Принцесса шагнула к нему, и он непроизвольно отступил, сохраняя дистанцию. Увидев, что это ее ранило, Исаак почувствовал себя последним болваном.
– Прошу прощения, – быстро сказал он, хоть и помнил, что короли извиняются только в самых крайних случаях.
Принцесса Эри заломила руки.
– Я… я неправильно вас поняла?
– Нет-нет. Нет. Но сперва выслушайте меня. – Исаак развернулся на пятках и принялся ходить под благоухающими апельсиновыми деревьевами. Он планировал сказать тысячу разных вещей, но сейчас все они казались неподходящими. Он нищий провинциал, солдат дворцовой стражи. Он считал себя счастливым. Он был счастлив, пока не заварилась вся эта каша. А теперь?
Больше всего на свете Исааку хотелось привлечь Эри к груди и поцеловать, но как это сделаешь, если все, что он ей наговорил, – сплошное вранье? При этом открыть правду он тоже не вправе, ведь тем самым он поставит под угрозу целую страну.
– Эри… – начал Исаак. – Если бы я не был королем… – Что именно он пытается сказать? Вторая попытка: – Что вас во мне привлекает?
Она засмеялась, и он не сдержал благодарного вздоха.
– Это проверка? Или вы просто хотите потешить гордость?
– Моя гордость нуждается в постоянной и нежной заботе, – ответил Исаак и мысленно чертыхнулся. Это речи Николая, а сегодня, сейчас он не хочет быть Николаем.
– Хорошо, я скажу, что меня привлекает. Ваша выдержка. Ваше искусство владения мечом. Ваша прямота. Ваше лицо, когда вы рассказываете о своем доме у озера.
Принцесса наклонила голову набок, и на ее лице мелькнуло выражение бесконечной печали.
– Что случилось? – встревожился Исаак, всей душой желая избавить девушку от боли.
– Ничего. Просто хочу, чтобы это мгновение длилось вечно…
Он с радостью сказал бы, что такое возможно, если бы верил в это. Что он может ей предложить? Ничего. В реальности все запутанно: Исаак не представляет истинных планов Триумвирата. Попросят его остаться в роли марионетки навсегда и будут править страной сами? Раньше он категорически отказывался считать себя тем королем, который нужен Триумвирату, однако за ужином с принцессой Эри начал осторожно подумывать о том, что, может быть, при ее поддержке все-таки справится. Позволят ли ему Женя и остальные ухаживать за принцессой? А если нет, хватит ли у него смелости воспротивиться? А после чарующего вечера на озере Исаака преследовала еще более тягостная мысль: а вдруг настоящий Николай Ланцов вернется и выберет Эри своей невестой? Исааку останется только смотреть, как он с ней флиртует, а потом и женится? Поставят ли его в почетный караул у церкви в день венчания? Поймет ли Эри когда-нибудь, что мужчина, за которого она вышла замуж, не тот, что сегодня стоит перед ней здесь, в оранжерее, с сердцем, полным томления?
– Я тоже этого хотел бы. Я бы хотел, чтобы в мире не было ни стран, ни королей с королевами, а только вы и я.
Он подошел ближе, и вот она уже скользнула в его объятья. Грациозная, податливая, гибкая. Само совершенство.
– Эри… – Исаак привлек ее к себе, в ответ она приподняла свой прекрасный подбородок, и их взгляды встретились. – Вы могли бы полюбить меня, если бы я не был королем?
– Да, – ответила принцесса. Ее глаза почему-то наполнились слезами. – Да, могла бы.
– Что-то не так? – Он взял щеку Эри в ладонь и аккуратно стер слезинки большим пальцем.
– Все хорошо, – прошептала она.
Он почувствовал резкий толчок, как будто она его пихнула, и посмотрел вниз. Из груди что-то торчало. Разум проанализировал форму предмета. Вспыхнула боль. Кинжал… Резная белая рукоять в виде волка. В стекло оранжереи яростно забарабанили, словно снаружи билась птица.
– За что? – спросил он, оседая на пол.
Принцесса Эри рухнула на колени рядом с ним. Слезы из ее глаз лились потоком.
– За мою страну, – всхлипнула она. – За моего брата. За мою королеву.
– Ты не понимаешь… – попытался сказать Исаак. Засмеялся, но смех прозвучал странно, больше напоминая шелест, с каким лопаются пузырьки воздуха.
– Прости, – шепнула принцесса и выдернула кинжал.
Исаака накрыло волной боли, из раны хлынула теплая кровь. Эри запечатлела на губах Исаака нежный поцелуй.
– Мое единственное утешение в том, что ты все равно никогда не стал бы моим. Но знай, что я с радостью была бы твоей.
– Эри… – простонал он. Мир вокруг уже начал меркнуть.
– Не Эри.
Где-то вдалеке слышались крики, стук торопливых приближающихся шагов.
– «Все оплакивают первый упавший лепесток…» – тихо процитировала она.
Но кто вспомнит об остальных осыпавшихся цветах?
Исаак беспомощно смотрел, как девушка стиснула кинжал и вонзила лезвие в собственное сердце.
38
Нина
Наряд Нина выбирала с большим тщанием: бледно-лиловое платье целомудренного покроя, выгодно подчеркивающее цвет лица и роскошную фигуру Милы Яндерсдат. Никаких украшений. Побрякушки бедной вдове не по карману. Лучшее украшение фьерданской женщины – ее добродетель. Нина улыбнулась своему отражению – милому, бесхитростному личику.
Расчесала льняные волосы, заплела толстую косу, уложила аккуратной короной – Мать-хранительница оценила бы ее внешний вид по достоинству, – и направилась на солнечную террасу. Мороз нарисовал узоры по краям высоких стеклянных окон; за окнами был ров с замерзшей водой, а за ним – сверкающие шпили Белого Острова. Ледовый Двор оставался все таким же ослепительным.
Услышав шаги за спиной, Нина обернулась и увидела приближающегося Ярла Брума под руку с женой. Красивая пара – оба высокие, с тонкой костью.
– Вдова Яндерсдат, – сердечно произнес Брум, – моя спасительница. Позвольте представить вас моей супруге Ильве.
Нина присела в реверансе.
– Для меня это большая честь.
Жена Брума пожала Нинину руку. Густые каштановые волосы доходили ей почти до талии, а платье из золотого шелка придавало смуглой коже сияние осеннего солнца. Сразу видно, от кого Ханна унаследовала красоту.
– Нет, это для меня честь, – промолвила Ильва. – Как я понимаю, мой муж обязан вам жизнью.
Выждав, пока фургон отъедет достаточно далеко, Нина и Ханна привели Брума в чувство. Сказали, что после взрыва побежали на холм и у обочины обнаружили его тело. К счастью, коммандера не смыло волной, и в катастрофе, случившейся на заводе, он тоже не пострадал, отделавшись ударом по голове. Если у Брума и были какие-то подозрения в отношении Милы, то они полностью рассеялись благодаря тому факту, что она не бежала из Гефвалле вместе с земенской четой и пленницами-гришами.
Нина и Ханна терпеливо дожидались в монастыре, пока Брум осмотрит разрушенный завод, выяснит, сколько человек осталось в живых, и постарается по возможности навести там порядок – а еще, подозревала Нина, убедится в отсутствии доказательств его вины. Производственная авария, повлекшая гибель важных заключенных, – это одно, а успешный побег группы гришей – совсем другое. После унижения, пережитого коммандером в Ледовом Дворе в прошлом году, этот случай поставил бы крест на его карьере, а Нине крайне важно, чтобы Ярл Брум сохранил свое положение на иерархической лестнице Фьерды, ведь для задуманного ею потребуются все его связи, все возможности доступа к высшим чинам, генералам и аристократам.
