Дома никого. Ему было хорошо знакомо это ощущение пустоты, которое сейчас наполняло дом. На кухонном столе он нашел записку, где найти продукты на завтрак, в какие службы такси обратиться и как выставить сигнализацию перед уходом. Внизу Лиз подписала: «Не пропадай».
Крис поспешил покинуть ее дом.
Аппетит отсутствовал. Крис не был уверен, что сумеет удержать себя в руках и не начнет копаться в ее вещах, а то и хуже – что не останется ждать ее возвращения. Он включил сигнализацию, которая тут же завопила, громче и громче с каждым разом, выставив его за дверь.
Крис оказался на идущей вверх улице, обсаженной деревьями. У обочины через определенные промежутки были припаркованы несколько элитных авто и один квадроцикл, а в конце, там, где дорога изгибалась параболой, хозяин выгуливал немецкую овчарку. Больше никого. Район довольно милый.
Крис всего несколько раз до этого бывал в Хайгейте – на вечеринках с выпивкой и наркотиками, которые устраивали менеджеры ХМ, и потому плохо знал район. Погода стояла мягкая, на небе – ни облачка.
Крис предпочел отправиться вниз по склону.
«Сааб» подскочил на плохо залатанной дырке в асфальте. Крис вернулся в настоящий момент. Воспоминания о Хайгейте отступили, словно удаляясь в зеркале заднего вида.
– Карла. – Он протянул руку, преодолевая разделявшее их пространство. Провел по ее щеке тыльной стороной пальцев. – Ну, извини. Я не хотел ничего плохого сказать о твоей маме. Просто пошутил.
– Ха, блин.
Крис подавил острую вспышку гнева.
– Карла, нужно остановиться. Мы всего полчаса вместе, а уже ссоримся. Это убивает нас.
– Нас убиваешь ты.
Она умолкла, и Крис подумал: что такого она решила не высказывать, как и он сам несколько минут назад?
«Неужели все так и должно быть? – мрачно думал он. – Неужели это единственный способ сохранить отношения после многих лет? Скрывать, что думаешь, прятать чувства, возводить стены тишины, ведь молчание не ранит. Неужели на этом все?
И ради этого я отказался от Лиз?»
Лиз, которая ждала его, в белом шелковом халатике, пропитанном ее запахом.
– Останови, Карла.
– Что?
– Остановись. Съедь на обочину. Вон там. Пожалуйста.
Она бросила на него взгляд и, видимо, прочла чувства, отразившиеся на лице. «Сааб» замедлился, пересек полосы. Карла сменила передачу и сбросила скорость ниже ста. Они выехали на аварийную полосу и с хрустом затормозили.
Карла развернулась на сиденье и посмотрела на супруга.
– Ну, хорошо.
– Карла, послушай. – Он положил руки ей на плечи и пытался нащупать, что хочет сказать. – Прошу тебя, больше не уезжай так внезапно. Как в этот раз. Мне тебя не хватало. Очень. Ты нужна мне, а когда тебя нет рядом, я… в общем, я очень скучаю. И делаю всякие глупости.
У нее округлились глаза.
– Глупости вроде?
Нет, твою мать, он не смог ей рассказать. Не сумел.
Он уже собирался, даже начал – с вечеринки у Троя Морриса – и дошел до Лиз и ее предложения написать книгу о нем, но в итоге не нашел сил, а когда Карла поняла, что за этим стоит гораздо больше, и начала давить на него, ушел от темы и стал рассказывать о зонах и о том, что они с Майком Брайантом сделали с Гриффом Диксоном и его дружками.
От его истории Карла побледнела.
– Не может быть, – прошептала она. – Вы, они не могли, – она постепенно перешла почти на крик: – Нельзя творить такие вещи. Это незаконно.
– Скажи об этом Майку. Нет, знаешь, скажи об этом всей гребаной «Шорн», раз ты начала.
И тут Криса прорвало – он рассказал обо всем, что последовало за тем утром: о контракте КЭСА, полной жопе с Лопесом и Лэнгли, трупах в Медельине, попытке быстро зарыть факты, Панаме и Барранко, спокойном, но настойчивом заявлении колумбийца – «Ты не принадлежишь этому миру». Когда он закончил, весь дрожал, а в горле зарождался смех, но наружу он вырвался со слезами. Крис расстегнул ремень безопасности и наклонился, сокращая разделявшее их расстояние. Стиснув зубы, чтобы окончательно не потерять контроль, он прижался к ней.
– Крис. – В голосе Карлы слышался отголосок того, что можно было принять за смех. В том, что она говорила, не было смысла, но все становилось ясно по тому, как она его обнимала. – Крис, послушай меня. Все в порядке. Из сложившейся ситуации есть выход.
Она принялась обрисовывать ему варианты. Но не прошло и минуты, как Крис прервал ее криком:
– Блядь, ты ведь несерьезно, Карла. Какой это выход?
– Крис, пожалуйста, послушай.
– Гребаный омбудсмен. Ты меня за кого принимаешь? За социалиста? За гребаного лузера? Эти люди…
Он развел руками, пытаясь передать масштаб, а сам тем временем подыскивал слова. Карла скрестила руки на груди и смотрела на него:
– Какие? Опасные? Может, хочешь снова поведать мне о том, как в прошлые выходные ты убил трех безоружных людей в зонах?
– Вооруженные или нет – они были отбросами, Карла.
– А угонщики в январе? Они тоже были отбросами?
– Там…
– А люди в Медельине? – она вновь заговорила на повышенных тонах. – Люди, которых ты убил в плей-офф на камбоджийский тендер? Айзек Мерчесон, год являвшийся тебе в кошмарах со дня, как ты его ликвидировал? И после всего этого тебе хватает смелости заявлять, что омбудсмены – опасные люди?
Он поднял руки:
– Я такого не говорил.
– Ты собирался.
– Откуда тебе знать, что я собирался сказать? – солгал он. – Я хотел назвать их лузерами, неудачниками: они выступают против сокрушительной волны глобализации и против прогресса, твою мать.
– Ты это называешь прогрессом? – спросила она, и ее голос вдруг прозвучал тихо. – Балканизация, массовые убийства за границей, свободный рынок, который строится на костях, экономика бедности, гладиаторские бои на наших дорогах. Это ты зовешь прогрессом?
– Пересказываешь отца.
– Нет, Крис. Это мое мнение. Или, по-твоему, я не вижу, что творится вокруг, живу в другом мире?
– Ты не…
– Знаешь, в Норвегии, когда я рассказываю людям, где живу, где предпочла жить, на меня смотрят, как на морального урода. А когда я говорю, чем мой муж зарабатывает на жизнь, они…
– Все, приплыли, – Крис отвернулся от нее, насколько позволяло пространство салона. За окном порывы ветра приглаживали высокую траву на косогоре. – Опять двадцать пять.
– Крис, послушай меня. – Ее рука легла ему на плечо. Он со злостью скинул ее.
– Тебе нужно ненадолго выйти из дела и взглянуть на все со стороны. Я так и сделала, пока была в Тромсё. Иначе не понять. Ты же наемный убийца, Крис, диктатор, только называется это иначе.
