Брайант сильнее сдавил его плечи, встретился с ним взглядом:
– Крис, я знаю. И я благодарен. Не виню тебя за то, что произошло. Но пришло время забыть. Занимайся Камбоджей. Побеспокойся о своем квартальном отчете.
– Майк…
– У меня нет времени, Крис. – Он еще раз сжал его плечи и поспешил к двери. Крис наблюдал через стекло за тем, как он устроился в кресле за несколько секунд до сигнала спутниковой связи.
Всех клиентов отдела инвестиций в конфликты, с которыми Крису доводилось работать, объединяла одна черта – любовь к техноигрушкам развитого мира.
Ключевая мудрость ИК, которая передавалась от партнеров к аналитикам из поколения в поколение, гласила – не скупитесь на игрушки. Первыми в любом списке дареного оборудования были высокотехнологичные коммуникационные гаджеты. И еще личные авиалайнеры. Следом шли военные штуковины. Всегда в таком порядке – он еще ни разу не подводил. Голографическая фигура Эчеварриа, транслируемая спутником, имела высокое и четкое разрешение. Вместе с ним возникло еще с десяток дисплеев.
Конечно, Крис видел это лицо в файлах ХМ и новостных хрониках КЭСА. Но уже давно он не сталкивался с Эчеварриа вживую. Крис наклонился к стеклянной стене и сосредоточился на обрюзгшем кожистом лице – под глазами мешки, губы плотно сжаты, щуплая шея по-солдатски вытянута, форма пестрит медалями и орденами. Позади него, как черное гало, висели незажженные периферийные дисплеи. Распухшие ладони Эчеварриа лежали на голографической проекции стола.
– А, генерал, – приветствовал Брайант с наигранной вежливостью. – Вот и вы. Добро пожаловать.
Эчеварриа поднес руку к губам и посмотрел налево. Снова запиликал канал связи, и в метре от генерала, пискнув и пошипев, появилось второе голоизображение.
– Мой сын присоединится к нашим переговорам, – диктатор улыбнулся, демонстрируя ослепительно белые, явно вставные, зубы, – если вы, джентльмены, не возражаете.
Фраза была произнесена с жесткой иронией, но за ней скрывалась более суровая подоплека. Крис знал, что Франсиско Эчеварриа сейчас в Майами. А то, как быстро поступила голотрансляция, миновав программы прерывания данных, установленные в «Шорн», говорило, что в распоряжении Эчеварриа-младшего имеется оборудование для проникновения в системы, причем такого класса, какой не предлагает своим гостям «Майами Хилтон».
«Он с гребаными американцами. Наверняка с Римшоу или Мелдреком. – Крис пытался нащупать зацепку. – Скорее всего, Римшоу. Из гребаной „Ллойд Пол“. „Калдерс“, как правило, не столь впечатляюща».
Новая голограмма перестала мигать. Возник Франсиско Эчеварриа – смуглый, очаровательный, традиционно в костюме от Сюзанны Инграм. Его лицо исказилось в гневе, который он жаждал выплеснуть.
Майк Брайант сориентировался и стал действовать по обстановке.
– Конечно. Мы рады, что сеньор Эчеварриа к нам присоединился. На самом деле, чем больше мы услышим мнений, тем…
– Hijo de puta, – без преамбул выплюнул Эчеварриа-младший. – Сукины дети. Все, что я хочу вам сказать – не будь мой отец столь сентиментальным и не цепляйся он так за старые связи, вы бы завтра уже участвовали в гонке на тендер. Меня тошнит от вашей гребаной европейской двуличн…
– Пако! Прошу, – в голосе отца послышались довольные нотки, словно он забавлялся. Крис заметил, что Эчеварриа-старший говорит с протяжным акцентом южных штатов, который не сочетался с майамско-испанскими ритмами в речи сына. – Эти джентльмены собираются извиниться. Давай будем вежливыми и выслушаем их.
Итак.
Крис увидел, как напрягся Макин, но не был уверен, что отец или сын заметили.
– Конечно, – спокойно ответил Майк Брайант. – Возникло серьезное недопонимание, и я чувствую, что ответственность за это лежит целиком на нас. Когда мой коллега передал вам файлы о повстанцах, он, видимо, не отметил, что мы обеспокоены…
Эчеварриа-младший что-то неразборчиво прогундел себе под нос на испанском. Отец посмотрел в его сторону, и Франсиско тут же заткнулся. Брайант с благодарностью кивнул и попытался продолжить с того, на чем закончил.
– Мы были обеспокоены тем, что явная дестабилизации ситуации в регионе привлечет новых, не столь порядочных инвесторов, как мы.
Эрнан Эчеварриа слабо улыбнулся на другом конце земного шара.
– Мы разобрались с нестабильной ситуацией, о которой вы ведете речь. И вы правы, сеньор Брайант. Ваш коллега представил дело в совершенно ином свете. – На одном из периферийных экранов замигали помехи, затем пошла трансляция данных. – Не желаете взглянуть на сообщение?
Брайант поднял руку:
– Мы все его видели, полковник. Я не хочу отнимать у вас больше драгоценного времени, чем необходимо. Как я уже сказал, это результат плохой коммуникации между нашими сотрудниками, и мы берем на себя всю ответственность.
Он демонстративно перевел взгляд на Макина.
– Генелал Эчеваллиа. – Было такое ощущение, что из Макина клещами вырывали слова. – Плиношу извинения. За все. За все недопонимания, котолым послужил п’ичиной. Я вовсе не хотел сказать, что мы можем быть заинте’есованы в сотлудничестве с вашими политическими влагами…
– Врагами моей страны, сеньор. Теми, кто попирает честь нашей нации. Врагами любого патриота в Колумбии. Если вы не забыли, католическая церковь предала анафеме их всех так же, как обвинили их все другие благопристойные организации в Америках.
– Да, – выдавил Макин. – Как вам будет угодно.
– У меня здесь есть кое-что, – пришел на выручку Брайант, – что может вас заинтересовать.
Загорелся один из встроенных в стол мониторов – Крис знал, что на другом конце планеты оба Эчеварриа смотрят на появившуюся за спиной Брайанта картинку.
– Вот один из первичных документов, которые вы получили от нас, в оригинальном формате, – Майк небрежно повел мышкой. – Как видно на увеличенном кадре, документ был составлен не корпорацией «Шорн». Если присмотритесь, уверен, узнаете логотип «Хамметт Макколл».
Логотип вполне можно было подделать на компьютере, и все в комнате понимали это. Но Эчеварриа лично пригласил ХМ в КЭСА год назад и потому знал, что все сходится.
– Откуда они у вас? – спросил он.
– Из источника.
Эчеварриа-младший разразился потоком ругательств на испанском с упоминанием такой-то матери. Брайант подождал, пока он закончит. Отец в очередной раз заткнул сына, на этот раз жестом, выдававшим его раздражение.
– Какой источник?
– На этом этапе, – аккуратно начал Брайант, – я не готов раскрывать данную информацию. Источник надежен до тех пор, пока остается засекреченным, а наш канал связи далеко не такой. Однако, – Майк заметил, как ощетинился сынок, и поспешил опередить его: – Если бы мы встретились в реальной жизни, я бы с радостью обсудил все детали этого дела. Считаю, мы должны быть с вами откровенны после того, что случилось в выходные.
