– О боже, Карла…
– Я, – она судорожно дернула рукой. – Я. Больше. Не узнаю тебя. Я уже не знаю, кто ты такой. Кто ты, Крис, черт побери?
– Хватить молоть чушь.
– Я серьезно. Ты постоянно злишься, рвешь и мечешь, а теперь еще и постоянно таскаешь с собой пушку. Когда ты перешел в «Шорн», рассказал мне о пистолете и смеялся над их правилами. Помнишь? Ты забавлялся. Высмеивал их корпорацию точно так же, как ХМ. А теперь ты вообще редко смеешься. Я уже не знаю, как с тобой общаться – мне страшно, что ты рявкнешь, наорешь на меня.
– Будешь продолжать в том же духе, – мрачно сказал он, – и, знаешь, я пожалуй рявкну и начну орать на тебя. И не сомневаюсь, что это снова будет моя, блядь, вина.
Она отпрянула.
– Хочешь знать, кто я, Карла? – Он нагнулся к ней и заглянул в лицо. – Действительно хочешь? Я твой продовольственный талончик. И всегда им был. Нужна новая одежка? Билеты в Норвегию? Подачка для папочки? Хочется переехать из города в милый пригородный район? Да пожалуйста. У Криса хорошая работа – он за все заплатит. Ему много не надо – просто держи машину в хорошем состоянии да трахайся время от времени. Отличная, блядь, сделка, девочка!
Казалось, с каждым вырвавшимся словом жизнь начинала трещать по швам. Крис сам не понимал, где именно рвется. Голова кружилась, его внезапно охватила слабость, и в салоне повисла ледяная тишина, которая, казалось, проглотила все сказанное.
– Вылезай, – сказала она.
Карла не повысила голос. Она не смотрела на него. Просто ударила по панели блокировки, и дверь со щелчком открылась.
– Уверена, потому что…
– Я тебя предупреждала, Крис. Еще раз назовешь меня шлюхой… Дважды это тебе не сойдет с рук. Выметайся.
Крис оглядел пустынную парковку. Повсюду, кроме освещенного фарами пятачка, царила тьма. Он натянуто улыбнулся.
– Как скажешь. Ну а что? Все давно шло к этому.
Крис плечом распахнул дверь и выскочил наружу. Ночь стояла теплая, приятная, он ощутил легкое дуновение ветерка. Так легко забыть, где находишься. Он проверил, что немекс в кобуре, бумажник в кармане пиджака и в нем еще осталась наличка.
– Увидимся, Карла.
Она резко повернула голову. Их взгляды встретились – Крис понял, что в них отражено, но проигнорировал.
– Я буду в офисе. Позвонишь мне, если понадобится оплатить счета, о’кей?
– Крис…
Он хлопнул дверцей и зашагал прочь, не оборачиваясь; желал лишь отойти подальше, чтобы Карла не могла его позвать. Крис услышал, как позади она переключила передачу, и машина тронулась с места. Крис гадал, не поедет ли она за ним с черепашьей скоростью – нелепый сценарий, но именно так он поступил бы сам. Затем его окатило светом фар: луч ушел влево и скользнул по белой разметке парковки. Карла переключала передачи и набирала скорость.
На миг Крис ощутил тревогу – вдруг с Карлой что-нибудь случится, пока она едет домой? Он скривился и захлопнул эту дверцу тоже.
«Лендровер» скрылся. Крис, наконец, развернулся, успев уловить, как среди невысоких, лепящихся друг к другу домов на другой стороне в последний раз мигнули задние огни автомобиля. Прошло еще несколько секунд, и гул мотора стих. Воцарилась тишина, какая стоит ночью в зонах, где не ездят машины.
Он недолго постоял, пытаясь сообразить, где находится, и что у него на сердце, но в обоих случаях не сумел сориентироваться. Ни одного знакомого здания в округе. Руины супермаркета смотрели на него – внезапно Криса охватило желание выбить заколоченные окна немексом, пробраться внутрь, ища…
Он вздрогнул. В голове неоновыми вспышками крутился сон.
внезапный горячий кровавый дождь
падение
Он резко замотал головой. Повернулся спиной к фасаду. Затем произвольно выбрал направление и зашагал по парковке. С крыши на него пустыми глазницами, в которых гулял холодный ветер, взирал трубчатый металлический олень.
Ночь субботы, утро воскресенья. Кордонные зоны.
Он ждал неприятностей, даже жаждал их – его охватила та же извращенная радость, какая заставила полезть в драку в Брундтланде. Под пиджаком выпячивался немекс, который было легко выхватить одним движением. Мышцы напряглись, готовые в любой момент сразить ударом из шотокан. Руки чесались надрать кому-нибудь задницу. Если ситуация накалится, он всегда может вызвать полицейский эскорт по мобильному. Однако, трезво оценивая положение, Крис понимал, что позвонить он сможет, только когда ему в самом деле придется ввязаться в драку.
Иначе он никогда за это не расплатится.
Крис ждал неприятностей, но ничего серьезного не происходило.
Он шел по анонимным, плохо освещенным кварталам, пару раз выходил на крупные улицы, чтобы сориентироваться по исцарапанным и покореженным дорожным знакам, затем снова нырял в переулки, двигаясь, как ему казалось, на восток. Из окон лилось голубоватое мерцание телевизоров, сквозь дешевое застекление доносились звуки телевикторины. Время от времени мелькали фигуры. На улицах Крис видел детей, сидящих во мраке на стенах: они передавали друг другу сигареты, двухлитровые пластиковые бутылки и корявые самодельные трубки с растворителем. Первая банда, с которой он столкнулся, подметила костюм и с улюлюканьем бросилась к нему. Крис достал немекс и посмотрел парням в глаза – те отступили, бормоча что-то себе под нос. После этого он держал пистолет на виду, поэтому остальные группы мрачно наблюдали за ним издалека, прикидывая и рассчитывая. Вслед неслись ругательства, произнесенные не иначе как шепотом.
В конце концов он оказался на главной дороге, которая, судя по всему, вела точно на восток. Крису показалось, что между зданиями слева можно различить эстакаду шоссе М40, которое шло с севера. Получалось, он оказался где-то в Илинге. Или Гринфорде, если неверно рассчитал расстояние от того места, где Карла его вышвырнула. Или в Альпертоне. Или…
Или ты просто заблудился, Крис.
«Да пошло оно все – хватит притворяться: ты не знаешь эту часть города. Просто продолжай идти. Скоро взойдет солнце, тогда и выяснишь, на восток двигаешься или нет. Продолжай идти. Всяко лучше, чем думать».
Теперь ему попадались следы ночной жизни. Через определенные промежутки на улицах встречались клубы и залы игровых автоматов, посетителей в них было по-разному. Фастфудовские точки – в большинстве своем маленькие ниши в кирпичных зданиях, освещенные белыми неоновыми огнями. Несильная вонь дешевого мяса и застарелого алкоголя, к которой пару раз примешивалось резкое амбре рвотных масс. Сбившиеся в группки люди на улицах ели, пили, кричали друг на друга. Когда Крис проходил мимо, они оборачивались и глазели на него.
Ничего не поделаешь. Крис ускорил шаг и держал немекс опущенным, но на виду. При этом он старался идти по центру дороги.
Чисто теоретически он мог попробовать вызвать такси. Теперь у него имелись вехи, по которым можно сориентировать водителя, – названия клубов, а если вглядеться, в темноте можно разобрать названия улиц на табличках. На практике пустая трата времени. Службы такси, номера которых знал Крис, не отправят машину в опасную часть зон и, тем более, в такое время. А те немногие, что были готовы ехать за кордон, как правило, придерживались эзотерической водительской мифологии, согласно которой забирать пассажиров можно лишь на определенной улице – в других местах небезопасно. Да любой водитель, услышав название улицы не по душе, уже не говоря о том, что какой-то идиот бормочет о безымянном клубе, на чьей вывеске изображен розовый неоновый кролик в цилиндре и с торчащими сосками, на углу какой-то Старой Глухоманской аллеи, мрачно гоготнет, проигнорирует диспетчера и забьет на пассажира. Чтобы ситуация изменилась, не хватало клиентуры в зонах. Правило было простое: отправляешься в зоны на своих колесах – в противном случае, идешь домой пешком.
