Тогда Крис начал письмо Карле, но через десять строчек разорвал его на мелкие клочки. Он не придумал ничего, что стоило бы ей сказать.
Прошла одна неделя. Началась вторая.
За ним приехали из «Шорн».
Крис был на утренней прогулке. Из-за неослабевающего дождя пришлось отказаться от насиженного местечка у фонтана, которое находилось под открытым небом, и прятаться под стеклянной крышей. Его эскорт милостиво принес откуда-то скамейку, и теперь Крис сидел на одном ее конце, глядя на стену дождя в полуметре от себя.
По крайней мере, растениям нравилась такая погода.
Дверь во двор распахнулась, и Крис удивленно взглянул на часы: он не провел здесь и двадцати минут. Подняв глаза, Крис увидел Луизу Хьювитт. Впервые с тех пор, как она выстрелила в него шокером. Он снова перевел взгляд на дождь.
– Доброе утро, Фолкнер. Не возражаешь, если я присяду?
Крис смотрел на свои руки.
– Полагаю, меня остановят, если я попытаюсь свернуть тебе шею.
– Тронь меня хоть пальцем, и я сама тебя остановлю, – мягко сказала она. – Не ты один занимался карате, знаешь ли.
Он пожал плечами.
– Расцениваю это как «да».
Скамейка чуть сдвинулась, когда Хьювитт опустилась на другой ее конец. Так они и сидели, в метре друг от друга. Тишину нарушало тихое шуршание дождевых струй.
– Лиз Линшоу передает привет, – наконец, сказала Хьювитт.
Крис резко повернул голову.
– Это если перефразировать, – поправилась она. – На самом деле ее слова были: «Ёбаная сучка, ты не можешь держать его вечно без приговора, я хочу его увидеть». Только она ошиблась. Мы можем держать тебя здесь практически бесконечно.
Крис снова отвернулся, стиснув зубы.
– Хотя мы не собираемся. Вообще, бумаги о твоем освобождении должны прийти завтра утром. Хочешь – езжай домой или возвращайся в дорогой отель, где ты устроил себе трахательное гнездышко. Интересно, как такое возможно?
Крис подавил желание спросить и выдать хоть что-то. Сделать это оказалось нелегко. Он жаждал знать, что происходит за пределами тюрьмы – был согласен на любую информацию, лишь бы чем-то занять вращающиеся шестеренки в голове.
– Ладно, я и так тебе расскажу. Завтра четверг, тебя отпустят, в худшем случае к ланчу. То есть у тебя будет большая часть дня до гонки. Мы назначили дуэль на пятницу – это традиция в «Шорн». За выходные все привыкают к исходу дуэли.
– О чем ты, на хрен, говоришь, Хьювитт? – вопрос прозвучал заносчиво, оправдывая тот факт, что Крис прервал молчание. – Какая дуэль?
– За должность партнера. Пост Филиппа Гамильтона.
Крис рассмеялся сквозь кашель.
– Сдалась мне гребаная гамильтоновская должность.
– Сдалась, и еще как. Вообще-то, ты сам сделал официальное уведомление о дуэли, прежде чем убить Филиппа. В качестве причины указал непрофессиональное поведение при работе над проектом КЭСА, как бы иронично это не звучало. – Луиза вытащила из кармана планшет. – Если хочешь, могу показать.
– Нет, спасибо. Не знаю, что за хрень вы там состряпали, Хьювитт, только она не сработает. Ты же знаешь правила, сама рассказывала мне на прошлой неделе. Никаких стычек между партнерами и простыми сотрудниками.
– Учитывая, насколько неортодоксальными были твои действия… К тому же, как тебе известно, наш старший партнер – большой любитель определять политику на основе прецедентов. Он согласился, что в данном случае мы можем слегка размыть границы. Как оказалось, он уже довольно давно прочил тебя в партнеры. Тебя и, естественно, Майка Брайанта.
И тут разгадка обрушилась на Криса, как идущий под снос дом. В детстве он не раз наблюдал за этим процессом. То, что казалось цельной структурой – четкие прямые линии зданий – под действием взрывов шаталось, оседало и разлеталось на части, превращаясь в пыль и щебень, а собравшаяся толпа наблюдала. Пока он не разглядел, что осталось после этого разрушения, но чувствовал очертания.
– Майк не выйдет против меня, – уверенно сказал он.
Хьювитт улыбнулась.
– Еще как выйдет – я с ним переговорила. А если быть точной, обсудила акционерную долю, физические активы, безопасный партнерский статус, профессиональное и непрофессиональное поведение, а также опасность, которую таит неуправляемость. Ах да, еще личность таинственного гостя, который навещал тебя в отеле последние недели.
– Какого хрена, о чем ты? – В тот момент, когда Крис произнес эти слова, на него навалилось отчаяние, потому что он уже знал.
– Не будь тупицей, Крис. У меня есть скрытая съемка из отеля и дома Лиз. Эх, жаль, ты не видел лица Майка, когда я показала ему кадры.
– Вранье.
– Нет, – последние слова прозвучали почти по-доброму. – Я все это планировала месяцами, Крис. Ну же. Кто, по-твоему, прислал тебе фрагмент из «Владений Донны»? – Она ждала ответа, а не получив, вздохнула. – Ну, хорошо, Линшоу и так к тебе влекло. Она маленькая шлюшка, когда речь заходит о водителях. Хотя, думаю, моя заслуга тут все равно есть. Если бы не я, ты, вероятно, до сих пор сидел со своей норвежской обезьянкой, которая вечно ходит в масле, и разыгрывал верного супруга.
Крис кивнул самому себе. На него до сих пор накатывали волны шока.
– Ты и Гамильтон – вы двое меня подставили. Вы знали, как я поступлю.
– Ты был вполне предсказуем. – Хьювитт скромно разглядывала свои ногти. – Сказать по правде, я не ожидала столь блестящего результата. Столкнуть тебя и Гамильтона казалось беспроигрышной стратегией, а проблемы с Лопесом и Барранко были тем, что нужно, чтобы спровоцировать тебя. Ты это доказал, когда расправился с Эчеварриа-старшим. Обратиться к Лэнгли с просьбой о небольшой услуге, списать тебя со счета КЭСА – и поехали. Но даже тут ты меня впечатлил. Сумел так накосячить, Крис, что превзошел мои самые дикие ожидания. Уж не знаю, о чем ты думал. И думал ли вообще.
– Тебе не понять, – отстраненно сказал Крис.
– Нет, я понимаю. Барранко зацепил тебя своей новой блестящей мечтой, хотя в действительности мечта старая и вшивая, но не будем об этом. А с Хоакином Лопесом тебя связывает мужская солидарность. Мне только любопытно, чего ты хотел добиться, отлупив Гамильтона.
Этот лучик света стоил того, чтобы улыбнуться.
– Вот тут ты не права, Луиза. Гамильтона я отделал случайно. Он просто стоял на пути. Что важно, так это то, что твоя сделка с Эчеварриа пошла псу под хвост. Он теперь близко не подойдет к «Шорн».
– Ну, это мы еще посмотрим. Он умнее, чем тебе кажется, а если мы покажем ему твой обожженный труп, попираемый Майком Брайантом, – кто знает.
Крис сложил руки на груди:
– Я не стану этого делать, Луиза.
– Станешь, как миленький. – Ее голос приобрел уродливые модуляции. – Потому что если откажешься, смерть Филиппа Гамильтона превратится в убийство и тебя быстро отправят на органы. Вот и все варианты, Крис. Умереть на дороге или привязанным к кушетке в госпитале Святого Варфоломея. Меня устраивает любой расклад.
