– Неповрежденное. Кто-то погибший в резне недавно, только что умерший, – продолжала она, пытаясь подражать их речи, чтобы они поняли. – Тот, чьи гибкие органы еще способны на речь, а не тот, у кого связки уже закоченели на солнце.
– Органы. – Да. Связки, да, – он что-то пролаял, и поставщики за его спиной принялись рыться в мешках.
– Неповрежденное тело, – настаивала она. – Ты кто? Который? Тот, с кем я разговаривала в прошлый раз? У тебя есть имя?
– Много вопросов, – сказал он и торопливо ретировался.
Остальные подошли, кланяясь, и предложили свои мешки, но она только отмахнулась. Сбитые с толку, они на миг сгрудились в кружок, потом поклонились и снова показали мешки, но она уже отвернулась и пошла в свою пещеру, куда, как она знала, они за ней не пойдут.
Есть другие поля, другие пещеры. Все говорило о том, что есть. Ее табулатуру можно перенести – наверняка можно нанять тех же поставщиков. Или резня изменится, и тела снова будут целыми, или почти целыми, надо только подождать. Может, пару дней или пару недель. Готова она ждать? Скоро провизия закончится, и тогда она будет вынуждена голодать или закупаться у поставщиков. Или уйти.
Она следила за поставщиками из темноты пещеры, сидя без дела на корточках у входа. Почему они не входят? Чего боятся?
Скоро она вышла из пещеры, все еще держась в ее тени, куда они не приближались. В этот раз у нее с собой была палка, и она била ею по скале, пока говорила. От каждого удара поставщики слегка подрагивали, но, от удовольствия или от боли, она не знала. Когда у нее будет труп, она спросит его. Вдруг он знает.
– Труп, – сказала она. – Принесите мне труп.
Они забормотали друг с другом, и один подошел. Тот же самый, что и раньше, или другой – она не поняла.
– Личность, прощение. Личности будет поставлено мясо.
– Не мясо. Я не куплю у вас мясо. Никогда. Но я куплю труп.
Ее ответ вызвал замешательство.
– Запрос: личность хорошо платит? – спросил посланник.
– Да. Очень хорошо.
– Личность получит труп, – сказал он, вздрогнув в подтверждение.
Она уже начала отворачиваться, когда поставщик продолжил:
– Запрос. Какой труп?
– Какой труп? Не важно, какой труп. Любой труп. Главное, чтобы недавний.
– Запрос: любой труп?
– Да.
– Недавний.
– Да, – ответила она.
– Запрос: личность хорошо платит? – спросил он. – Любой труп?
– Правильно, – сказала она.
Несколько часов они переговаривались на своем странном клокочущем наречии, настолько непохожем на ее язык, что она не могла разобрать даже слоги, не могла понять, общаются ли они с помощью отдельных слов или с помощью чего-то совершенно другого – каких-то трелей, которые нельзя систематизировать. Она наблюдала из тени пещеры. Потом они снова замолчали, и один направился к входу.
– Вопрос, – сказал он. – Любой труп?
– Ты тот же самый? Я уже отвечала на этот вопрос. Любой труп, главное, чтобы недавний.
Он обернулся и пробормотал что-то остальным. Когда они ответили, он обернулся к ней:
– Личность, прошу выйти из пещеры.
– Зачем? – сказала она. – Вы знаете, где найти труп?
– Да. Любой труп.
Она задумалась над этим оборотом, потом покачала головой и закинула крюк на плечо. Вышла на солнце.
– Ну, – сказала она. – Где он?
Они сгрудились вокруг, теснились, плотно зажимая. Они были неуклюжие, нескладные в своих панцирях, но, когда она поняла, что они делают, было уже поздно, их оказалось слишком много. Она отбила нескольких палкой и продвинулась на пару шагов, но их место уже заняли другие, и идти было некуда. Они хватали ее, тащили, пытались завалить. Она быстро упала на колени. Пыталась отвернуться к пещере. Схватилась за свой крюк, но ее руки теперь прижали к земле, и она не могла ударить. Закричала, и что-то заткнуло ей рот. Несколько мгновений спустя она была мертва.
Скоро все было как прежде – поставщики стояли на расстоянии с полотняными мешками, склонившись. Один из них, представитель или посланник, подошел и заговорил с телом женщины.
– Любой труп, – сказал он и протянул то, что в их панцире считалось рукой. – Личность платит хорошо.
Он так и стоял с протянутой лжерукой, терпеливо ожидая награды, пока позади с готовностью и вниманием замерли остальные.
II
Когда он очнулся, на поле просыпался душ из свежего мяса. Оно так и осталось лежать, поблескивая на солнце. «Где сегодня поставщики?» – удивился он. Обычно они уже были здесь, наготове, обходили поля и пытались торговать с ним. Иногда, признаться, он покупал, но только если мясо копченое. Одна копченая плоть похожа на любую другую, к такому выводу он пришел, и если надо питаться плотью, то какая разница, какой? Он даже, признаться, полюбил этот вкус.
Он раздул угли в конце пещеры и разогрел воду, бросив в нее старые сырые листья. Теперь они едва ли меняли цвет воды, даже если их выжимать. Нет, скоро ему придется уйти. Здесь ему мало что было нужно.
Некоторые порты табулатуры начала прихватывать ржавчина, и он протирал их песком, пока они не засияли. Он отполировал поверхность замшей, потом чуть порезал себе руку, под самым локтем, и уронил пару капель. Растер по поверхности, пока они не стали невидимы.
Подошел к входу в пещеру. Поставщики так и не пришли. На груды мяса стали слетаться мухи.
Он надел ботинки и двинулся по полю, глядя, куда наступает. Нет, только ошметки, почти ничего узнаваемого, ничего большого. Разве что палец, но практически без кожи и ногтя, да и то не целый. Даже из целого пальца он бы заставил табулатуру что-нибудь выжать. Он искал и тыкал, но нет, ничего.
У края поля он краем глаза заметил группу поставщиков. Они стояли на краю соседнего участка, за канавой, и их было много, столько он никогда не встречал в одном месте, не меньше нескольких десятков. Один подзывал его – по крайней мере, жестикулировал так, что казалось, будто подзывает. Он все еще не понимал до конца, как истолковывать их жесты.
– Личность, – заговорило существо, когда решило, что привлекло его внимание. – Личность, услышь и увидь!
Он подошел к краю поля, услышал испуганный вдох поставщиков, когда пересек его границу. Встал на своем краю оврага и посмотрел на них:
– Что такое?
– Запрос: личность купит? – спросил поставщик, пока орда позади бормотала какую-то приглушенную вариацию этого слова, словно эхо.
– А что у вас? Плоть?
– Плоть, – сказал поставщик. – Гибкие органы, способные на речь. Целая плоть.
– Целая плоть. Что это значит? Тело?
