– Откуда я знаю?
Найквист усилил хватку.
– Эй, хорош, мужик. Я просто дилер.
– Ты врешь.
– Ага, конечно. Думай, что хочешь, но эта девушка…
– Что с ней такое?
Глаза Сумака потемнели.
– Она из сумерек. Она родилась там.
Найквист от неожиданности сделал шаг назад. Осознание ошеломляло.
Его часы отсчитывали время все быстрей и быстрей…
Сумак освободился от захвата, он пританцовывал и завывал:
– О, мужик! Ты помял мой костюм!
Время шло. Теперь Найквист ощущал это, будто ему в ухо дышала возлюбленная. Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так. В голове что-то жужжало. Шум, жара, ослепляющие лампы. В мыслях проносилось много секунд, минут и часов, все они одновременно двигались по разным путям.
Он обернулся.
В дверном проеме стоял вышибала.
Найквист протиснулся мимо него.
Он проходил помещение за помещением. Время продолжало истекать. Он услышал крик кукушки. Ку-ку, ку-ку. В тени возникло лицо Элеанор. Третий раз. Ку-ку! Нож в ее руке вонзается в тело мужчины и еще раз – брызжет кровь. Четвертый, пятый раз. Ку-ку, ку-ку! Найквист споткнулся на танцполе. Огненное золотисто-оранжевое солнце над его головой излучало яркий свет. Медленные вспышки красного и золотого цвета вращались в ритме музыки, а танцующие спешили убраться от его внезапно упавшего тела. Какой-то подросток закричал, но Найквист услышал только гул прилива собственной крови и отдаленный звук музыки, похожий на замедленное сердцебиение. Он попытался встать, но на грудь опустился чей-то ботинок, прижимая его к полу. В глаза било электрическое солнце. Сквозь пот он увидел трех-четырех людей, стоявших рядом – обычная банда. Один из них прижимал Найквиста к полу, а остальные заняли позиции вокруг. Сумак приблизился к нему, подражая движениям рок-н-рольщика.
– Ай-ай-ай, малыш, – сказал он, наклонившись к нему. От дилера повеяло сигаретным дымом и лавандой.
Найквист помотал головой из стороны в сторону. Ботинок уже переместился к животу, опустился ниже – и вдруг ему перехватило дыхание. Из груди вырвался бессвязный лепет. На лице Сумака появилась улыбка. Исчезнув из поля зрения Найквиста, он внезапно громко рассмеялся совсем рядом:
– О, Боже. По-моему, он извиняется передо мной. Вы слышите это, ребята?
Раздался смех.
– Это позор, – сказал один из его товарищей.
– Точно, – ответил другой.
Сумак еще раз подошел к Найквисту, на этот раз ближе.
– Никогда не извиняйся, друг мой. Это признак слабости.
Найквист закрыл глаза. Он лежал, ожидая какого-то удара или пореза, но ничего не произошло. Музыка заиграла громче, пол под ним задрожал, кровь в венах запульсировала. Когда он, наконец, открыл глаза, то увидел вокруг себя лишь танцующих с остекленевшими лицами людей, а над головой мерцало ярким светом искусственное солнце.
В голове гудело от мучительного сочувствия.
Оранжевый шар был покрыт кроваво-красными полосками. И вдруг Найквисту показалось, будто сам клуб источает неистовую жару, лихорадочную музыку, чистый свет, чистую вибрацию звука. Его зрение смазалось, и голова наполнилась чудовищным тикающим звуком. Он не мог от него избавиться. Он почувствовал, как его поднимает на ноги один из вышибал клуба. Найквист совершенно не сопротивлялся, пока его тащили. Он не мог выбросить из головы мысль, что, каким бы горячим ни был дневной свет и какими бы яркими ни были десять миллиардов ламп города, он все время продолжал возвращаться к тому странному туманному видению на краю сумерек, свидетелем которого стал – к смерти Кинкейда.
Он прикрыл уши руками, сильно прижимая их к голове. Бесполезно. Он все еще слышал часы, теперь один лишь только звук. Тик-так, тик-так, тик-так, тик-так, тик-так. Тиканье перекрывало обычный ритм музыки клуба, становилось громче, быстрее, настойчивее. И даже когда Найквист ударился о тротуар на улице, а луч прожектора снова упал на него сверкающим пятном, он все еще слышал, как тикают смертельные часы.
Подготовка к путешествию
Более-менее благополучно, следуя инстинкту, Найквисту удалось протиснуться по размытым, заполненным улицам назад в офис. Снова на базе. Он спросил у Куипса, искал ли его кто-нибудь. Тот ответил, что нет. Это было хорошо. Но Найквисту сложно было представить, чтобы те люди-тени появились в таком людном месте, как центр города.
И вот он снова смотрел в зеркало, стараясь привести себя в порядок. Кофе, мыло, сахар и обезболивающие. Он пытался собраться с мыслями. Достав из ящика стола куклу «ваянг кулит», Найквист аккуратно завернул ее в желтую пылезащитную ткань и положил в сумку Элеанор. Внутри лежали ее остальные вещи. С фотографии на него смотрела, казалось бы, совсем невинная девушка-подросток. Он многого не заметил, и многие детали до сих пор оставались неизвестны.
Он на минуту присел, испытывая искушение открыть бутылку виски, но отказал себе в удовольствии. В пишущую машинку все еще был вставлен лист бумаги: один простой вопрос оставался без ответа, все так же мучая его. Он вытащил из кармана носовой платок. Этот промок насквозь, поэтому Найквист открыл ящик стола и взял другой из стопки шести аккуратно сложенных внутри. Еще один подарок от жены: льняные сине-белые лоскуты с вышитым в уголке глазом. «Для моего большого смелого частного детектива», – говорила она с улыбкой. По правде говоря, она знала, как быстро он покрывался потом, особенно во время важных встреч. Найквист на мгновение задержал воспоминание – приятный момент среди хаоса – и взял другой платок. Затем, наклонившись к нижнему ящику шкафа для документов, вытащил закрытую металлическую коробку. Внутри лежал небольшой пистолет. Найквист стрелял из него всего один раз, в гневе, целясь в потолочный вентилятор, но сейчас чувствовал, что оружие сможет его защитить. Взяв несколько пуль и зарядив их, он прикрепил к груди кобуру и вставил в нее пистолет. Пиджак полностью скрывал оружие. Он изменил время на наручных часах в соответствии с настенными. Это было сделано не задумываясь, без какой-либо причины. Часы показывали без десяти минут девять. Наконец, он поднял открытку, отправленную Элеанор из-за границы, перевернул ее и прочел адрес: Элеанор Бэйл, Ночной район, Сорок первый участок, Водопад тьмы, Кольцевой проезд, 5.
Все готово. Найквист размышлял о том, что задумал. Его роль в этом деле была сыграна, но, когда на него напали люди-тени, он испытал какую-то невероятную вспышку ярости. Они хотели завладеть Элеанор для какой-то гнусной цели. Его задача состояла в том, чтобы остановить их. Все просто.
В его голове вертелось имя серийного убийцы, великого и невидимого. Нападение, приходящее из ниоткуда и исчезающее в никуда, оставляя только следы – раны, кровь и смерть. Имя убийцы часто упоминалось многими живущими в страхе людьми. Когда произойдет следующее нападение?
«Ртуть ждет тебя», – жарко шуршало в ушах Найквиста.
