– Ты разве сегодня одна?
– Да. Сказала своим, чтобы вечером забрали. Нечего им целый день под твоими окнами болтаться. Пусть лучше делами займутся. Благо у нас как раз сейчас их накопилось много.
Мастер Драмт удивленно на меня посмотрел, а потом кивнул.
– Я скажу слугам, чтобы сообщили, когда прибудет экипаж. – Он ненадолго вышел, а когда вернулся, то почти сразу добавил: – Ты очень вовремя собралась – в конце улицы как раз заметили карету.
– Действительно, вовремя, – улыбнулась я, невольно вспомнив, как лихо вчера укатила от господина ал-тара. – Иногда мне кажется, что они даже на расстоянии читают мои мысли.
– У тебя отменная охрана, – хмыкнул маг. – Я бы, наверное, даже завидовать начал, если бы меня не беспокоило присутствие зрелого Адаманта.
– А мне можно. Я – не маг.
– Да я знаю. Но все равно – подпускать его к себе так близко…
Я усмехнулась.
– Ты опять неосторожен, Риг. Будь уверен: совсем близко я никого и никогда не подпускаю. По крайней мере, без предварительной проверки и специального пропуска в кармане. Адамант у меня есть – это правда. Но он находится ко мне не настолько близко, как могли бы подумать некоторые.
Под моим пристальным взглядом мастер Драмт неожиданно покраснел, потом побледнел, позеленел и наконец неловко отвернулся. Кажется, сообразил, что такими словесными ляпами (если бы их кто-то услышал, конечно) вполне мог меня скомпрометировать. Чего в его положении, да и в моем тоже делать ни в коем случае нельзя.
Я тихо вздохнула.
– Эх, Риг. Ведь вроде взрослый человек…
– Гайдэ, я не в этом смысле! Честное слово, даже не думал! – Мастер Драмт стал таким несчастным, что я сразу поняла – брякнул действительно не со зла, и успокаивающе улыбнулась.
– Верю, поэтому и не сержусь. Но все-таки следи за речью: однажды это может плохо кончиться. Тогда как мои скароны, если кому-то интересно, представляют собой только охрану и ничего больше. И за любой грязный намек готовы вырвать у говоруна чересчур длинный язык, чтобы потом подвесить его на заборе и с искренним удовольствием полюбоваться на мучения ущербного, больного на всю голову дурака, вздумавшего плохо обо мне отозваться. Заботливые они у меня. И внимательные к подобным тонкостям.
– Извини, – все еще смущенно повторил маг. – Я не это имел в виду.
– Я знаю. И, повторяю, не сержусь. К тому же единственный мужчина, которого я безнаказанно допускаю в свою спальню, – я ласково потрепала Лина за дивные ушки, – вот он. Самый красивый, обаятельный, чуткий, все понимающий и, безусловно, верный. Правда, мой хороший?
– Мр-р-р! – счастливо заурчал шейри, ластясь, как самый настоящий кот.
– Вот так, – улыбнулась я на откровенно обалдевшую физиономию мага. – Мой персональный ангел-хранитель. Моя тень. Маленькое личное чудо, просто обожающее топтаться по моим ногам и мурлыкать над ухом. От такого разве откажешься?
Риг наконец хмыкнул.
– Наверное, нет. Он действительно великолепен.
Лин польщенно выгнул спину и заурчал громче.
– Ладно, беги домой, – рассмеялась я, хлопнув его по спине. – Я все равно скоро буду, а за калиткой присмотреть надо.
Шейри согласно мурлыкнул, вызвав у Рига еще одну широкую улыбку, потерся об мои ноги и стрелой выскочил в окно, пользуясь любой возможностью поразмяться. Трудно ему было по полдня валяться на диване или слоняться по дому без дела. А так мы сочетали приятное с полезным: он отсыпался и отъедался в гостях, потом наперегонки бежал с лихо несущейся по улицам каретой, поспешно отключал дома сигналки перед самым моим приездом, а потом включал снова, на новую частоту, чтобы уж точно никто незамеченным не пробрался.
Я проводила его глазами, мысленно прикинув, что он опять вернется домой первым, и, распрощавшись с магом, поспешила вниз, к крыльцу, возле которого уже нетерпеливо дожидалась неопознанная карета без номеров.
Не глядя на возницу, я привычно заскочила в темный салон, машинально хватаясь за поручень, чтобы не упасть, когда Бер рванет с места, как сумасшедший… и вдруг поручня-то почему-то не нашла. После чего неожиданно поняла, что карета чужая, непонимающе повернулась к дверям. В этот же самый миг меня в спину сильно толкнули, по глазам ударила яркая вспышка, заставившая невольно зажмуриться, в лицо полетела какая-то пыль…
А больше я ничего не помню.
Кроме того, что, кажется, собралась некстати потерять сознание и при падении крепко приложиться виском об угол непривычно жесткого сидения.
Глава 11
В себя я пришла довольно быстро. По крайней мере, так мне показалось. Причем из-за того, что кто-то очень настойчиво щекотал мне щеку жесткими усами, одновременно слегка царапая грудь острыми коготками.
Вокруг было темно. Очень тихо. Сыро. Откуда-то издалека доносился мерный капающий звук, как если бы меня вдруг занесло в глубокую пещеру, где с потолка постоянно сочилась вода. Под спиной мешался грубо сколоченный лежак, обделенный даже жалким соломенным матрацем. А на груди что-то явно топталось. Вернее, кто-то. Не очень крупный по размерам, но при этом довольно увесистый и, насколько я могла судить, лохматый.
Поморщившись от острой боли в правом виске, я чуть приподнялась и невольно вздрогнула, наткнувшись взглядом на огромную серую крысу, которая нагло сидела на моем измятом (и почему-то мокром) платье и настороженно шевелила длинными усами. Я тихо зашипела, попытавшись сесть и смахнуть с себя нахалку, однако не тут-то было – руки оказались связаны толстой веревкой. А голова гудела так, словно по ней хорошо ударили.
Впрочем, может, и ударили – висок буквально раскалывался от боли.
Я снова поморщилась.
– Кыш! – сердито шикнула на крысу. Та пискнула, словно собиралась протестовать, но потом что-то уловила в моих интонациях и мигом слетела на пол. Правда, далеко не убежала – затаилась возле топчана, на который меня сгрузили неподвижной колодой, и уже оттуда сверкнула крохотными бусинками глаз.
Я с трудом оперлась на стену… отметив про себя, что каменная и мокрая… и с не меньшим трудом села, старательно прогоняя разноцветные круги перед глазами. Потом наконец смогла выпрямиться, огляделась… и тихо выругалась, обнаружив себя в каком-то каменном мешке пять на пять шагов, перегороженном с одной стороны прочной стальной решеткой.
Ну е-мое! Дожила! Вот уж чего-чего, а похищать меня еще не смели. Били, кусали, давили, рвали зубами, пытались оскорбить и залепить крепкого тумака… но чтоб так нагло похищать, да еще одурманивать какой-то пыльцой… нет. Такого точно не было.
Слегка придя в себя, я быстро оценила ущерб.
Так. Руки связаны, но не сломаны. Ноги свободы. Платье – всмятку, грязное и мокрое, хоть выжимай, порванное на подоле справа, но вроде нет впечатления, что под ним кто-то азартно копался. Может, ощупали на предмет всяких неприятных сюрпризов, но чести меня лишить вроде никто не успел. Ну да. Так и есть – кинжал с ноги деликатно удалили вместе с ножнами. Сумочки тоже нет. Амулеты, скрывающие дейри, бесследно исчезли. Шляпку я, конечно же, сама потеряла по дороге. Прическа растрепалась, башка гудит… но я цела. Невредима. И, как ни странно, времени с момента похищения прошло не так уж много.
