Барранко сурово взглянул на Фолкнера:
– Почему бы вам просто не сказать, что есть в запасе у Эчеварриа? Сэкономили бы время.
– Эм…
– Вы ведь в курсе. Сами поставляете ему оружие и платите за него.
– Не я. – Крис подавил заворочавшееся внутри чувство вины и снова покачал головой: – Не я руковожу этим счетом, Висенте. Мне жаль. У меня к нему не больше доступа, чем у вас.
– Но вы могли бы его получить.
Крис закашлялся, согнулся пополам от смеха:
– Висенте, все работает иначе. Я не могу прийти в офис к другому сотруднику и начать просматривать файлы его клиента. И дело не в системе безопасности, а в этике. Говорю на полном серьезе: за подобный поступок я рискую лишиться работы.
Барранко отвернулся:
– Ладно, не берите в голову. Забудьте, о чем я спрашивал. Понимаю, вам есть чем рисковать.
Было непохоже, что колумбиец говорил с иронией – Крису казалось, он начал понимать, как мыслит Висенте Барранко, и мог подмечать подобные вещи. За последние два дня он выстроил неплохой остов отношений с клиентом, по крайней мере, так он думал. Крис пригласил колумбийца к себе домой и всячески призывал Карлу проявить ту же солидарность, что и за ужином в Хилтоне. Вместе с Барранко они выбирались в относительно спокойные клубы на границе кордонных зон. А в субботу утром по настоянию Барранко Крис даже покатал его на «Саабе» по восточным зонам и провел небольшую экскурсию. На протяжении всей поездки колумбиец не проронил ни слова, лишь однажды задал вопрос: «Вы здесь выросли, Крис?»
Впервые Барранко обратился к нему по имени. Переломный момент. Крис оценил произошедшее, резко крутанул руль и развернул «Сааб» на сто восемьдесят градусов, благо улица была пустая. Он повел машину сквозь лабиринт пустующих дорог с односторонним движением. Думал, что забыл их, но оказалось – нет. Нашел заброшенную недостроенную многоярусную парковку, которая выходила на жилые районы западной части Темзы, и по спиральному подъему выехал на крышу. Припарковался у самого края и мотнул головой вперед.
– Вон там, внизу, – кратко сказал он, указав сквозь лобовое стекло.
Барранко вышел из автомобиля и остановился у парапета. Спустя какое-то время к нему присоединился Крис.
Речные районы.
Он практически ощущал привкус названия на языке. Горький, металлический. Крис глазел на невысокие домишки, грязно-зеленые миниатюры одичавших парков между ними, затянутую бензиновой пленкой водную гладь, к которой с трех сторон примыкали дома. Не Брундтланд, конечно, сказал он себе, не извилистые улочки с бетонными коробками, предназначенными исключительно для отбросов общества. Нет. Но здесь тоже было плохо, только по-другому.
– У меня на родине, – начал Барранко бесхитростно, но точно повторяя его мысли, – вас не сочли бы бедняком, живи вы в таком районе.
– Его строили не для бедняков.
Колумбиец взглянул на собеседника.
– Но бедняки сюда перебрались. Видите ли, после серии рецессий никто другой не готов был сюда ехать. Никаких удобств. Ни магазинов, ни транспорта, разве что у вас есть деньги на такси или бензин и права. А их у большинства не было. И чем дальше, тем хуже. Хотите куда-то отправиться? – Крис развернулся и указал на север: – Ближайшая автобусная остановка в двух километрах. Раньше была железнодорожная ветка, но инвесторы всполошились и забрали деньги. Когда я рос, работающие люди ездили на велосипедах, правда, потом банды детей стали швыряться в них камнями.
Одна женщина упала с велосипеда прямо в реку. А ребятишки продолжали швырять камни до тех пор, пока она окончательно не ушла под воду. – Крис пожал плечами. – В то время, если у тебя была работа, ты выделялся среди остальных.
Барранко ничего не ответил. Он смотрел на жилой район, будто пытался вернуться в прошлое и увидеть, как тонет среди пятен солярки женщина.
– Кое-кто из моих приятелей по играм погиб так же, – Крис впервые за долгое время вспомнил, каково это было. – Он утонул, вот я о чем. Видите, на пристани нет ограждения. Они просто падали. Мама всегда говорила мне не…
Он не договорил. Барранко снова повернулся к собеседнику:
– Мне жаль, Крис. Не стоило просить вас ехать сюда.
Крис выдавил из себя подобие улыбки:
– По сути, вы меня и не просили.
– Нет, но вы меня привезли сюда.
В воздухе повис невысказанный вопрос, но Барранко так и не задал его. Крис обрадовался, потому что ответа у него не было.
Они вернулись в машину.
– Ребята, вы собираетесь смотреть выставку?
Майк Брайант наконец заметил, что Крис и Барранко отстали, и вернулся к ним.
Колумбиец встретился взглядом с Крисом и пожал плечами:
– Конечно. Даже если куплю немного, мне нужно знать, что обратит против меня Эчеварриа. Верно?
– Именно! – Майк хлопнул в ладоши и изобразил, будто стреляет из пистолета, сжав руку в кулак и выставив палец. – Вот это настрой.
В ангарах огромные кондиционеры гнали с потолка теплый пряный воздух. Выставочные образцы стояли в островках мягкого света, а между ними проецировались четко очерченные, повторяющиеся голограммы, демонстрировавшие с цензурой применение оружия. Выведенные заглавными буквами и подсвеченные лампами висели названия брендов. На стенах красовались логотипы компаний.
Брайант направился к штурмовым винтовкам. Навстречу ему выплыла элегантная продавщица. Судя по всему, они знали друг друга гораздо дольше, чем если бы Майк встретил ее накануне, когда привозил Эчеварриа.
– Крис. Сеньор Барранко. Позвольте представить вас Салли Хантинг. Она из компании «Викерс», а в свободное время работает фриланс-консультантом по малокалиберному оружию. Не так ли, Сал? Никаких ограничений.
Салли Хантинг с укором посмотрела на Брайанта. На ней был костюм от Лили Шен. Рыжие волосы уложены острыми пиками. Но за всем этим таилась блеклая, недооцененная красота.
– В свободное время, Майк? А что это такое, не подскажешь?
– Салли, веди себя прилично. Сеньор Висенте Барранко – очень ценный клиент. А это мой коллега, Крис Фолкнер.
– Ну, конечно, Крис Фолкнер. Узнала вас – видела фотографии. Тендер с «Накамура». Огромная честь для меня. Чем могу быть вам полезна, джентльмены?
– Сеньор Барранко ведет повстанческую войну в высокогорных джунглях, пытаясь противостоять диктаторскому режиму и правительственным силам, у которых есть все необходимое, – пояснил Брайант. – Кажется, у нас нехватка амуниции.
– Понимаю. Должно быть непросто, – Салли Хантинг вовсю изображала сочувствие. – Калашниковы, м-м-м? Да, я так и думала. Чудесное оружие – у меня есть клиенты, которые ни на что другое смотреть не желают. Но, быть может, вы решите перейти на «Хеклер и Кох». Управляться с ними чуть сложнее, чем со стандартным АК, но…
