Он поймал на себе взгляд, но глаз не отвел. Крис вспомнил, как держался Майк, когда в прошлые разы они ездили в зоны, и скопировал его поведение.
Будь самим собой, и пошли все, если им не нравится.
Пистолет в руке придавал уверенности.
Максимум, на что отваживались местные, – осклабиться. Близко никто не подходил. Никто ничего не говорил.
Возле одного клуба две обдолбанные шлюхи прервали его полосу везения. Оценив костюм, они, шатаясь, перешли дорогу и направились к нему, своей решимостью напоминая детей, которые лезут в холодную воду на галечном пляже. Оголенные ноги двигались так, словно их плохо соединили суставами. Проститутки подворачивали ноги на высоких до нелепости шпильках. На них были бюстгальтеры, увеличивающие объем, и черные микроюбки в сеточку, хищно стягивающие бедра. Макияж потек от пота и размазался по лицу, глаза превратились в щелки, будто им наставили фингалов. Несмотря на то что одна была худее другой, в целом предрассветные шлюхи выглядели почти идентично, словно одетые в форму стюардессы.
Обеим было по четырнадцать лет.
– Хочешь минет? – спросила та, что похудее.
– Пойдем к тебе, – предложила вторая: она явно была мозгом в их дуэте и лучше соображала.
Крис покачал головой:
– Идите домой.
– Ну, не будь таким злюкой, детка. Мы просто хотим доставить тебе удовольствие. – Худышка решила набить себе цену и облизала палец. Затем она запустила мокрый палец в чашечку бюстгальтера, который ей едва ли требовался, и потерла сосок. На ее лице при этом застыла натянутая улыбка. Криса передернуло.
– Я сказал – идите домой. – Он поднял немекс, теперь они не могли его не заметить. – Не стоит вам со мной связываться.
– Ого, вот это пушка, детка, – сказала костлявая.
– Хочешь пристроить ее в тепленькое местечко?
Крис побежал.
За час до рассвета он покинул кордонные зоны на западе, в районе Холланд-парка. Караульные на КПП странно на него посмотрели, но ничего не сказали, а когда провели его шорновскую карту и она сработала, вызвали такси. Дожидаясь машины, он стоял у будки и смотрел на территорию за шлагбаумом, откуда пришел.
Запиликал мобильный. Крис взглянул на экран, увидел, что звонит Карла, и отключил телефон.
Прибыл кэб.
Водитель отвез его на работу.
Глава 38
В столь ранний час в воскресенье этажи шорновской высотки выше первого зияли чернотой, даже блокировку еще никто не отключил. Крис набрал охрану, и та пропустила его, ничего не спросив, даже не выказав удивления. С горечью он подумал, что, видимо, это не такой редкий случай и сотрудники «Шорн» приезжают на работу до рассвета даже в выходные.
Сперва он хотел отправиться в номера для гостей, но передумал. За окном светало. Просто так он не уснет. В итоге отправился на лифте на пятьдесят третий этаж, пересек тускло освещенные коридоры, где лампочки светили в режиме ожидания, и оказался в своем офисе.
Телефон на столе уже мигал, возвещая о непрочитанных сообщениях.
Крис проверил – все они были от Карлы, он их стер. Какое-то время держал палец на кнопке, собирался взять трубку, но так и не поднял. Затем он потянулся к кнопке управления светом на инфомодуле, но передумал. Тишина предрассветных часов, в которую был окутан офис, успокаивала – Крис будто оказался в детском укромном уголке. Под щекой лежала подушка, а будильник показывал, что до подъема целый час. С выключенным светом он словно попал в междумирье – здесь не надо принимать решений, не нужно двигаться вперед, здесь ему уютно. Такое состояние не могло длиться вечно, но пока оно не ушло…
Крис перевел телефон в беззвучный режим, достал из встроенного посудного шкафа одеяло, миновал островок из кофейного стола с диваном, скинул пиджак, наплечную кобуру и ботинки, опустился на софу в углу. Накрывшись одеялом, он лежал и глазел на белый рельефный потолок, ожидая, когда его окрасит утренним светом.
Внизу на ресепшн охранник помоложе сослался на то, что ему нужно в туалет, и отправился этажом выше. Толкнув вращающуюся дверь, он прошел в кабинку туалета, заперся и достал телефон.
Он недолго колебался, затем скривился и набрал номер.
Рядом с широкой кроватью, застеленной серым постельным бельем, в мягком голубом свете торшера замурчал телефон. Огромное панорамное окно на одной стене было поляризовано до черного. На столике у подоконника, рядом с экраном, где в серых, черных и голубых цветах отражался ход игры, стояла шахматная доска с резными фигурами. По всей комнате на постаментах, прячась в тени, возвышались скульптуры в греческом стиле. Телефонный звонок проникал сквозь броню сна – под простыней заворочались две сплетенные в объятьях фигуры. Луиза Хьювитт высунула голову, дотянулась до трубки и прижала ее к уху. Она бросила на часы злой взгляд.
– Не дай бог, они разбудили меня по пустякам, мать их.
Выслушала торопливые извинения на другом конце, но глаза не закрыла. Извернувшись, она выбралась из-под одеяла и оперлась на локоть.
– Нет, хорошо, что вы мне позвонили. Да, это мои слова. Да, необычно, согласна с вами. Конечно. Нет, я не забуду. Спасибо.
Сжимая трубку, она перевернулась на спину и устремила мечтательный взгляд на лазурный потолок. Ее голос прозвучал задумчиво:
– Крис только что приехал на работу один. На такси. Половина пятого утра в воскресенье. Похоже, он не ложился.
Худощавая фигура рядом с ней заворочалась – человек полностью проснулся.
Крису снова снился супермаркет, только на этот раз он наблюдал за всем снаружи. На парковке царило безумие – неописуемое количество машин, не продохнуть. Авто стояли повсюду, словно раскатившиеся леденцы всех цветов радуги, и они постоянно двигались – курсировали, парковались, выезжали с парковки. Крис никак не мог пробраться сквозь этот балет роботов. Стоило ему сделать шаг по направлению к супермаркету, где в ярком свете бродили люди, как путь преграждала машина – визжа тормозами, она резко останавливалась перед ним. Ему приходилось постоянно их обходить, а время утекало. Люди в супермаркете не знали. Они затоваривались продуктами – сморенные теплом и разнообразием, ничего не чувствовали и не представляли, что их ждет.
На крыше металлические трубы стонали и клацали, протестуя, когда олень качал головой.
И тут он заметил, что все машины пустые. Никто не сидел за рулем, не складывал покупки в багажник – ни одного покупателя. Никого. Все были внутри. Все, мать их, затоваривались.
Крис добрался до двери и попытался открыть ее, но она была запечатана листом ударопрочной пластмассы и тяжелой стальной цепью. Он принялся колотить по стеклам, кричать, но его никто не слышал.
Раздались выстрелы, и стекло задрожало у него под рукой. Как всегда, они буравили барабанные перепонки, будто настоящие сверла.
