— Это Искацин! — крикнул Логнар. — Одно из созданий Лэлеха… Помоги мне, Лета!
Девушка встала, ещё не контролируя полностью тело, но уже вздымая Анругвин. Маг плясал вокруг существа, швыряясь в него стрекотавшими синими молниями, но они отскакивали о него, будто бы чудовище было покрыто невидимым панцирем. Лета шагнула к ним, нацеливая клинок прямо в белое брюхо, но существо махнуло когтистой лапой, разрывая куртку на груди. Лета не устояла и повалилась назад, задев головой один из ящиков.
А потом всё стихло.
Она открыла глаза в полнейшей темноте. Ни Логнара, ни загадочного существа не было рядом, а вокруг царило мёртвое безмолвие. Используя меч как трость. Лета поднялась на ноги. В ушах у неё звенело, сознание просилось обратно в забытье. Сделав несколько шагов. Лета почувствовала, что её понесло вперёд, и, если бы не злосчастный ящик, послуживший ей опорой, она бы снова упала, но вряд ли бы уже встала.
Придав своему телу более-менее устойчивую позицию, она огляделась. Тьма шахты выдавливала глаза. А ведь она хорошо видела ночью, спасибо зрению илиара. Может, она ослепла?
— Логнар! — крикнула она в темноту.
Эхо от её вопля навернуло круг по туннелю и вернулось к девушке, заставляя её ощутить липкий от проступившего на коже пота страх.
«Так… Спокойно… Если это ад, то уж больно тихий…»
Участившийся пульс забил прямо в горле. Лета провела негнущейся рукой по лицу, понимая, что не чувствует пальца, на котором был Драупнир. Ей надо было выбираться отсюда. Но куда? В какую сторону?
— Логнар!
Крик отскочил от стены шахты и угас в тишине. Лета отделилась от ящика, ощутив, что вполне была способна идти.
«Куда же? Куда?!»
— Лог…
Чья-то ладонь зажала её рот, а другая рука обхватила поперёк груди. Испуганный визг потонул ещё на стадии своего зарождения. Её потащили назад, до боли в костях прижимая к себе, и наконец она столкнулась спиной со стеной. Ладонь убралась с её лица, и Лета почувствовала запах морской соли. Помутневшим взором она увидела, как Конор прижал палец к губам, одними глазами умоляя её слиться с тишиной шахты.
— Конор… — протянулся по туннелю знакомый шелестевший, как страницы старой книги, голос. — Конор…
«Стой тут», — одними губами проговорил Конор и оставил Лету дрожать в сплошной темноте.
— Вот и ты… Знаешь, я долго ждал нашей встречи…
— Не могу сказать, что это было взаимно, — ответил Конор.
Лета услышала звонкий пере клик стали, как если бы по рельсам провели остриём меча.
— Не валяй дурака. Конор. Спрячь оружие, и пойдём со мной.
— Не-а.
— Разве тебе было невесело со мной?
— Весело. Но ты же меня на части порежешь.
— Не после того, как я узнал, что ты можешь обходиться без крови… — выдохнул Лэлех, находясь, судя по всему, совсем близко. — Сколько?.. Неделя? Месяц?
— Три года.
— Три года… Браво. Мой друг, теперь у нас с тобой много работы.
— Пошёл к чертям собачьим.
— Но сначала мы должны помешать полукровке и ритуалу. Где она?.. Ты ведь знаешь, где она, не так ли?
Секунда паузы, и Лета услыхала стон стали, затем звуки борьбы. Короткая вспышка озарила противоположную стену, обитую досками. Девушка прижала к груди Анругвин и попыталась восстановить дыхание. Пульс бился уже где-то во рту. Истинное лицо страха разинуло беззубый рот где-то над её головой, заставляя зажмуриться.
Когда все звуки стихли, оставляя лишь отголоски беготни по туннелю, превратившиеся в далёкие шорохи, Лета сползла по стене, ощущая, как лицо становится мокрым от слёз. Ей не было страшно от происходящего. Она пугалась своего состояния
— анормальной темноты в глазах и ослабевшего тела, с трудом удерживавшего себя от потери сознания. Одни только инстинкты заставляли её как за спасительную соломинку цепляться за рукоять меча, но разве могла соломинка уберечь от бури?
Так она сидела в кромешной тьме. часы, минуты, или целые дни, переставая понимать, где была и кем она вообще являлась до этого. Только слух по-прежнему был острым, долгое время не улавливавший ничего, кроме мёртвого покоя, пока торопливые шаги не разорвали мозг своим появлением на куски.
Она не знала, в чьи руки повалилась, просто понимала, что страх её доконал. Он добрался до неё. Он пожрал её до такой степени, что единственным путём к спасению было свободное падение во мрак забвения. И последнее, что она помнила — жгучая боль, обращённая в абсолют, в безымянном пальце левой руки. Там, где покоился Драупнир.
Глава 32
Правосудие
Прибой ласково шептал над ухом, шелестел в неспешных волнах галькой, отражался в сознании сладкими переливами моря. Она не могла открыть глаз, ибо закатное солнце билось прямо в её лицо, согревая красными лучами и прося побыть здесь ещё немного. Совсем чуть-чуть, прежде чем вернуться обратно.
Но я должна…
Останься здесь.
Лета сжала ладонь, собирая в кулак нагретый за день песок. Он был такой нежный и лёгкий, что с трудом удерживался в её пальцах, утекал сквозь них обратно; белые песчинки беззвучно стукались друг об друга, вновь собираясь воедино и застилая собою землю.
Останься.
Но я не могу…
Шум прибоя был подобен песне, которую она когда-то слышала, чей мотив был ей знаком, а вот слова позабылись. И эта песня, танцевавшая на морских волнах в свете заходящего солнца, умоляла её не открывать глаз. Умоляла заснуть навечно.
Это легче, чем тебе кажется.
Лета открыла глаза, сощурившись от резкого света и глядя в розовые облака с вонзавшимися в них алыми лучами солнца. Плеск воды стал очевиднее. Она вздохнула полной грудью, вбирая в лёгкие свежий аромат соли и летнего солнца.
Останься.
Она села, запуская пальцы в волосы и пытаясь восстановить обрывки памяти. Но она была пуста и чиста, как выдранный из книги лист, на который ещё даже не успела осесть пыль.
Моё имя…
Айнелет. Но это не так уж и важно, правда?
Нет…
Тогда останься. С ним.
Лета перевела взор на блеск морских волн перед тонувшим в горизонте красным солнцем. Песок был и вправду белый, защекотавший её ладони, когда она упёрлась ими в землю, напрягая локти, чтобы откинуться назад и насладиться видом. Разве море это было? Океан… Где-то за пределами известного ей мира.
Человек, сидевший впереди недалеко от неё, чья фигура была охвачена рубиновым свечением от солнца, обернулся.
