучены живописи в стиле реализма? Да у Казимира, к примеру, полно реалистичных пейзажей, и у Пикассо имеются ранние классические портреты… Но знаменитыми-то их сделали совсем другие картины! Возьмите Пабло Пикассо — да на нынешний день он едва ли не самый дорогой художник, если можно так выразиться! А все потому, что эти живописцы отошли от привычных канонов и стали новаторами в своей области искусства. Поверьте, уважаемая частный детектив Татьяна Иванова, людям уже приелись правдоподобные пейзажи и портреты — да что, у нас фотоаппаратов нет, что ли? А вот внутренний мир художника — это еще надо попотеть, чтобы отразить его на картине. Я и учу этому своих учеников — чтобы они не просто срисовывали, как дрессированные обезьянки, а чтобы передавали свое состояние, свое отношение к миру…
— Отлично, — перебила я, опасаясь, что, если Огородникова не остановить, он так разойдется в своих разглагольствованиях, что мы и до вечера с ним не разберемся, при каких обстоятельствах была украдена картина. — Кто по профессии Сергей и Лена? Какие у них полные имена?
— Сергей Марецкий окончил факультет философии и религиоведения нашего тарасовского университета, — пояснил Вольдемар Огородников. — В настоящее время он, так сказать, ищет себя. Свой путь, свое предназначение. У него, к сожалению, не сложилась личная жизнь — жена оказалась последней гадиной, выгнала его из квартиры и живет сейчас там со своим любовником. Она хитростью заставила Сергея подписать некие бумаги, по которым к ней перешла жилплощадь, а потом устроила скандал, обвинила мужа в измене и выгнала его на улицу. Представляете, какие люди бывают на свете? Сама живет с любовником, а на Сергея обвинение в измене повесила! Да таких людей отстреливать надо, изгонять их из общества, чтобы жизнь другим не портили!
— И где же сейчас живет Сергей? — поинтересовалась я. — У родителей?
— Нет, увы, родители Сергея в поселке живут, — покачал головой Огородников. — У Сергея в Тарасове тетка была, она ему квартиру и оставила. Пока Сергей учился в университете, он с ней жил, потом тетка отдала богу душу, а Сергей женился. А женушка-то его квартиру у него оттяпала, вот он теперь по впискам и мотается…
«Бомжует то есть», — подумала я про себя. Интересно, какими судьбами он в среду художников-то затесался? Ладно, выясним это либо у Вольдемара, либо у самого Сергея.
— И как вы с ним познакомились? — поинтересовалась я.
— Сергей — бывший однокурсник Лены, — пояснил Огородников. — Они с университетских пор друзьями остались, ничего личного между ними нет и не было никогда. Леночка — натура творческая, весьма одаренная, она не только в живописи разбирается, но и превосходно поет, играет на фортепиано, танцует… Лена даже какое-то время на файер-шоу подрабатывала — у них команда была, на свадьбах выступали. Мне поэтому и пришла идея изобразить Леночку в образе богини огня — видели бы вы, как невероятно она смотрится, когда исполняет свой танец с огненными веерами! Точно жар-птица или феникс. Меня это настолько поразило, что свою картину я за один сеанс написал! Так вот, Леночка привела Сергея на выставку в Союз художников, там мы с ней и познакомились. Девушка она очень эффектная, яркая, и я сразу предложил ей поработать у меня моделью. Слово за слово, мы втроем нашли общий язык. Сергей мне тоже понравился — он очень хорошо разбирается в философии и глубоко мыслит. Весьма умный человек, с которым есть о чем поговорить. Вот только не повезло ему, как и Сократу. Знаете ведь, у того тоже жена мегера была! Поэтому Сократ и стал философом — а что ему оставалось делать с такой-то сварливой супругой!
— То есть Сергей этот не имеет сейчас своего жилья, — повторила я. — А как он вообще живет? Чем на хлеб зарабатывает? И потом, неужели у него так много друзей, у которых можно перекантоваться?
— Да говорю же вам, ищет он себя! — Огородников посмотрел на меня так, как будто я задала наиглупейший вопрос из всех, что только можно было представить. — Подрабатывает везде, где только может, а живет… Летом он вообще в лес выбирался с палаткой — досталась ему от тетки, там жил. Ну, мы ему, чем можем, помогаем. Зато на природе ему смысл жизни открылся — медитировал он там, вот что! А зимой где придется живет. И у меня иногда перекантуется, и у Игоря Леонидовича, даже в помещении Союза художников какое-то время жил…
