– Да?
– Фолкнер. Что стряслось с Барранко?
– А что такое? Он еще не приехал?
Крису в сердце будто вонзили ледяной шип.
– Куда?
Голос на другом конце вдруг стал почтительнее:
– В «Шорн», сэр. Мы разве не должны были его отпускать? Он отправился на бронированном лимузине. Специально позвонили в «Шорн» и вызвали ему.
Крис втопил. В голове по-прежнему стоял туман. Думай.
– Кто дал разрешение на гребаный лимузин? – проскрежетал Крис.
– Я, эм, могу проверить.
– И проверьте. Прямо сейчас. Не вешайте трубку. – Крис покопался в памяти, восстанавливая карту перемещений на сегодня, попытался поместить на нее Эрнана Эчеварриа. Голова отказывалась работать. Завтрак с партнерами? Или он был запланирован на вторник? Экскурсия на новый завод «умных» мин «Мил-Так» в Кроули? Если так, Эчеварриа уже покинул Лондон и находился под неусыпным оком Майка Брайанта. Криса слегка отпустило.
Вновь заговорил охранник из «Хилтона»:
– Поездка Барранко была одобрена одним из партнеров, – сказал охранник. Теперь, когда он все проверил и успокоился, в голос прокралось самодовольство. – Луиза Хьювитт. Она удивилась, что вас не было рядом, чтобы выполнить это поручение.
– Вот дерьмо.
– Что-нибудь еще? Сэр?
Крис издал гортанный звук и отключился. «Сааб» мчался, приближаясь к первому туннелю.
Он уже выехал на эстакаду, которая шла через северные зоны, и вспомнил, где этим утром будут Майк Брайант и Эрнан Эчеварриа.
Он снова ударил по газам.
Ущерб был нанесен.
Крис знал. Знал, когда парковал «Сааб» как можно ближе к лифтам и гадал, почему до сих пор беспокоится. Знал, когда ехал в разговорчивом лифте, и ему хотелось кричать оттого, что медленно движется кабина. Когда проталкивался сквозь группу испуганных секретарей и ассистентов, он уже знал наверняка. Знал, когда его взгляд упал на приоткрытую дверь с кодовым замком, которая вела в потайную смотровую комнату – щель кошмарным образом подтверждала его опасения. Но несмотря на то, что Крис обо всем догадался, когда он распахнул дверь и увидел Барранко, внутри все перевернулось.
За стеклом Ник Макин и Майк Брайант беседовали с Эрнаном Эчеварриа и еще одним человеком в форме – очевидно, обсуждали подготовку допрашивающих. Голоса просачивались в смотровую. Послышался нервный резкий смех, напоминающий тембром помехи на радио.
– Висенте…
Барранко обернулся – его лицо было трупного цвета. Несмотря на загар, колумбиец побледнел. Он поджал губы. На виске пульсировала вена.
– Hijos de puta. Сукины дети, – прошептал он. – Вы…
В конференц-зале Эчеварриа с умным видом кивал.
– Висенте, послушайте…
Увидев глаза Барранко, Крис отшатнулся и почти принял оборонительную стойку карате. Колумбийца трясло. На миг Крис задумался, какие боевые навыки, отработанные в реальных схватках, Барранко противопоставит его учебному шотокану. Барранко оглядел его с отвращением и изумлением, затем отвернулся. Он стоял и смотрел на стол, где кто-то оставил подшитую стопку бумаг с расписанием Эчеварриа.
– Не верю, – тихо сказал он. – Когда ассистент рассказал мне. Спросил, не с Эрнаном ли Эчеварриа я приехал. Он решил, будто я потерялся, и привел меня сюда. И еще улыбался, мать вашу. Да, улыбался. Впустил меня сюда, чтобы я мог наблюдать. Как вы…
– Висенте, все не так.
– Нет, все именно так! – его крик разнесся по комнате. Казалось, люди за стеклом должны были услышать. Барранко лягнул письменный стол, бумаги с расписанием разлетелись, а с ними – диски и прочие документы. Стул, падая, зацепил бейсбольную биту Майка, она покатилась по полу.
– Висенте, – Крис слышал умоляющие интонации, проскальзывающие в его голосе. – Вы не могли не догадываться, что с Эчеварриа еще ведутся дела. Но теперь его списали. А вас взяли. Разве вы не видите?
Колумбиец развернулся к Фолкнеру, пальцы скрючены.
– Выгнали. Взяли, – прошипел он. – По-вашему, это гребаная игра? Что у вас вместо сердца? Что вы за человек, Крис Фолкнер?
Крис облизнул губы:
– Я на вашей стороне, Висенте…
– Стороне? На моей стороне? – Барранко плюнул на пол. Он заговорил громче: – Вот только не надо со мной о сторонах, гребаная шлюха. Для людей вроде тебя сторон не существует. Дружишь с убийцами, – он махнул в сторону стекла, его глаза блестели. – С палачами, если это приносит бабки. Ты ничтожество. Бездушный гринго, мать твою, мусор.
В мозгу Криса словно распахнули дверцу. Он вздрогнул всем телом. В голове метались крылья с красными венами – словно разноцветный люк открылась картинка из ХМ-овского файла. В просветах между облаками над тропическим лесом зависли вертолеты, визжали и клацали пулеметы, с хлопками и свистом устремлялись ракеты. Горели деревни, обугленные останки кремированных деревьев торчали из выжженной земли. Он слышал какофонию криков из тюремных камер, пронзавших тропическую ночь. Такие видения не посещали его с тех пор, как он убил Эдварда Куэйна, и уже куэйновские крики раздавались во снах.
Бита.
Крис схватил ее.
Код к двери. Пять легких нажатий на консоль, пять коротких трелей. Стеклянная дверь распахнулась, и Крис оказался внутри.
– Фолкнер, какого дьявола ты здесь делаешь?
От испуга голос Макина прозвучал почти по-девчачьи.
Майк, который до этого смешивал напитки у приставного столика, развернулся.
Взгляд Эчеварриа скользнул мимо Криса и замер на Барранко. Одутловатое старческое лицо покрылось пятнами и беспрестанно двигалось, пока он пытался встать на ноги. Его голос звенел яростью:
– Это…
Крис нанес удар. Сбоку, держа биту обеими руками и хорошенько замахнувшись. Дубинка врезалась в ребра диктатору. Послышался хруст ломающихся костей, вибрация прошла по деревяшке. Эчеварриа издал булькающий звук, согнулся пополам и упал на край стола. Крис замахнулся вторично. Ударил. В то же место. Старик завопил. Майк Брайант вступился. Крис ловко ткнул его концом биты в солнечное сплетение. Брайант пошатнулся и съехал по стене, хватая ртом воздух. Второй мужчина в форме взревел и попытался обогнуть стол, чтобы добраться до своего босса. Он отлетел обратно на стул, где сидел, и кувырнулся назад. Крис развернулся. Эчеварриа поднял руку. Бита сломала и ее – послышался отчетливый треск. Старик вопил благим матом. Замах – удар. На этот раз по лицу. Нос диктатора расплющило, кость над одним глазом ушла внутрь. Брызнула кровь – теплая и влажная, она попала на лицо и руки Криса. Эчеварриа рухнул на пол, свернулся клубком и продолжал визжать.
Крис шире расставил ноги, присел и принялся наносить удары сверху вниз, словно рубил дрова. Голова, тело – Крис как безумный лупил без разбору. Он услышал хриплые крики и понял, что орет сам. Кровь была повсюду, летела с биты и попадала ему в глаза. Среди месива у его ног мелькали белые кости. Эчеварриа издавал булькающие звуки.
