– Почему вы так решили? Откуда вам знать, не был ли Каньон испытанием, которое святые устроили Дарклингу?
– Ты сам сказал, что Дарклинг попрал законы, которые скрепляют мир и управляют нашей силой. Он нарушил естественный порядок вещей.
– Но кто создал этот порядок? – не унимался Юрий. – Кто стоял за творением в сердце мира?
Ах, как завидовала Зоя убежденности этого мальчишки, незыблемости его представлений, нелепой вере в то, что боль несет в себе цель, а святые действуют по определенному плану!
– Почему за этим непременно должен кто-то стоять? – парировала она. – Может, просто таковы принципы мироустройства, механизмы его работы. Важно другое: если гриш перейдет границы своих возможностей, он заплатит за это высокую цену. Этот урок вписан во все наши истории, даже в сказки, которые гриши рассказывают маленьким отказникам вроде тебя.
Юрий упрямо мотнул головой.
– Черный Еретик не случайно выбрал это место. Тому должна быть причина.
– Может, его привлек пейзаж? – саркастично бросила Зоя.
– И все-таки… – вступился Николай.
Зоя уперла руки в бока.
– Хоть ты не начинай.
– Таких мест множество по всей Равке, – примирительно сказал Николай. – Мест, где поклонялись старым богам и новым святым. Их разрушали и отстраивали заново, потому что люди возвращались к ним снова и снова. – Он пожал плечами. – Возможно, дело в какой-то особой притягивающей силе.
– Или в климате, или в дешевых стройматериалах, – раздраженно перебила Зоя, утомленная этими глупостями. Как только скиф остановился, она соскочила на землю, перемахнув через леер.
– Следите, чтобы монах оставался на борту, – услыхала она приказ Николая, спрыгнувшего вслед за ней.
– Добро пожаловать, други-паломники, – с приторной улыбкой приветствовал их человек в черном балахоне.
– Ну, спасибо, – отозвалась Зоя, благополучно проигнорировав предостерегающий взгляд Николая. – Вы тут главный?
– Я лишь один среди тех, кто уверовал.
– И уверовали вы, я так полагаю, в Дарклинга?
– В святого, погасившего звезды. – Паломник жестом указал на сияющий диск, черный как ночь, с безупречно гладкой поверхностью. – Узрите знаки его возвращения.
Зоя попыталась не обращать внимания на холодок, пробежавший по спине.
– Можете объяснить, почему вы ему поклоняетесь?
Человек в черном балахоне снова расплылся в улыбке, явно радуясь возможности прочесть проповедь.
– Он любил Равку. Хотел укрепить нашу силу, избавить нас от слабых правителей.
– Слабые правители, – пробормотал Николай. – Звучит так же тоскливо, как «слабый чай».
Зоя не собиралась выслушивать эти бредни.
– Любил Равку, говорите? – переспросила она. – А что есть Равка? Кто есть Равка?
– Все мы, и князья, и простой народ.
– Разумеется. Скажите, Дарклинг любил мою тетку, которая, как и бесчисленное множество других невинных людей, погибла в Новокрибирске просто потому, что он решил явить миру свою мощь?
– Отстань от него, – шепнул Зое Николай, коснувшись ее руки.
Она стряхнула его ладонь.
– Любил ли он девушку, которую заставил совершать убийства? Эту или другую, которую ради собственной выгоды подложил в постель старому королю, а когда она осмелилась воспротивиться, искалечил? Любил ли Дарклинг женщину, которую ослепил в отместку за то, что она не доказала ему свою неколебимую преданность? – Кто, если не Зоя, скажет слово в защиту Лилианы, Жени, Алины и Багры? В защиту ее самой?
Пилигрим, однако, сохранял невозмутимость и продолжал улыбаться. Эта благостная улыбочка приводила Зою в бешенство.
– Великие часто становятся жертвами клеветы, которую распространяют их враги. Какой святой, ходивший по этой земле, не сталкивался с невзгодами? Нас учили бояться тьмы…
– Но вы этого урока не усвоили.
– Во тьме все люди равны, – продолжал паломник. – И богатый, и бедный.
– Богатый может позволить себе осветить тьму, – непринужденно заметил Николай, больно пихнул Зою в бок и потащил назад к скифу.
– Отпусти, – прошипела она. – Где алтарь в честь моей тетки? Или святого Хэршоу? Сергея, Марии, Федора? Кто почтит их память и поставит за них свечки? – Зоя почувствовала в горле непрошеный комок и сглотнула его. Эти люди не заслуживают ее слез, а заслуживают лишь гнева.
– Зоя, – зашептал Николай, – если ты и дальше будешь привлекать внимание, нас могут узнать.
Он был прав, и она это понимала, но это место, эти эмблемы на знаменах… Все это для нее было слишком.
– За что они его обожают? – накинулась она на короля.
– Людей привлекает сила, – ответил тот. – Жизнь в Равке очень долго означала жизнь в страхе. Дарклинг подал им надежду.
– Значит, мы должны дать больше.
– Дадим, Зоя, дадим. – Николай склонил голову набок. – Не нравится мне, когда ты так на меня смотришь. Как будто перестала верить.
– Сколько жертв, сколько трудов, а эти глупцы рвутся переписать историю… – Зоя тряхнула головой, жалея, что нельзя избавиться от воспоминаний, вырвать их с корнем. – Если бы ты знал, Николай… Тогда, в битве у Прялки, я видела, как оторвало руку Адрику. Его кровь залила палубу, мы потом не могли ее отмыть. Так много людей полегло в тех песках… Ты не помнишь, ты тогда был демоном. А я все помню.
– Я помню достаточно, – произнес Николай с какой-то новой интонацией. Его руки легли на Зоины плечи и крепко их сжали. – Помню сам, Зоя, и обещаю, что не дам забыть миру. Но сейчас мне нужно, чтобы ты была со мной. Мне нужен мой генерал.
Зоя сделала прерывистый вдох, пытаясь взять себя в руки, отогнать вихрь воспоминаний. Не оборачивайся. Не смотри не меня. Она видела чашку Лилианы на прилавке, чувствовала теплый апельсиновый запах бергамота.
У нее перехватило дыхание. Когда Николай отвел ее обратно на скиф, голова у Зои была тяжелой, перед глазами все расплывалось. Младшие шквальные, бросив свой пост у парусов, отправились поглазеть на черный диск. Никакой дисциплины!
Николай сделал знак близнецам.
– Толя, Тамара, отгоните шквальных от камня и приведите сюда, а потом встаньте с противоположных сторон этого уродства и обойдите его по периметру. Постарайтесь выяснить, когда оно появилось и сколько паломников посещает это место каждый день. Нам придется как-то объясняться с ними, если мы затеем раскопки. Мы с Зоей и монахом отойдем на скифе к западу. Через час собираемся для определения дальнейших действий.
– Я могу помочь, – засуетился Юрий, глядя, как Толя и Тамара прыгают на песок. – Я могу поговорить с пилигримами…
– Ты останешься с нами. Мы отъедем немного подальше и решим, что делать. Не знаю, как начинать раскопки, когда под ногами путается столько народу.
