Вокруг них сгущалось огромное облако тумана.
Они бежали вперед, не ведая направления, понимая лишь то, что нужно уйти как можно дальше от ужасных криков Аиши.
Из раны Найквиста струилась кровь.
Он не желал ни смотреть, ни думать о ней, во что бы то ни стало нужно было продолжать двигаться.
Вокруг не было ничего, кроме тумана, безлунного неба и черной пустынной земли.
В горле пересохло, он жадно хватал губами воздух.
Раздавался медленный шипящий звук сумерек.
На звуковых лентах его отца с границы сумерек часто был слышен такой же таинственный звук, похожий на треск восковых дисков. Маленький мальчик снова и снова вслушивается в записи, надеясь услышать потерянный звук голоса своей матери в…
Нет. Хватит этого. Не останавливаться!
Ни дорог под ногами, ни указателей, ни карт, ни знаний.
Вероятно, они двигались по кругу, но у него не осталось времени на размышления.
Нужно лишь двигаться, убегать.
Они продолжали бежать: девушка впереди, раненый мужчина следом.
В тумане парили призрачные фигуры.
Повсюду был слышен шепот отчаяния.
К ним устремился охранник, его лицо из сгустков тени исказил гнев. Он врезался в Найквиста, и оба упали на холодную влажную землю и перекатились. Человеческая плоть и клубы дыма перемешивались, и вдруг Элеанор взвыла от злости и, подняв большой тяжелый камень, обрушила его на голову человека-тени.
Найквист поднялся на ноги.
Элеанор выронила окровавленный камень.
– Где мы? – спросила она.
– Я не знаю.
Видимость составляла не более двух-трех метров.
Ни один из них не двигался.
Теперь в сумерках, казалось, наступила полнейшая тишина.
Вокруг их лиц клубился туман, попадая в глаза, рот, ноздри и просачиваясь дальше в организм.
Найквист внезапно почувствовал слабость. Жизнь угасала. Ничего не нужно – только упасть на землю. Положив руку на бок, он коснулся ножевой раны и поморщился от боли.
Элеанор посмотрела на рану.
– Это сделала Аиша. Я видела ее.
– Да.
– Нам нужна помощь. Мы должны доставить тебя в больницу.
Не в силах сдержаться, он рассмеялся.
– Думаю, мы потерялись, Элеанор.
Взглянув на него, она мягко сказала:
– Возьми меня за руку.
Он подчинился.
Она шла медленно, спокойно. Найквист полностью доверился девушке. Они двигались сквозь туман. Периферийным зрением он замечал призраков, исчезающих всякий раз, когда он поворачивал голову. Он должен был сосредоточиться, продолжать смотреть и двигаться вперед…
Серебристый воздух вокруг них пронзил жуткий звук.
Это был визг Аиши.
Найквист и Элеанор застыли и в следующий миг увидели ее.
Старуха появилась из тумана. Некоторое время она смотрела на них обоих, словно не замечая. Взгляд ее ужасных желтых глаз был абсолютно, мертво пуст.
– Где она? – крикнула она. – Вы ее видели?
Они оставили вопрос без ответа.
– Элиза! Элиза! Иди ко мне. Где ты? – прокричала Аиша и вернулась в туман, продолжая всхлипывать и кричать:
– Не оставляй меня, Элиза. Вернись! Вернись ко мне. Прости меня…
И вдруг голос стих.
Найквист ощутил подавляющее желание остаться там, где стоял, сделаться частью сумерек, чтобы упокоиться здесь навеки. Но Элеанор снова взяла его за руку. Она торопила его, но он настолько вымотался, что едва стоял на ногах. Из раны текла кровь. Каждое движение было болезненным, много раз он лишь чудом удерживался от падения.
Шаг за шагом они продвигались вперед…
Элеанор шла впереди слишком быстро, он не поспевал за ней.
Найквист попытался ее окликнуть, но голос был чуть слышен.
Он с трудом удерживал равновесие и почти готов был упасть.
Элеанор скрылась в тумане.
Найквист остался один.
В одиночестве…
Один в облаке тумана.
И потеря этого другого живого человека почти остановила его.
Он едва мог двигаться.
Но, несмотря на это, краем глаза он заметил мерцающий огонек и повернул голову в том направлении. И услышал тихую, отдаленную музыку, похожую на медленный вальс.
Две юные девушки медленно кружились в залитом лунным светом круге тумана, бережно, грациозно держа друг друга за плечи и талию. Они порхали в своем медленном, почти тихом танце, который создали из своих отдельных жизней и потребностей, любви и потерь. Две танцующие в тумане девушки восемнадцати лет: одна в голубом, а другая в белом наряде, с одинаковыми лицами, идеально отражающими друг друга.
Близнецы.
Элеанор.
Элизабет.
Плоть и туман.
Туман и плоть, сливающиеся в одно целое.
Найквист смотрел на это до тех пор, пока музыка и танец не закончились, и вот две девушки расстались и вернулись каждая в свой мир.
Элеанор подошла к нему.
Он узнал ее по голубой тунике и сразу понял, что что-то случилось. Нечто безумное, возможно, плохое. Между двумя девушками произошло что-то, чего он не мог понять, но разглядел в ее глазах, едва она приблизилась. В ее глазах и движениях все было слишком медленным, усталым и вялым, как будто она отдала что-то своей сестре, подарила эту странную личную магию.
Она держалась прямо и уверенно почти весь путь, но, приблизившись, упала ему в объятья.
Ни слова – ни ответов, ни вопросов. Найквисту оставалось лишь идти вперед, помогая девушке, насколько возможно, так как они оба страдали от своих собственных ран. Вот и все. Теперь нужно идти, теряя кровь с каждым медленным шагом. Идти, пока они, в конце концов, не достигнут границ Сумерек и не перейдут в Дневной или Ночной район. Какая бы граница ни встретилась на пути, независимо от направления, в котором они двигались, да, он сделает это, сколько бы часов это ни заняло, сколько бы километров он ни прошел, – он доставит Элеанор в безопасное место, независимо от того, что еще произойдет. Или умрет, пытаясь это сделать. Внезапно девушка с тихим стоном упала на землю. Наклонившись, он поднял ее на руки и понес, превозмогая боль. Он понимал: его цель – видение, чистая иллюзия. Эта чертова задача, которую он взял на себя давным-давно, несколько дней, недель или месяцев назад, – неважно, когда все началось, и он сделает это, он будет продолжать двигаться сквозь туман, пока не достигнет крайнего предела своих физических возможностей. Пока не упадет, выбившись из сил. Будет идти, теряя кровь, пока не рухнет на колени в мягкую грязь, изможденный своей ношей, как случилось сейчас – у него подгибаются ноги, он чувствует, как девушка выскальзывает из рук и они падают на землю…
