— Это не спина. А шея, — пролетел над ухом хрипловатый шёпот.
— Почему тогда…
Его руки легли ней на плечи, оставаясь там на непозволительно долгое время, но затем исчезли. Она открыла глаза, только сейчас понимая, что держала их закрытыми после первого касания.
— Бывает и такое. — ответил Конор на потонувший ранее вопрос.
— Откуда ты знаешь, что делать?
— Чего я только себе не ломал и не растягивал, когда вокруг не было ни души, чтобы мне помочь. Приходилось самому изучать своё тело и пытаться его спасти, — он отошёл к кровати, бегло взглянув на неё.
— Спасибо.
— Не за что, — Конор кивнул на дверь. — А теперь иди спать, керничка-черничка. Нам всем это сейчас нужно больше всего.
На выходе она обернулась. Холод и безлюдность коридора за распахнутой дверью были невыносимы.
— Ну тогда… Спокойной ночи. — пробормотала Лета рассеянно, надеясь, но снедаемая страхом это признать, что он передумает и затащит её обратно.
— Спокойной ночи, змейка.
Он закрыл за полукровкой дверь и прислонился к ней лбом. Проклятье.
Теперь она была охотником, а он — её добычей.
Фенрир его забери, он думал о ней — ненавидя, презирая и желая. Из нечётких и неестественных образов выплывал один единственный, настоящий… Её слабые косточки в позвоночнике, нежно округлые плечи, тонкая шея, скрытая копной густых чёрных волос… Как же ему это нравилось.
Слушая звуки шагов полукровки по коридору, он вспоминал, как сцапал её сегодня упырь, как его лапы обхватили её тело, как он почти погрузил клыки в её шею, чтобы сломать и хлебнуть смешанной эльфийской крови. Он бежал и понимал, что было уже поздно. Если бы не Логнар…
«Лэхд».
И ещё с десяток отборных ругательств на мэнке пронеслись у него в голове, пока одна трезвая мысль не обрела цельную форму: он где-то ошибся. Что-то упустил. Подарил девчонке излишек пространства в его сознании и теперь не мог выкинуть её оттуда, за что ему в конце концов придётся расплатиться.
Глава 24
Грядущее
Тысяча воинов минувших лет сошлись на усеянном трупами золотистом поле в смертельном бою с мелкозубыми чужеземцами, варварами, что рискнули заиметь притязания на солнечный народ. Их железные доспехи были залиты кровью, их лица были полны жестокости и ненависти, но они были бессильны против ярости и мести восставших. Доблестные бронзовокожие воины, бессмертные теперь уже лишь в песнях и воспоминаниях, обрели божественную силу в те дни, став освободителями, теми, кто вернул илиарам былое величие.
— Великое Восстание, — послышался голос позади. — День горестных, но славных побед.
Кинтия оторвала взгляд от потолка и обернулась.
— Я никогда не видела ничего подобного, — ответила она. — Это изображение… Оно обратило все мои представления об этих событиях в прах. Ничего более выдающегося я не знала.
Дометриан подошёл к ней, запрокидывая голову к потолку.
— Мой дед хотел видеть именно это в своём тронном зале. Хотел сидеть здесь, принимать просящих о царской милости и в минуты раздумья обращаться лицом к этому. Чтобы всегда помнить о том, какой ценой нам дался наш мир, и насколько высоко наша раса взлетела. Почти что к небесам. К богам.
— Боги, мой царь, — вымолвила провидица, вновь возвращаясь к созерцанию фрески, — не одобрят твои слова. Они покажутся им полными тщеславия.
— Ну и пусть. Не они ли были так милосердны, когда подарили такой жар нашим сердцам? Не они ли послали к нам Явленного Хранителя, что вернул нам память о Рилналоре?
— Рилналор постигла кара за грехи илиаров. За такие, как гнев, алчность, тщеславие, за то, что мы возомнили себя равными богам.
Царь улыбнулся, поглядев в светлое лицо Кинтии.
— Я никогда не считал, что могу сравниться с ними, — весело ответил он. — Я просто горжусь подвигами своих предков.
— Вчера я обратилась к магии, — проговорила девушка. — Я гадала на костях. Пыталась заглянуть в будущее, поскольку ко мне давно не приходили видения. Я решилась самостоятельно приоткрыть завесу.
Дометриан движением головы попросил продолжить, не уточняя, на чьих именно костях гадала Кинтия.
— Я хотела узнать, что нас ждёт и падут ли восточные страны. Положение на Великой Земле сейчас прискорбное. После смерти наместника князя… И когда я обратилась с этим вопросом, перебирая кости и пытаясь оторвать разум от тела, я увидела совсем не то, чего ожидала.
— И что же?
— Двух близнецов. Илиаров.
— Только не говори мне, что это мои будущие дети, — посмеиваясь, сказал царь.
— Нет, — отрешённо произнесла Кинтия. — Эти братья родились на Рилналоре. И должны были умереть под вулканическим огнём, что обрушил на землю Оврион, — она вдруг перевела на царя глаза. — Я видела их живыми. Сейчас, в эту эпоху. Живыми, но утратившими свою силу.
— Пояснишь, что это значит?
— Я сама не поняла. Только то, что они — причина всех несчастий, — вздохнула Кинтия. — Тех, которые были, и тех, что грядут в скором времени.
— А что за сила, которую они потеряли?
— Магия. Тёмная и злая.
Дометриан закивал, обдумывая сказанное провидицей.
— Я не вижу никакой логики в твоих видениях.
— Прошлое сокрыто мраком, — отозвалась Кинтия. — Поэтому ни я, ни ты, мы не знаем, кто эти близнецы и кем они были.
— А ты уверена, что это действительно что-то важное? Может, всего лишь бессмысленный сон?
— Это подсказка о будущем. И её можно по-разному растолковать.
— Я правильно понял: это связано и с Лутарией?
— Отчасти. И… — она нахмурила брови, вспоминая. — С местом, где земля страдает от вечной зимы.
— Север.
— Что?
— Место, которые ты описала, — объяснил Дометриан, разворачиваясь к аркаде тронного зала. — Это может быть север Великой Земли. Там живут люди. И кое-кто ещё… Нам нужно опасаться того, что ты видела?
— Нам — нет. Грядущее нас не коснётся, хотя я бы не была в этом точно уверена. Видения никогда не следует воспринимать как неизбежное. Один поступок может полностью изменить ход событий.
Дометриан не ответил и отправился к балкону за аркадой, и Кинтия безмолвно последовала за ним, шурша юбкой по полу. Прислонившись к парапету, царь поглядел на белые дома Сфенетры, расползшиеся по всему горизонту до самой лазури Жемчужного моря. Кинтия встала рядом, скрестив руки спереди и выжидательно глядя на Дометриана.
— По поводу моей дочери… — начал он и почувствовал, что у него резко пересохло во рту.
