Андрей замолчал, а потом вдруг неожиданно спросил:
— Женя, а вы не против перейти на «ты»? А то как-то официально получается, но если вам лучше так, то…
— Нет, почему же. — Я пожала плечами как можно непринужденнее, но в своем жесте уловила какую-то наигранность. Тут же постаралась сгладить: — В самом деле, не на приеме у английской королевы.
— Точно! — согласился молодой человек. — Женя, а расскажите о себе? Ведь я про вас ничего не знаю, а о себе практически выложил всю подноготную. Как получилось, что вы попали в больницу?
— Несчастный случай, — уклончиво ответила я, тем самым показывая свое нежелание распространяться на эту тему. — Как и у большинства местных больных.
— А… — протянул Андрей и снова улыбнулся, словно пытался убрать возникшую неловкость. — А чем вы занимаетесь по жизни? Работаете или, может, учитесь?
— Всего понемножку, — улыбнулась я в ответ. Хотела было снова пригладить волосы, но поймала себя на этом порыве и остановила руку, опустив ее на книгу.
Андрей снова заговорил:
— Что ж, передо мной женщина-загадка, — заметил он. — Но так даже интереснее. О вас, получается, я знаю только то, что вы любите поэзию. А значит, хорошо разбираетесь в литературе. Возможно, вы филолог? Раз нашли с моей сестрой общий язык, наверняка у вас с ней есть что-то общее? Или снова ошибаюсь?
— Да нет же, — покачала я головой. — Вовсе я не загадка. Ничего особенного — обычный человек и все. Как у всех — работа, отдых иногда случается. Словом, ты немного преувеличил мою загадочность!
— А чем ты занимаешься в свободное время? — не успокаивался Андрей. Однако его желание узнать обо мне побольше нисколько не раздражало меня, как это бывает обычно. Напротив, я с трудом боролась с желанием выложить своему новому знакомому, кем я работаю, какой я превосходный специалист и вообще, Джеймс Бонд отдыхает. И я ведь не преувеличиваю: если вспомнить, скольким людям я спасла жизнь, можно составить весьма внушительный список. Конечно же, сработало вполне закономерное желание «покрасоваться», выставить себя в лучшем свете, показать, что я совсем не такая, как все, что я особенная. Но вместо этого я безразлично проговорила:
— Я фильмы люблю смотреть. Самые разные, новинки в основном. Видишь, все, как у всех. Работа и компьютер.
— У тебя заниженная самооценка, — заявил Андрей. — Я же вижу, что ты неординарная девушка, и не надо ложной скромности. Поверь, я неплохо разбираюсь в людях — за свою жизнь многое повидал, хотя и не являюсь умудренным сединами старцем. Но у тебя на лбу написано, что ты очень вдумчивая и рассудительная, имеешь свое собственное мнение по всем вопросам. Например, твоя книга. Вряд ли кто из больных рискнул бы выйти в гостиную с томиком стихов, не боясь показаться окружающим «тургеневской барышней». А ты спокойно держишь книжку обложкой вверх и ни капли не смущаешься. Видишь, как просто сделать выводы о человеке, исходя из простых деталей? Мелочи — они ведь важны, не находишь?
«Кому, как не мне, знать об этом», — подумала я про себя. Но Андрей оказался прав: мне и в голову не пришло, что на меня могут коситься из-за стихов. Я же их заучиваю для тренировки памяти, Есенин мне, признаться, безразличен. С тем же успехом я могла бы выйти в гостиную и с учебником китайского или с народными армянскими песнями — главное, чтобы текст был сложный для запоминания. Андрей составил по этим мелочам неправильное обо мне представление — поди, считает меня старомодной и несовременной. Уверена, он подумал, что я являюсь поклонницей слезливых мелодрам. Что ж, пускай так. Может, это и к лучшему? Чем меньше обо мне знает собеседник, тем легче мне вытянуть из него информацию. Ведь я ради этого сейчас разговариваю с Андреем на пустые темы?
— Теперь твоя очередь, — улыбнулась я, но не продолжила фразу. Резко засунула руку в карман и вытащила мобильный телефон.
— Андрей… — проговорила я медленно. — А ты помнишь наизусть номер Ани? Можешь мне продиктовать его?
— Да у меня он в телефоне есть. — Андрей тоже вытащил свой мобильник. — Как только ты мне сказала про исчезновение сестры, я тут же стал ей звонить. Но абонент недоступен. И эсэмэска о том, что Аня в сети, до сих пор не поступала.
— Скажи мне ее номер. — Я открыла журнал звонков и отыскала неизвестный мне номер, по которому я пыталась дозвониться до своей бывшей соседки по палате. Я не стала показывать эсэмэску с просьбой о помощи, чтобы напрасно не беспокоить его. Попробую сама во всем разобраться…
Андрей даже не стал интересоваться, зачем мне нужен номер его сестры — просто продиктовал мне цифры. Сомнений быть не могло — сообщение было отправлено с номера Ани.
— Спасибо… — задумчиво проговорила я.
Андрей не убирал телефон в карман.
— Слушай, а давай с тобой номерами обменяемся? — внезапно предложил он. — Не подумай ничего такого, я просто для удобства предлагаю. В палаты же к другим больным заходить нельзя, а вдруг получится, что тебе понадобится со мной побеседовать, или наоборот. Хотя со связью тут беда, но вдруг повезет.
— Хорошо. — Я без разговоров продиктовала свой номер Андрею, а он мне — свой. После мы положили телефоны на место.
Тем временем играющие в карты мужчины разошлись по палатам. Андрей предложил мне переместиться за стол.
— Женя, а ты умеешь играть в шахматы? — спросил он меня. Я кивнула.
— Сыграем? — обрадовался Андрей. — Признаюсь, карточные игры я на дух не переношу, а вот в шахматы меня еще отец научил играть. Когда был жив… С тех пор это моя любимая настольная игра.
— Я тоже шахматы больше люблю, чем шашки, — призналась я. — И для ума полезно.
— О, пожалуй, мне скоро поставят мат! — улыбнулся парень, но совершенно беззлобно, без сарказма. Он достал шахматную доску и поставил ее на стол. Я выбрала черные фигуры, Андрею остались белые.
Тот день был необычным не только из-за знакомства с братом Ани. Случилось еще кое-что, не укладывающееся в рамки обычного больничного расписания.
Не помню точного времени — я не успела посмотреть на часы, — Любовь Романовна подошла ко мне и велела следовать за ней. Я вышла из своей палаты (во всей больнице был тихий час, и пациентам следовало находиться не в общей гостиной, а в своих комнатах) и, недоумевая, зачем понадобилась медсестре, направилась по коридору. Может, со мной хочет поговорить Степан Сергеевич? Тогда почему он сам не зашел в мою палату? Нет, не за этим позвала меня Любовь Романовна — мы прошли мимо кабинета лечащего врача и направились к лестнице.
Мы дошли до «комнаты свиданий» — она находилась на первом этаже, недалеко от столовой, — и медсестра коротко сказала мне:
— Женя, с тобой хочет поговорить следователь. Не пугайся, он всего лишь задаст тебе несколько вопросов по поводу Ани — ведь она так и не вернулась домой, а ты была ее соседкой. Успокойся, тебя никто ни в чем не подозревает, это всего лишь необходимая формальность.
