Зоина улыбка стала еще шире.
– Но ведь не погибла же.
Елизавета постучала костяшками пальцев по столу.
– Итак, шквальная, означает ли это, что я прощена?
– Зависит от того, насколько трудно будет очистить волосы от этой гадости.
Елизавета подняла руки, смола золотыми ручейками стекла с Зоиных кудрей на пол и там затвердела.
Юрий вытер слезы.
– Коммандеру… коммандер Назяленская должна будет испытывать такое всякий раз?
– Если потребуется, я готова, – отозвалась Зоя.
Елизавета пожала плечами.
– Будем надеяться, не потребуется.
– Ты открыл дверь, – сказала Зоя, протягивая Николаю руку.
Поднявшись с ее помощью на ноги, он заставил себя порадоваться результату вместе с остальными. Но Николай успел ощутить силу монстра. Сможет ли он противостоять свирепому демону в решающий момент? Он открыл дверь, однако вряд ли в следующий раз у него так легко получится ее закрыть.
23
Исаак
Он стойко выдержал трое суток – балы, торжественные обеды и встречи. На него больше никто не покушался. Почти как на фронте: ты прожил час, потом второй и надеешься дожить до утра. Поздно вечером Исаак падал в кровать и лежал, глядя в потолок. Слушал стук сердца, размышлял о многочисленных ошибках, которые допустил сегодня, и еще более многочисленных, которые неизбежно допустит завтра.
Сегодня с утра была запланирована приятная лодочная прогулка по озеру перед Малым дворцом, а после – пикник на берегу.
– Перед обедом тебя ждет тет-а-тет с шуханской принцессой, – сообщила Тамара.
– А… что мне с ней делать?
– Постарайся ее очаровать. Расспроси о личной охране, давно ли стражницы состоят у нее на службе. Добудь максимум информации.
– Разве не проще вам с Толей подружиться с девушками из Тавгарада на почве общего шуханского детства или чего-нибудь в этом роде?
Близнецы переглянулись.
– Мы для них хуже равкианцев, – сказала Тамара. – Наш отец был шуханцем, но при этом мы носим татуировки с символами Солнечной святой и служим королю чужой страны.
– И почему же вы выбрали Равку?
– Мы не выбирали, – отрезала Тамара.
Толя приложил ладонь к сердцу.
– Мы выбрали Алину. И Николая. А это, – он широким жестом обвел территорию дворца, – ничего не значит.
Исаак не знал, что на это сказать. Он считал себя патриотом и все же не мог не признать, что Равка, в отличие от ее правителя, никогда не была к нему особенно добра.
– Просто поболтай с принцессой Эри, – наставляла Тамара, – разговори ее.
– Если – чисто гипотетически – представить, что я не наделен природным шармом и остроумием, – то как это осуществить?
Тамара раздраженно закатила глаза, но на выручку пришел Толя.
– Сыпь комплиментами. Вырази восхищение культурой Шухана. Можешь прочесть несколько…
– Ради всех святых, Толя, – перебила его сестра, – это последнее, что стоит ему советовать. – Тамара опустилась на одно колено перед Исааком. – Просто слушай ее. Задавай вопросы. Женщины не любят, когда их соблазняют. Им приятно, когда на них смотрят и слушают, что они говорят. Ты не преуспеешь ни в том, ни в другом, если будешь обдумывать стратегию победы или декламировать «Четвертое сказание о Креги».
– Четвертого сказания о Креги не существует! – возмутился Толя. – Поэт Элаан не закончил даже третье.
– В таком случае четвертое как раз стоит процитировать.
Почему от мысли о легкой беседе у Исаака учащается пульс? Видимо, потому, что он никогда особо не умел разговаривать с девушками – если не считать сестер. Но препираться с Белкой и Петей из-за цены на ленточку – совсем не то, что вести светский разговор с королевской особой. И как, интересно, ему выудить у принцессы нужную информацию? Исаак напомнил себе, что он теперь красавчик, – этот факт поражал его всякий раз, когда он случайно видел в зеркале свое отражение. Он и раньше не был уродом, просто имел непримечательную внешность: аккуратно причесанные каштановые волосы, которые начинали завиваться, если их долго не подстригать, довольно правильные черты лица, чуточку кривоватые нижние зубы. Мать называла его симпатичным, но ведь она и сестре говорила, что у той хороший голос, а это определенно не соответствовало истине.
Развалившись среди подушек на мягком диванчике, установленном на королевской ладье, Исаак изображал расслабленность, старательно копируя вальяжную позу Николая. Слишком въелась в него за долгие годы привычка стоять навытяжку. Перед ним там и сям, словно водяные лилии, на поверхности озера покачивались элегантные шлюпы и затейливо украшенные лодки; на ветру трепетали флажки и полосатые парусиновые навесы в цветах Равки – синем и золотом.
Для купания вода была холодной, но проливные нагрели верхний слой, так что над озерной гладью густыми клубами поднимался туман, из которого шквальные создавали эмблемы и символы различных стран и знатных родов. Чтобы снять напряжение, Исаак позволил себе пригубить абрикосового вина из крохотного бокала в виде колокольчика, но все равно оставался настороже и прислушивался к разговорам. Один из фьерданских послов спросил у Жени позволения осмотреть школу гришей.
– Разумеется, – ответила Женя. – Охотно устроим для вас экскурсию.
От Исаака не укрылось возбуждение, охватившее посла и еще одного члена фьерданской делегации, стоявшего рядом.
Расправив юбки, Женя добавила:
– Правда, боюсь, вы заскучаете. Ученики вместе с наставниками сейчас находятся в тренировочном походе.
– Что, все?
– Да, – ответила Женя. – Мы считаем практические занятия крайне важной частью образовательного процесса. Признаюсь, я даже рада этому затишью. Как вы прекрасно понимаете, маленькие гриши отличаются шумным и веселым нравом. Лучше, чтобы они не путались под ногами во время визита таких высоких гостей.
Исаак ни разу не видел, чтобы ученики школы гришей путались у кого-нибудь под ногами. Они всегда при деле, да и школа изолирована от остальной территории дворца, так что проникнуть туда незаметно вряд ли удастся. Нет, детей убрали подальше из соображений безопасности, и фьерданцам это известно.
– Вы эвакуировали всех детей? – холодно осведомился посол.
– Эвакуировали? – Женя непринужденно рассмеялась. – Это подразумевало бы некую угрозу. – Она игриво хлопнула посла по коленке. – Угрозу! И кому – детям, которые способны поджечь любую из этих лодок и остановить сердца всех пассажиров в ней одним взмахом руки. – Женя приложила к уголкам глаз платочек. – Смешно, право же!
Когда фьерданцы отошли к борту, чтобы насладиться пейзажем и, очевидно, разделить друг с другом чувство бессильного гнева, Исаак повернулся к Жене.
