Передохнув, Лета отпихнула труп и устремилась в атаку, краем глаза замечая вспышки заклинаний на лестнице. Валентайн завёл сехлинов в ловушку, прямо в смертельные объятия Лиама, а сам побежал ещё выше.
Оставив после себя ещё два безжизненных тела, Лета вдруг напоролась взглядом на обронившего свой клинок Нена и на нависшего над ним упыря. Прежде, чем она сумела помочь ему, упырь сверкнувшим на миг размахом стали разорвал стеганку на груди, а идиот больше ничего на себе не носил, даже кольчугу… Лета подлетела к ним и, вцепившись пальцами в жидкие волосы, рванула голову упыря на себя, но тот развернулся и врезал ей по лицу латной перчаткой. Она стукнулась головой обо что-то твёрдое, и её накрыла темнота.
Очнувшись, она увидела склонённое над ней страшное лицо, заляпанное кровью. Упырь открыл рот, обнажая клыки и намереваясь вонзить их в неё, но тут удивлённо застонал. Когда он отклонился, Лета заметила, как зажавший предплечьем кровоточащий порез на своей груди Нен раз за разом свободной рукой вгоняет нож в шею упыря. Голову пронзила страшная боль, когда она попыталась встать. Мало что соображая, она поползла по полу в поисках меча, но нашла его под ногами вампира, намеревавшегося без лишних церемоний опустить на её макушку свой клинок. Глаза застелила знакомая алая дымка, а мозг отказался соображать от пульсирующей боли. Зрение начало отказывать ей.
Лета из последних сил схватилась за голень упыря и потянула его на себя.
Отключилась.
Открыв глаза снова, она увидела, что упавший упырь с бешенством в чёрных глазах лезет к ней, цепляя руками пол. Отыскав там меч, он с воплем торжества потащил его к себе, но вдруг заревел от боли и уставился на обожжённую руку.
«А ты как хотел, скотина…»
Лета взялась за выскользнувшую из пальцев упыря рукоять Анругвина и застонала, почувствовав, что вновь потеряет сознание. И надолго. Накрывшая её голову боль ослепила девушку краснотой, она успела только подтянуть меч к себе и прижать его к груди.
Лечебная магия заструилась по затылку, добираясь до воспалённых участков сознания и закрывая всё ещё кровоточащую рану на голове. Лета опять издала стон, но уже от счастья, ощутив, как по всему её существу расползалась упоительная прохлада, сосредотачиваясь там, где её голову обхватили чьи-то холодные руки. Она открыла глаза и с трудом сфокусировала взгляд нахмуренном лице Лиама. Сообразив, что её голова лежала у него на коленях. Лета дёрнулась, чтобы встать, что эльф шикнул.
— Лежи.
— Что произошло? — прохрипела она, едва узнавая свой осипший голос.
За Лиамом она разглядела усеянное звёздами небо, но увидеть больше узкий обзор ей не позволил.
— Всё хорошо. Мы справились с заданием.
— Все… живы?
— Почти, — ответил он, не удосуживаясь добавить подробности. — Лежи, я прошу тебя.
Лета снова закрыла глаза, исследуя это странное чувство, наливавшее её тело приятной усталостью, но избавлявшее от агонии в мозгу. В ноздри ударил запах дыма.
— Лиам?
— Ну что ещё?
— Кто погиб?
— Если ты не замолчишь, этим «кто погиб» будешь ты. Не мешай мне.
Девушка вздохнула и, когда эльф убрал наконец руки, резко села и замотала головой, пытаясь прогнать головокружение.
— Ради всех известных мне богов, не тряси ею, — поморщился Лиам. — Ты напоролась на какую-то железку в башне. Я затянул рану, но ты же знаешь, что исцеление магией опасно тем, что слишком быстро заживляет увечья. Твоя голова…
— Может снова заболеть. Я знаю, — оборвала его Лета. — Как кость, сросшаяся с помощью магии, остаётся хрупкой и способна сломаться опять. Я помню.
— Ни черта ты не помнила, когда с едва зажившей ногой бросилась на Скалистые острова. — отозвался Лиам. — Но ладно. Мне надо помочь Нену.
— Он…
— Его состояние нужно поддерживать в стабильности. Он потерял много крови. Но с ним всё будет в порядке.
— Я… рада этому.
Она всё ещё чувствовала слабость в теле, и, когда Лиам поднялся на ноги, чтобы оставить её, Лета хотела схватить его за руку, но только неуклюже повалилась на землю, не выдержав такого простого движения.
— Постой.
— Лежи, отдыхай.
— Нет, стой. Вернись.
С раздражением выдохнув, он присел обратно на расстеленное на снегу одеяло. Лета поддалась вперёд, обвивая руками его шею, и запечатлела короткий поцелуй на его щеке, как будто это что-то могло для неё значить, кроме очевидной благодарности, но для эльфа это значило многое. Он сменился в лице и перевёл на неё удивлённый взгляд. До того, как девушка опомнилась, он скользнул тонкими пальцами по её щеке и прижался губами к её губам.
— Мне действительно пора, — отстранившись, шепнул он. — А ты не делай глупости и оставайся тут.
Лиам встал и зашагал в сторону, и только сейчас Лета увидела источник дыма, дразнившего её обоняние. Горела башня. Её высокий ствол был охвачен ярким огнём, словно она была сделана не из камня, а из дерева, и на улице стояло сухое лето, а не влажная холодная зима. Шпиль башни не переставал выпускать вспышки, участившиеся в разы, но они были слабыми, будто последние конвульсии умирающего. Нен лежал поблизости, раздетый по пояс и покрытый кровью. Лиам склонился над ним, заводя ладонь над глубоким, рассёкшим плоть под ключицей порезом, и из его перстня вырвалось нежно-голубое свечение.
Их отнесли под тень деревьев, но не слишком далеко от горевшей башни. Лета села ровно, вытягивая ноги вперёд, и с невесёлым смешком потрогала запёкшуюся кровь на голове чуть выше затылка. Если она потеряла клок волос, то с ними распущенными ей не ходить, пока потерянная часть не отрастёт. Сегодня она заработала ещё один шрам, пусть он и останется невидимым, если ей не взбредёт в голову обриться на лысо. Закончив осмотр, она стала оглядываться, замечая знакомые лица, грязные и светившиеся бессилием после сражения. Сердце пропустило один удар, когда Лета заметила впереди беседовавших Валентайна и Логнара, а за ними небольшое войско из Хальдарсвена, оставленное для защиты ярла, чьё раздутое и вечно пьяное тело тоже мелькало где-то там, недалеко.
Она уже хотела прикинуться спящей, хотя маг был занят возбуждённым разговором с вампиром, но тут кто-то опустился рядом с ней на одеяло.
— Скажи спасибо, что увидал тебя тогда, — бросил Марк, с кряхтением раскладываясь на земле. — Иначе бы та тварь тебя добила. Он лягнул меня в живот, прежде чем я его прикончил.
— Спасибо, — слабо произнесла она, и он вскинул бровь. — Нет, правда, спасибо. Просто мне всё ещё паршиво.
Он промолчал.
— О. и извини, пожалуйста, что тебе за меня тоже досталось. — елейно проговорила она, но из-за толком не восстановившегося голоса съязвить нормально не удалось.
— Извинения приняты. Как же тебе не везёт, Лет, — проговорил Марк. — Из стычек никогда без синяков и царапин не выходишь.
