Толя закрыл глаза ладонями.
– Он не хотел играть эту роль.
– Сможешь восстановить его черты? – обратился Николай к Жене.
– В отсутствие кровообращения это сложно, – ответила та, – но я попробую.
– Мать должна увидеть внешность своего сына. – Николай скорбно покачал головой. – На войне выжил, а тут…
Женя подавила всхлип.
– Мы… мы знали, что подвергаем его риску, но думали, что поступаем правильно.
– Принцесса дышит, – сообщила Тамара. – Нужно доставить ее в Малый дворец, к целителям.
– Что-то не сходится, – промолвила Женя. – Почему бы просто не убить короля – или того, кого она принимала за короля? К чему убивать еще и себя? И зачем принцессе браться за эту грязную работу?
– Принцесса этого не делала, – сказал Николай. – Подайте мне чистую одежду. Я вернусь к гостям, чтобы объявить об окончании торжеств. Кроме того, я должен переговорить с Хайремом Шенком. Он ведь самый высокопоставленный член керчийского Торгового совета из всех присутствующих, так?
– Так, – подтвердила Женя, – но от тебя он не в восторге.
– Скоро будет. На какое-то время я его порадую. Заприте оранжерею, тело Исаака оставьте здесь.
– Нельзя… – начал Толя, однако Николай жестом пресек возражения.
– Ненадолго. Через час проводите шуханскую делегацию в кабинет моего отца.
– А если стража принцессы Эри поднимет шум? – спросила Женя.
– Не поднимет, – сказала Зоя. – По крайней мере, пока они не убедятся, что план увенчался успехом и король мертв.
Николай легко поднялся – словно раны и не причиняли ему боль, словно ужасы последних дней стерлись из памяти, словно демон внутри в конце концов был повергнут.
– В таком случае, да здравствует король.
* * *
Два часа спустя празднества завершились, и лишь парочка хмельных гуляк еще распевала песни у фонтана с двуглавым орлом. Гости ушли отсыпаться после бурного вечера или продолжили его, переместившись в более укромные уголки.
Зоя вместе с другими членами Триумвирата вернулась в оранжерею. Вошедший следом Николай тянул за руку перепуганную шуханскую стражницу. У девушки, одетой в форму Тавгарада, было некрасивое узкое лицо и длинные черные волосы, стянутые на макушке в пучок.
– Майю Кир-Каат, – сказала Тамара. – Что она тут делает?
При виде трупа под лимонными деревьями стражница затряслась с головы до ног.
– Но он же… – пролепетала она, глядя на мертвого короля, затем перевела взгляд на Николая. – А вы… Где принцесса?
– Прелестный вопрос, – произнес Николай. – Полагаю, вы имеете в виду девушку с кинжалом в груди на волосок от аорты? Удача это или провал – вам судить. Сейчас ею занимаются наши целители.
– Вы обязаны вверить принцессу нашим заботам! – возмутилась стражница.
– Она не принцесса! – резко ответил Николай. – Время обманов закончилось. Сегодня погиб невинный человек, и все из-за вашего стремления развязать войну.
– Нам объяснят, что все это значит? – шепнула Женя. Зоя задавалась тем же вопросом.
– Охотно. – Николай кивнул подбородком в сторону стражницы. – Позвольте представить вам настоящую принцессу Эри Кир-Табан, любимую дочь Шухана, вторую в очереди на престол.
– Ложь, – прошипела та.
Николай сжал ее запястье.
– Во-первых, ни один воин Тавгарада не позволит схватить себя за руку – сгрести, как последнюю засахаренную сливу с подноса. – Стражница предприняла запоздалую попытку высвободиться. – Во-вторых, где мозоли? У любого солдата они расположены на ладонях, как у Исаака, а мы видим мозоли на подушечках пальцев. Такие бывают от игры…
– На хатууре, – закончила Зоя. – Восемнадцатиструнном. Принцесса Эри славится своим мастерством.
– То есть принцессу заменили наемницей, чтобы поближе подобраться к королю Равки. Но зачем она пыталась покончить с собой? – вслух размышляла Тамара.
– Чтобы бросить тень на Фьерду? – предположила Женя.
– Именно, – кивнул Николай, – и дать Шухану повод к войне. Правитель Равки мертв, член шуханской королевской семьи убит. У Шухана есть веские причины ввести войска в нашу осиротевшую страну и уже из Равки напасть на южные границы Фьерды. А вторгшись к нам, шуханцы уже не уйдут.
Стражница – вернее, принцесса – закрыла глаза, словно признавая поражение, однако при этом сохраняла спокойствие.
– Что вам пообещали, принцесса? – спросил Николай, отпуская ее руку.
– Другое имя и тихую жизнь в провинции, – тихо промолвила она. – Политика и жизнь при дворе меня никогда не интересовали. Мне сказали, что я смогу заниматься музыкой и влюбляться в кого пожелаю.
– До чего прелестная картина, – сказал Николай. – Не будь безопасность моей страны под угрозой, я бы счел вашу бесхитростность очаровательной. Вы действительно полагали, что сестра позволила бы вам вести безмятежное существование в глухой деревушке? Верили, что после удавшегося заговора она сохранит вам жизнь?
– Я никогда не претендовала на корону! Для сестры я не представляю угрозы.
– Сами подумайте, – потеряла терпение Зоя, – вы популярны в народе, все мечтают видеть на троне именно вас. Ваша смерть поднимет страну на дыбы, вызовет желание отомстить. Разве станет ваша сестра рисковать, оставляя вам жизнь? Вы для нее – живая помеха.
Принцесса вздернула острый подбородок.
– Я в это не верю.
– Вашу охрану мы изолировали, – продолжала Зоя. – Подозреваю, одной из стражниц было поручено разделаться с вами еще до того, как вы успели бы удалиться в свое идиллическое убежище. Можете лично допросить своих солдат.
Упрямый подбородок Эри взлетел еще выше.
– Меня ожидает суд или сразу казнь?
– Нет, вам повезло гораздо меньше. Я уготовил вам иную судьбу.
– Оставите меня заложницей?
– По части уменьшительно-ласкательных прозвищ я не силен, но, если вам так угодно, – да.
– Вы в самом деле намерены держать меня здесь?
– Вы совершенно правы. Только не в качестве пленницы, а в качестве моей королевы.
Зоя сама удивилась тому, сколь болезненным уколом оказались эти слова для ее… сердца? Гордости? Она давно знала, что такой исход неизбежен, сама горячо поддерживала и отстаивала эту идею. Так почему сейчас ей кажется, будто она вновь оставила фланги без защиты?
– Брак с вами принесет мне богатое приданое, а всенародная любовь шуханцев к своей принцессе не даст вашей сестре посягнуть на рубежи Равки.
– Я не пойду на это! – негодующе воскликнула Эри – истинная королева в гневе.
– Либо свадьба, либо расстрел, голубка моя. Подумайте об этом в таком ключе: цена избавления от смерти – жизнь в роскоши и мое блестящее общество.
