Внутри было темно. Найквист стал вплотную, рукой зажимая девушке рот, чтобы та не издала ни звука.
Он прислушивался.
Снаружи все было тихо, но в глубине комнаты раздался шум. Короткий крик боли. Найквист повернулся на звук. Сквозь зарешеченное окно пробивался искусственный лунный свет, но его было недостаточно, чтобы что-то увидеть. И вдруг раздался щелчок маленькой настольной лампы, и в ее свете возникло лицо молодого человека. Он сидел за столом и пристально разглядывал предметы, лежавшие перед ним: множество деталей старинных часов – большой циферблат, маятник, снятые и разделенные часовая и минутная стрелки, сотни зубцов и драгоценных камней, пружин и колесиков. Он взял два зубца и попытался сложить их вместе. Затем он поднял глаза.
Найквист приложил палец к губам, приказывая молодому человеку молчать.
Пациент повиновался его приказу.
После того как доктор прошел мимо, снаружи раздались шаги.
Девушка вырывалась. Найквист схватил ее крепче.
– Не двигайся. Тссс! – прошептал он.
Внезапно молодой пациент сбросил деревянный корпус часов со стола, и тот с грохотом упал на твердый пол. Больной начал громко и пронзительно выть. Найквист с ужасом смотрел на него.
В дверь постучали.
В голове Найквиста лихорадочно проносились мысли. Он должен был что-то сделать. Ему нужно двигаться быстрее.
В комнату вошел врач.
Он взглянул на молодого человека за столом, который теперь просто смотрел в никуда, уронив руки на стол между разбросанных часовых деталей.
– Что случилось, Энтони? Вы плохо себя чувс…
Фраза оборвалась, когда Найквист приставил длинную латунную минутную стрелку часов к шее врача. Заостренный наконечник вонзился в плоть. Мужчина застыл на месте, выдавив из себя:
– Эй, эй, эй!
– Ты чувствуешь это? – сказал Найквист ему в ухо. – Чувствуешь? Холодное, острое и болезненное?
Осторожный, медленный кивок.
– Это нож. Самый острый нож, который ты когда-либо видел. Понимаешь?
– Да! – в ужасе выдавил врач.
– Как тебя зовут?
– Леонард.
– Хорошо, Леонард, давай сделаем это красиво и медленно…
Спустя несколько мгновений доктора уже конвоировали по коридору. Найквист шел, приставив стрелку часов к спине своего пленника. Элеанор следовала за ним. Она не хотела оставаться в одиночестве и была слишком напугана, чтобы идти впереди. Найквист поторапливал ее. Приближался санитар, ведущий за собой пару пациенток, – и обе, похоже, находились в полудреме. Найквист прижал металлический кончик чуть сильнее к спине доктора, разрывая ткань куртки. Металл коснулся плоти.
– Будь паинькой, – прошептал он.
Санитар и обе пациентки почти поравнялись с ними. Доктор поморщился, и санитар явно заметил этот сигнал. Но, похоже, все обошлось, и они благополучно прошли мимо. Не успел Найквист с облегчением вздохнуть, как одна из пациенток внезапно пробудилась от своего лунатического состояния и протянула обе руки к врачу.
Найквист потерял самообладание. Он поднял руку и потянул шею доктора назад свободной рукой. Врачу удалось на секунду вырваться:
– У него нож! – крикнул он.
И тут рука обхватила шею. Маленькая группа застыла в неподвижности на пару секунд, пока Найквист яростно не подтолкнул врача, сказав:
– Двигайся вперед!
Они повернули за угол. Он чувствовал, как сзади за его куртку цепляется Элеанор. Она придерживалась плана, каким бы он ни был.
Прозвучал звонок, пронзив тишину тенистого коридора.
Впереди виднелись закрытые ворота, возле которых их ждали несколько охранников. Доктор Шапиро стоял рядом с ними.
Найквист подтолкнул пленного доктора еще на несколько шагов вперед, а затем внезапно остановился.
– Мы уходим, – крикнул он.
Шапиро посмотрел на Найквиста через решетку.
– Ну-ну. Не будем…
– Открывайте ворота.
– Не делайте глупостей.
– Откройте ворота! Живо. Я его прирежу!
Найквист сильнее прижал металлическую стрелку. Доктор вскрикнул от боли и страха.
– Открывайте! Делайте, что он сказал! – крикнул он охранникам.
Шапиро выглядел растерянным.
– Элеанор не может уйти, – сказал он. – Ее отец настоятельно просил, чтобы мы…
– Патрик Бэйл не ее отец, – прервал его Найквист.
– Что?
Найквист кивнул в сторону Элеанор.
– Скажи ему. Скажи!
Девушка секунду помедлила и воскликнула:
– Это правда! Бэйл не мой отец!
– Ее настоящий отец мертв, – добавил Найквист. – Его убили. А теперь откройте эти чертовы ворота!
Ничего не произошло. Найквист почувствовал, как в его голове что-то вспыхнуло. По жилам разлилась ярость. Это заставило его изо всех сил потянуть врача за шею, сгибая его в костлявую дугу. И в то же время он вонзил острый металл в его плоть, и брызнула кровь.
– Ай! Нет, нет! – крикнул доктор.
– Последнее предупреждение. Откройте ворота!
Шапиро чуть помедлил и, отступив на шаг, кивнул одному из охранников. Этот человек открыл ворота. Путь был свободен.
Подтолкнув пленника вперед, Найквист повернулся к девушке и сказал:
– Идем, не отставай.
Все трое двинулись по главному коридору и беспрепятственно прошли через входную дверь. Снаружи, стоя возле машин, беседовали друг с другом несколько посетителей. Они с удивлением наблюдали, как Найквист тащил врача по ступенькам к тротуару.
На улице было темно. На столбе горела всего одна дуговая лампа.
Найквист отпустил шею врача, не убирая при этом минутную стрелку, свободной рукой вытащил ключи от машины из кармана и бросил их Элеанор, крикнув, чтобы она садилась внутрь. Она беспрекословно подчинилась.
Члены персонала стояли на верхних ступеньках, наблюдая за всем этим. Двое охранников с дубинками спускались к машине.
Найквист заставил врача встать на колени и сказал:
– Оставайся здесь.
– Да-да! Хорошо!
Минутная стрелка упала наземь.
Найквист побежал к машине, сел за руль и чуть повозился с ключом зажигания. Наконец, двигатель завелся, и машина рванула вперед, едва ли не в лоб другому автомобилю, прежде чем он совладал с управлением и они умчались прочь.
Из груди Элеанор вырвался громкий крик. Повернув голову, Найквист увидел, что ее лицо озарено радостью.
Специальное предложение для беглецов
