Горы были близкими, но одновременно далёкими. Они шли без малого час, а Хребты Цэрлюма так и не сдвинулись к ним навстречу. Скрывшись среди небольшого хвойного леска, предварявшего горы, они замедлили темп. Здесь уже никто из имперцев или северян не появлялся, ночью мало кто отваживался выходить на дороги. Лета прекрасно понимала, почему. Ночь была на Севере такая холодная, что у неё отмёрзло всё, что только могло. Плащ с лисьим мехом, отданный ей Родериком, никак не спасал, как и наличие трёх рубах под кольчугой. Если сейчас кто-нибудь захочет выскочить и напасть на них, Лета даже мечом не сможет взмахнуть — она просто упадёт на землю, вконец задубевшая.
Остальные к этому уже привыкли и шагали куда увереннее. Только Лиам разделял её чувства, замотанный в свой широкий шерстяной шарф до самых глаз. Свою стражу он оставил во Флярдхейме, хотя перед этим долго упрашивал Логнара взять с собой лишь двоих. Но маг был непреклонен. Ничего. Мастер Олириам был способен на многое, даже без помощи своих стражников, хоть он и не боец.
Он смотрел на неё, но она отводила глаза в сторону. Надо было развернуться и рвануть обратно, где тепло и знакомо, говорила она себе.
«Это всё адовы муки, — думала она. — Он захочет поговорить. Я этого не переживу».
Между тем она завела разговор с Родериком, который терпеливо разъяснял ей про местные обычаи и привычки сехлинов. Они шли положить начало новой войне, поэтому не грех было изучить культуру Севера. Марк также подключился к разговору. Лета заметила, что он косился на северянку. Ту самую, которая всё время молчала.
Лета не знала, что о них думать. Этот Берси, или как его там, волок с собой помимо меча объёмную тяжёлую цитру, высоким голосом обсуждал с магом их прошлые дела и звонко смеялся. А Родерик говорил, что он — один из лучших воинов в Сынах. Лета в это не верила. Бора, девушка, несла с собой круглый деревянный щит с изображением двух золотых рыб на голубом фоне, слегка потёртый и поцарапанный местами. Родерик советовал не реагировать, если она попытается задеть, потому что жалит она очень больно. А если вызовет на поединок — или смерть, или унижение. Лета пока не планировала проверять, но для себя отметила, что телосложение и походка девушки говорили о её хорошей подготовке. Твёрдая поступь, слегка наклонив корпус вперёд, жилистое крепкое тело — она воин. Но надо было ещё посмотреть на неё в бою.
Конор держался позади всех, замыкая строй. Бывший хэрсир ни с кем не говорил и внимательным взглядом осматривал лес вокруг. Иногда Лета чувствовала этот взгляд на себе, иногда её мысли бродили вокруг него. Злодей и мерзавец, отринутый своим народом, принятый обратно с неохотой, из необходимости. Так ли ценны были его знания? Мотивы его присоединения к Сынам были малопонятны. Он бы мог покинуть Север и стать наёмником, но он предпочёл остаться среди тех, кто его ненавидел.
— Ты по-другому волосы стала заплетать, — сказал вдруг Родерик. — Я заметил.
— Ты помнишь, какой была я раньше? — улыбнулась Лета.
Действительно, две растрёпанные косы, болтавшиеся змеями у неё на груди, теперь были собраны сзади и начинались на самой макушке. Ей казалась, что новая причёска делала её старше.
— Тебе идёт.
Марк вдруг замедлил ход.
— Я пойду вперёд, — он бросил на неё короткий взгляд.
— Что?
— Луна какая-то сегодня тревожная, — ответил он, и она поняла.
Она сошла с тропы за ним, скрываясь от удивлённых взглядов за деревьями. Марк перешёл на бег, и когда она не спеша прошла добрую сотню метров, то наткнулась на его одежду и снаряжение. Лета со вздохом взвалила на себя его тряпки и лук. Жаль, что рядом не было Натиска, которому она это всё запихала бы в седельные сумки.
Тяжело было оставлять его и Хагну. Но что поделаешь — пешком, так пешком. Если ей было суждено сгинуть здесь, то хотя бы её кобыла останется целой и ещё уйдёт в резвый галоп, понеся, возможно, своего нового хозяина навстречу приключениям и опасностям. Подумав об этом, девушка ощутила укол ревности. Хагна была настолько любима и незаменима, что расставание с ней было сродни отрубанию конечности.
Вернувшись на тропу, Лета быстро нагнала остальных.
— Куда делся твой пёс? — спросил Конор.
— Пошёл разведать территорию. И поохотиться.
— Сделаем привал, — сказал Логнар. — Мне необходимо приготовить кое-какое снадобье.
Они выбрали местом для короткой стоянки поляну рядом с тропой, с которой хорошо проглядывались сквозь иглистые ветви вершины гор. Лета скинула с себя ношу и размяла плечи. Вдалеке завыл волк.
Все уселись у костра, который развёл Логнар. Лета посмотрела на компанию, ощущая себя неловко без Марка, совершенно чужой. Лиам тоже держался в стороне, присев возле толстого соснового ствола и в упор глядя на Лету. Та вздохнула. У неё был выбор — или пойти к нему, или к остальным, и она решила выбрать второе.
Расстегнув ножны с мечом, она бросила их рядом с вещами Марка и подошла к костру. От его тепла можно было растаять, как снег ранней весной. Лета вытянула руки над пламенем, чувствуя на себе любопытные взоры.
— А что у тебя с глазами? — поинтересовался Берси.
— Мой отец — илиар, — ответила Лета.
Логнар выудил из своей сумки какую-то склянку и пучок травы, намереваясь бросить это всё в огонь.
— Царь Китривирии? — хмыкнул Конор.
Она мельком взглянула на него.
— А мы и не верили Родерику, — продолжил он. — Суариванская Гадюка, так тебя прозвали… Занятная история, но не прельщайся. Дорожку тебе тут никто не будет расчищать. На Севере ты никто.
— Я не обязана быть кем-то, — Лета опустила взгляд вниз. — Я всего лишь носитель Анругвина, который вам так нужен, и в любой момент могу уйти, да?
Взгляд Лиама, буравивший её в спину, стал почти физически ощутим.
— Прости Конора, — торопливо пробормотал Берси.
— Нет, он прав, — сказала Бора. — Она никто, по ошибке оказавшаяся потомком Талака.
— А правда, что ты убила командира дружины князя? — вновь спросил Берси. — Мы слышали о нём. Милован Свартруд был едва ли не лучшим воином в южных княжествах.
— Слава этого ублюдка добралась и до Севера, забавно, — отозвалась Лета. — Да. Я его убила.
— Почему же тебя не вздёрнули?
— Меня спасло родство с китривирийским царём.
— Легко тебе пришлось, — сказала Бора. — В любом случае все легенды оказываются сильно приукрашенными.
— А на твоей слишком много украшений, — добавил Конор. — Ты, считай, всем обязана своему папочке.
Зелье Логнара было почти готово, розоватая жидкость мерцала и пенилась в склянке, объятой языками пламени.
Лета не ответила, только дёрнула плечами. Отвернувшись, она зашагала туда, откуда доносился волчий вой. Никто не должен был увидеть блеск слёз в её глазах.
