Орвар настоял на том, чтобы лично проверить аптечку, – все-таки он офицер безопасности, у него есть право, – но да, Гримур оказался прав, там ничего не нашлось. Может, морфина в принципе никогда не было, может, кто-то его украл на этом проекте или прошлом. На самом деле не важно. По крайней мере теперь.
Были другие варианты, другие способы гарантировать выживание. Наверняка. Осталось только придумать, какие.
Янсен и Льюис по очереди работали над генератором-двигателем, по ходу дела прочищая его. Йегер, Гордон и Дарем большую часть времени проводили у бура, пытаясь разобрать кожух так, чтобы мотор остался невредимым и рабочим. Ни у кого ничего не получалось.
«Что я делаю? – думал Орвар. – Слоняюсь, спотыкаюсь».
«Где Уилкинсон и Ли?» – спросил он себя, и через миг нашел их за поворотом коридора, где они сидели по-турецки. Они перешептывались, по очереди отряхивая друг другу руки, лица, ладони.
– Орвар, Орвар! – зашипел Ли. – Иди сюда.
– Что такое? – спросил Орвар. Он подошел опасливо, держа руки наготове на всякий случай.
– Тебе можно доверять? – спросил Уилкинсон.
– Конечно.
– Нет, правда, – сказал Ли. – Тебе правда можно доверять?
Орвар пожал плечами:
– Не знаю. Можно?
Двоица переглянулась, и наконец Уилкинсон слабо кивнул.
– Да, можно, – сказал Ли. – Тут просто… – начал он раздраженно, а потом снова взмахнул рукой и прошептал: – Подойди поближе.
Орвар наклонился, поднес ухо к их бородатым лицам, потрескавшимся и трясущимся губам, спросил:
– Что такое?
– Просто… – сказал Ли. – Знаешь, воздух?
– Воздух?
– Воздух – не проблема.
– А в чем проблема?
– В пыли, – сказал Уилкинсон.
Ли похлопал Орвара по плечу:
– Да, в пыли.
– Она повсюду, – согласился Орвар. – Да, ты уже говорил.
– Но это только часть проблемы, – сказал Ли.
– Только начало проблемы, – добавил Уилкинсон.
– А в чем остальная проблема, спрашиваешь ты? – задал вопрос Ли.
– Я не… – начал Орвар.
– Остальная в том, – Ли впился ногтями в плечи Орвара, – что пыль едина.
– Едина, – повторил Орвар ровным голосом. Уилкинсон кивнул.
– Знаешь, как мы держим все наши клетки внутри тела, носим их, как мешки? Пыль – то, что бывает, если нет мешка. Это по-прежнему единый организм, но он везде.
Разговор оставил Орвара в странном замешательстве. Они страдали паранойей, нервничали, может, даже бредили. «Но что, – спрашивала крохотная частичка его разума, – если они правы?» А если в пыли действительно что-то было? И генератор отключился не из-за простой поломки? И компьютер Гримура? И система связи, как теперь признал Гримур? Медленное, невидимое, систематическое разрушение всего оборудования. Из-за чего? Из-за пыли. Если люди смогли инкорпорировать колонии бактерий во все части организма, прямо в клетки, кто скажет, что не может быть обратного – что некоему сознанию не нужно тело, чтобы держать себя воедино? Разве сам Орвар не верил во время кислородного голодания, что сознание находится не глубоко в теле, а скорее парит на поверхности кожи, как пот? Что будет, если смахнуть пот? Куда он денется?
Он покачал головой. Нет, он в это не верил. Просто хотел на что-нибудь отвлечься.
IV
Через три дня после отключения вентиляции Орвару приснился сон. Он был заперт в герметичной металлической сфере, окружен водой. Он остался один, ему было трудно дышать. Знал, что внутри установлена система изолированного дыхания, очиститель с натронной известью, но когда он его включил, внутрь начала просачиваться вода – он чувствовал, как нарастает давление на барабанные перепонки. Спешно все отключил. Проверил схему, проверил трубы, но не нашел никаких проблем. Но когда опять врубил фильтр, потекла вода, а не воздух.
Он выключил, но уже было поздно. Вокруг застонал металл. Одна сторона сферы прогнулась, а на верхнем краю иллюминатора образовалась капля воды, медленно побежала вниз. Резкая боль в голове; влага в ушах, что-то потекло по шее. Когда Орвар коснулся ее, то увидел кровь на пальцах. Очередной стук, очередная вмятина, потом еще одна, пока скомканная сфера не стала едва ли больше его тела, а давление в голове все росло.
Он проснулся и обнаружил, что в темноте рядом с ним присел Йегер и трясет его. Орвар оттолкнул мужчину, чувствуя, как колотится сердце.
– Господи, Йегер, – прошептал он, – перепугал меня до усрачки.
Йегер поднял палец к губам:
– Они мертвы. Тебе нужно идти.
– Кто мертв? – спросил Орвар.
– Пошли, – прошептал Йегер. А потом поплелся прочь.
Орвар торопливо натянул одежду. На другой койке кто-то сидел и следил за ним, но света из дверей не хватало, чтобы понять, кто.
Орвар потянулся к кобуре, но обнаружил, что она пуста, а пистолета нет. Выругался. Чей-то голос что-то спросил, но он не расслышал. Посмотрел под подушкой, потом упал на колени, заглянул под койку. Пистолет пропал без следа. Ничего уже не поделать. Орвар быстро направился к двери и вышел.
Йегер стоял на середине коридора, не доходя до угла, просто так. Заметив Орвара, он снова двинулся вперед, пробираясь между ящиков.
«Какого черта?» – гадал Орвар.
Он увидел, как Йегер свернул за угол, и последовал за ним. На полпути начал просыпаться, мысли прояснились.
«Йегера не назовешь самым стабильным из нас», – думал он. Зачем Орвар пошел за ним по коридору, пока все остальные спят? Куда этот безумец его ведет? Что наделал Йегер? Кто умер? Почему?
«Я в опасности?» – спросил себя Орвар.
«Гипоксия», – подумал он, а потом повторил как мантру: «Головная боль, усталость, одышка, тошнота, эйфория». Галлюцинации? А что насчет паранойи? И они тоже.
Он тряхнул головой, перевел все в шутку и продолжил путь. И все же заворачивал за угол осторожно – на всякий случай. Йегер уже был у следующего поворота, ждал. Суматошно помахал Орвару, потом исчез за углом.
«Направо, потом опять направо. Водит меня кругами», – подумал Орвар.
Поискал оружие. Взял с пола обрезок трубы, взвесил в руке. Сойдет.
Он свернул направо, ожидая увидеть Йегера у следующего поворота. Но тот мялся у входа в шахту. Увидев Орвара, просто кивнул и уставился в проем.
Когда Орвар подошел, Йегер протянул ему фонарь:
– Внизу.
– Кто?
Но Йегер только покачал головой.
Орвар помедлил, потом взял фонарь. Двинулся вниз. Когда обернулся, увидел, что Йегер так и стоит на месте, прислонившись к стене, – ждет и даже не дергается как обычно.
