– Hasta la cuenta, amigo.
[24]
Лопес сложил телефон.
– Тебе доставят вещество на ресепшн. Просто спроси, нет ли для тебя сообщений, и получишь конверт.
– Ты ручаешься за этого парня, верно?
– Да, он пластический хирург.
Крис не понимал, почему его это должно успокоить, но сейчас ему было уже почти все равно. Мысль о том, что он погрузится в химически гарантированное забытье на семь-восемь часов и забудет о навалившемся джетлаге, радовала, как финишная черта. Лиз Линшоу, Майк Брайант и «Шорн», Карла, Барранко и пристальный взгляд шкипера – Крис отпустил все, позволил мыслям разбежаться, как стае. Впереди его ждал сон. Он побеспокоится обо всем завтра.
Однако несмотря на долгожданное облегчение, слова, сказанные Барранко, когда они стояли у воды, никак не умолкали.
«Вы не принадлежите этому миру».
Глава 24
Он проснулся в стандартном люксовом номере «Шератона» от того, что на ноуте негромко, но настойчиво пульсировал сигнал входящего вызова. Крис перевернулся в кровати и заспанно оглядел комнату. Он обнаружил гребаный комп на ковре среди брошенной одежды. Биип, бииип, биииип, блядь. Он застонал и наполовину выполз из кровати, одной рукой поддерживая тело в горизонтальном положении параллельно полу. Схватил ноут, затащил его в кровать, сел и развернул на коленях. С экрана ухмыльнулось лицо Майка Брайанта.
– Доброе утро. Если я правильно рассчитал время, у тебя еще три часа до самолета. Так что обдумай кое-что, пока ждешь. Ты под прицелом. И на этот раз тебе не выкарабкаться!
Особая поставка от пластического хирурга до сих пор затуманивала мозг, но Крис ощутил слабую волну паники. Затем лицо собеседника исчезло с экрана и появилась стилизованная шахматная доска. Пока Крис спал, Майк начал атаку ладьей и конем, которую Крис проворонил. Ситуация выглядела дерьмово.
– Сукин сын.
Он вылез из кровати и бродил по номеру, пакуя вещи. Все еще под действием снотворного, Крис поспешно отреагировал на ход Майка за завтраком и потерял слона. Судя по всему, Брайант играл в реальном времени. Крис отправился в аэропорт, переживая из-за неудачного хода, а оказавшись в ВИП-зале ожидания, нашел шахматы. Была суббота, по-хорошему Майку стоило подождать и обдумать все за выходные, а потом легко разбить Криса в пух и прах. Но Крис прекрасно знал друга – тот горел энтузиазмом в предвкушении победы, а значит, он будет играть в реальном времени. Изучать, впитывать, отвечать – всю ночь, если потребуется. Несколько недель назад Крис одолжил Майку «Быстрые шахматы» и «Стремительные атаки» Рахимова – великан проглотил их за один вечер. Он готовился к битве насмерть.
Где-то над Карибским морем Крис отразил его атаку. Ему это стоило оставшегося коня и тщательно выстроенной линии защиты из ладей, но стратегия Майка лишилась стремительности: он уже не так быстро делал ходы. Крис напористо вел борьбу, пока летел над Атлантикой, и к тому моменту, когда приземлился в Мадриде, партия закончилась удачной ничьей. Майк в ответ прислал ему клип с Тони Карпентером – стойка, которую главный герой принимал после драки в фильме «Обманщик». Фишкой Карпентера было отсутствие актерского таланта и реплики, отдающие клише. «Мы должны сражаться на одной стороне». Все выглядело настолько плохо, что граничило с безвкусицей.
Крис ухмыльнулся и свернул ноутбук.
Он сошел с трапа пружинящей походкой, посидел в сауне и принял душ в ВИП-зале ожидания, а на рейсе до Лондона спал как младенец. Ему снилась Лиз Линшоу.
В Хитроу, облокотившись на ограждение в зале прибытий, его ждала Карла, одетая в облегающий наряд и при полном марафете.
– Не стоило. Ты же знаешь, я сейчас на службе. Они оплатили бы счет за такси прямо до дома.
– Хотела тебя увидеть.
Тогда какого хрена ты укатила в Тромсё? Но вслух он ничего не сказал, лишь смотрел, как извивается дорога за окном. В субботу утром машин на кольцевой было мало, и Карла с уверенностью профессионального механика вела «Сааб» на скорости в сто пятьдесят по средней полосе.
– Как мама?
– В порядке. У нее, как всегда, много дел. Хотят выпустить интерактивную версию ее новой книги, так что она переписывает ее, вставляет ссылки на университетские материалы.
– Она с ним спит?
Вопрос прозвучал слишком резко – не так, как стоило бы его произнести. Он сопровождался молчанием. Были времена, когда шуточки по поводу сексуальной жизни Кирсти сходили ему с рук, а Карла смеялась, при этом притворяясь, что возмущена. Но сейчас жена бросила на него взгляд и отвернулась. Она следила за дорогой, поджав губы. Салон машины наполнился почти физически ощутимым холодом.
– Прости, я…
– Было грубо.
– Я не хотел, – беспомощно сказал он.
«Да что, черт побери, с нами происходит, Карла? Какого хера мы творим? Неужели это только со мной? Дело во мне?»
Перед глазами снова вырос образ Лиз Линшоу – то, как она стояла со стаканом воды в комнате для гостей и беззаботно улыбалась, а свет фонарей, просачивающийся сквозь ветки деревьев, бросал тени на лицо и волосы. Она тогда разрулила ситуацию с той же легкостью, с какой Карла вела «Сааб». Лиз подошла ближе, чем требовалось, чтобы передать ему воду, – Крис чуял аромат виски в ее дыхании. Как она ахнула – мягко и удивленно, так по-женски, чего никогда не бывало в ее новостных передачах, – когда он потянул за шелковый пояс и распахнул халатик. Горячее ощущение, когда он положил ладонь ей на грудь. Приглушенный смех.
Хайгейт.
Крис непроизвольно раскрыл ладонь и посмотрел на нее, будто та ночь выжгла на руке клеймо.
«Я, эм, не могу, Лиз, – солгал он тогда. – Прости». И отвернулся, уставился в окно, будто лишь так мог остановить надвигающуюся лавину. Его всего трясло.
«Что ж, вполне справедливо», – ответила Лиз. В стекле он увидел, как она нагнулась и поставила стакан на столик, рядом с футоном. На несколько секунд замерла в дверях, но ничего не сказала. Халат она так и не завязала. В отражении проем между полами казался черным, но Крис с радостью дорисовал все необходимые детали.
Утром он обнаружил, что халатик лежит поверх покрывала, под которым он спал. Видимо, посреди ночи Лиз зашла в комнату, сняла его и какое-то время голой стояла рядом с ним, глядя, как он спит. Даже с похмелья эта сцена представлялась чертовски эротичной, и у Криса началась эрекция.
Дома царила тишина. На дереве за окном пели птицы, где-то вдалеке гудел одинокий мотор автомобиля. Он лежал в кровати, опершись на локти, после попойки прошлой ночью в голове стоял туман. Сознавая, что делает, Крис потянулся за халатиком и поднес его к лицу. На нем остался такой интимный запах женщины, а ведь он за десять последних лет не вдыхал аромат ни одной другой женщины, кроме Карлы. Шок от этой мысли охватил все его естество – похмелье как рукой сняло, будто клубный вышибала швырнул Криса в реальность. Одним движением он отбросил халатик и покрывало. Оделся. Взял часы и бумажник с прикроватного столика. Выскользнул из гостевой комнаты. Замер.
