– И чего они парятся, – Крис зевнул так, что у него скрипнула челюсть. – В Лондоне за последние несколько лет не происходило ничего, отдаленно напоминающего теракты.
– Да, и ты как раз видишь, почему их не было. Так что повремени с критикой. – Брайант барабанил пальцами по рулю. – Но ты прав, мы здесь застряли. Не хочешь позавтракать?
Майк указал пальцем за спину. Крис развернулся. Через несколько домов дальше по улице увидел заляпанную вывеску «Кафе». Люди входили и выходили с бумажными пакетами и яркими жестяными банками.
– Там?
– Ага. Дешево и сердито. Куча жиров. То, что тебе нужно.
– Говори за себя. – Криса до сих пор подташнивало, когда он вспоминал, что Майк сделал с глазом Гриффа Диксона. – Я, пожалуй, ограничусь кофе.
– Как хочешь, – Брайант включил задний ход и двинулся вниз по улице. Мотор взвыл на высоких оборотах. Поравнявшись с кафе, Брайант резко развернул БМВ и подогнал к обочине, затем резко остановил машину под лихим углом. Ухмыльнулся.
– Как я люблю парковаться в этой части города.
Они вышли из машины под враждебные взгляды прохожих. Брайант холодно улыбнулся, высоко поднял дистанционный пульт, чтобы все видели, и поставил машину на сигнализацию. Позади Криса что-то неразборчиво прохрипели и харкнули. Он резко обернулся: после событий прошлой ночи до сих пор дергался. Желтоватая слюна блестела рядом с его ботинком. Только этого не хватало.
Крис оглядел лица прохожих. Большинство шаркали мимо и отворачивались, но один чернокожий паренек не двигался и с вызовом смотрел в глаза Крису.
– Хочешь что-то сказать? – спросил Крис.
Парень промолчал, но взгляда не отвел. Его белый товарищ положил руку парню на плечо. Брайант обошел машину, зевая и потягиваясь.
– Какие-то проблемы?
– Никаких, – ответил белый мужчина и потянул своего друга в сторону.
– Вот и хорошо. Канайте отсюда, – Брайант указал пальцем дальше по улице. – Очередь там будь здоров. Идешь, Крис?
Майк толкнул дверь кафе, и они прошествовали мимо людей, выстроившихся у стойки, чтобы получить еду навынос, в направлении столиков. За исключением старичка в черном наряде, посетителей не было; пожилой мужчина сидел один, уставившись в чашку с чаем.
– Пойдет, – Майк скользнул в кабинку и отбил ребрами ладоней барабанную дробь о столешницу. – Умираю с голоду.
На легко стираемой поверхности стола было накарябано меню. Крис проглядел его и снова перевел взгляд на очередь у стойки, которая заставляла его нервничать. Он знал, какую еду здесь подавали. Бывал в таких кафешках в юности, порой с Карлой и другими механиками из мастерской Мэла. Как спутниковые программы прайм-тайма, блюда здесь имели кричащий вкус – смесь низкосортных субстратов с примесью громко рекламируемых витаминов и минеральных добавок. В сосисках мяса процентов тридцать, бекон накачивают водой для массы. Крис порадовался, что не голоден.
Появилась официантка.
– Чё будете?
– Кофе, – откликнулся Крис. – С молоком. И стакан воды.
– А мне большой завтрак, – с чувством сказал Майк. – Яйца туда входят?
– Квяйца, – угрюмо ответила официантка.
– Ясно. Тогда мне, эм, шесть таких. И побольше тостов. А еще кофе. Черный.
Девушка развернулась и зашагала прочь. Майк проводил ее взглядом.
– Они тут дружелюбно настроены.
Крис пожал плечами:
– Они знают, кто мы.
– Да, и должны понимать, это значит большие чаевые, стоит им проявить немного любезности. По мне, у них очень недальновидный подход.
– Майк, – Крис перегнулся через стол. – Чего ты ждешь? Твой костюм стоит больше, чем эта девушка зарабатывает за год. Она наверняка живет в комнатушке, которая меньше, чем мой офис. Там сырые стены, текут трубы, и за это она отдает примерно две трети своей недельной получки.
– И в этом, блядь, моя вина?
– Дело не в…
– Слушай, я не ее гребаная мамаша. Не я произвел ее на свет в зонах, чтобы получить пособие на воспитание. Потом, если ей тут не нравится, пусть выбирается, как остальные.
Крис вдруг с неприязнью взглянул на друга:
– Ну да, конечно.
– Именно. Послушай, Трой вырос в зонах и выкарабкался. Джеймс выиграл свой лотерейный билет и через шесть недель пойдет в Институт Тэтчер. Глядишь, будет зарабатывать больше нас с тобой. Так что не говори, будто выбраться отсюда нереально.
– А как насчет кузины Троя? Ту, которую Диксон со своими дружками изнасиловали две ночи назад. Она чего в зонах?
– Мне, бля, откуда знать? – Гнев Брайанта испарился так же внезапно, как появился. Он откинулся на спинку. – Крис, я лишь хочу сказать – кому-то из нас хватает духу. Другим – нет. Это тебе не низкопробная африканская пародия-пугалка на нацию. Никто не обязывает тебя жить в зонах, потому что здесь твое племя, и все в этом роде. Да всем плевать, какого цвета у тебя кожа, в какого бога ты веришь, какой ты расы. Нужно всего-то начать делать деньги.
– Судя по всему, у Диксона на районе цвет кожи имеет значение.
– Все гребаная политика, Крис. В местной администрации развелось упырей и ублюдков, которые пытаются набрать очки и получить власть. Никакого отношения к тому, как все устроено в реальном мире.
– А Ник Макин производит прямо противоположное впечатление.
– Макин?
– Да, ты слышал, как он выступал на той встрече. Он гребаный расист – вот почему не может сладить с Эчеварриа.
– Ну да, – Майк помрачнел. – Возможно, с Макином придется что-то делать.
Принесли кофе. Он оказался не таким плохим, как ждал Крис. Брайант быстро осушил свою чашку и попросил еще.
– Будет расследование?
– Не-а, не думаю.
– За тех хулиганов в «Фолкленде» тебе досталось.
– Ну, там совсем другая история. Активисты, борцы за гражданские права, а за ними – скорбящие члены семьи: мой малыш Джексон всего-навсего угонял машины, во всем виноваты бедность и социальные лишения, бла-бла-бла. И прочая чушь. С Диксоном все иначе. Там политическая установка. Его дружки – антиглобалисты. Британия для британцев, убирайтесь прочь иммигранты, на хрен мультикультурализм, долой международные корпорации, раскроем их заговор против нас. Сейчас им меньше всего нужно, чтобы об их делишках прознали. Так что они будут сидеть тихо и смирно.
– А как же полиция в зонах…
– Им дадут взятку. Найдут какого-нибудь продажного полицейского, который вытащит пули из пола в квартире Диксона, подберет гильзы рядом с тем парнем, которого мы прикончили на улице, и представят все так, будто это патроны для немекса, – Брайант ухмыльнулся. – Будет им послание.
