Он мог легко решить проблему и заставить Сигвура согласиться на предложение, а потом также потерять единственную валюту, которой мог расплатиться с карритами ради себя любимого, ради своих целей. И Сигвур это понимал тоже, знал, что вымолви Конор хоть одно слово, и ему придётся помочь им с переправой на Удёнгал, поэтому так нервничал.
«Ты угодил в капкан, сделанный для меня, но выбора ни у кого из нас уже нет», — заметил про себя Конор, скользя глазами по вышитым на тунике каррита узорам.
Придётся идти путём, которого он изначально планировал избежать
— Ты не совсем меня понял, Сигвур. Я не молить тебя о помощи пришёл, а за уплатой долга.
Лицо каррита понимающе исказилось.
— Вспомнил всё-таки, собака… Только по этой причине мои люди внизу не вышвырнули тебя за порог. Из-за этого маленького должка.
— Совсем не маленького, не перевирай. Я бы вернулся за ним рано или поздно.
— Да я бы лучше дочь замуж за тебя бы отдал, мелкий поганец, если б она у меня была, разумеется, чем подплыл хоть на милю к Удёнгалу!
— Мы пойдём туда одни.
— Ты же собрался заставлять меня ждать вашего возвращения. И долго?
Конор сжал губы в тонкую линию.
— Я не знаю.
— У меня нет другого выхода, кроме как согласиться на это, — вздохнул неожиданно Сигвур. — Только если я отплачу тебе таким образом фэктх долг.
— Именно.
— Неужели только так? Что, ты за столько лет не придумал каких-нибудь других желаний?
Он рассеянно дёрнул плечами.
— Я бы даже по дружбе не сделал этого, — дополнил удручённо каррит.
Эта фраза вызвала у Конора внезапный смешок, царапнувший горло:
— О какой дружбе ты говоришь?… Ну ладно. Я понимаю твои опасения, хотя ты слишком уж перетрусил.
— Кракен, Конор. — покачал головой Сигвур. — Кракен водится в водах Удёнгала. Только безумцы плывут туда.
— Наступили холода. Он наверняка перебрался куда-нибудь, где потеплее.
— То есть ближе к большой земле.
Конор улыбнулся.
— Тебя только кракен пугает?
— Если ты не потащишь меня с собой на сушу, то да.
— Значит, мы договорились?
Каррит развёл руками в стороны, разочарованно прокряхтев что-то на мэнке.
— А что за шайка была с тобой? — спросил он немного погодя. — Ты им теперь служишь?
— Я никому не служу, — ледяным шипением подчеркнул Конор, и Сигвур отпрянул от неожиданности. — Я, точнее всего сказать, работаю на одного из них. Такого тощего, больного на вид и бледного, на мага, заметил его?
— Нет. Я на баб смотрел. Так это им надо на остров?
Конор кивнул.
— За каким?
— Маг артефакт какой-то ищет, — уклончиво ответил он, зная, что Сигвуру были по барабану все дела, связанные с магами и кровососами, если они не касались грабежа последних. И верно, каррит не стал дальше спрашивать.
— А что это тогда за девки? — вместо этого спросил он.
— Бери блондинку, если хочешь, — усмехнулся Конор. — Хотя вряд ли она позволит дотронуться до себя без того, чтобы не отгрызть тебе руку. А вот чёрненькую не трогай.
— Ты с ней развлекаешься?
— Типа того.
— Обе хороши, к слову.
— Если б знал, притащил бы тебе кого-нибудь в подарок.
— Просто светлая приглянулась, — махнул рукой Сигвур.
— Таких отыщется много, — Конор вновь застрял глазами на тунике каррита. — Ты живёшь что ли в таверне?
— Ага.
— Разбогател?
— С чего взял?
— По комнатке, твоей одежде и факту покровительства над Рубеном.
— А, ну так… Половина Аш-Краста мне теперь подчиняется. Расскажу подробнее за кружечкой, а пока надо сообщить твоим, что они могут выбрать себе комнаты для ночлега, совсем бесплатно. За старые связи, Конор…
— Я тронут, но мы не будем ночевать здесь. Мы хотим отправиться сейчас.
— Фенрир меня сожри, ты шутишь?!
Лета посмотрела на коридор, в котором исчезли Конор и его старый приятель. Прошло уже полчаса, а они так и не вернулись. Это вселяло неуверенность.
Она отвернулась к стойке, где её спутники, кроме Логнара, начинали по второй кружке. Родерик уже допивал третью.
— Конор вроде неплохо ладит с карритами, — сказала она ему.
— Как головорез с подобными себе. Не обольщайся таким радушным приёмом. У них свои тонкости отношений.
— О чём ты?
Родерик нахмурился, вытирая рот тыльной стороной ладони.
— Этот пиратский сброд водит дела только с теми, у кого есть лишняя монетка в кармане или, на худой конец, тяга к разбою и хладнокровным убийствам.
— И?
— Как иначе он мог с ними подружиться?
Лета поняла намёк и осторожно покосилась на карритов поблизости, гаркавших о чём-то своём на мэнке. На отребье, какое встречалось, например, в Аяксе, и имело все шансы зваться «головорезами», они были мало похожи. Никаких тебе двойственных взглядов, уродливых татуировок на лицах, оскалов и всего прочего, на что она насмотрелась, когда была в Аяксе. Может быть, на Севере даже разбойники были другими.
Или они просто пока пьяны?
— Кто такой этот Сигвур?
— Прославленный вождь Сайо и властелин одного из самых быстроходных драккаров в Аш-Красте.
— И Конору удастся его уболтать?
— Не-а. Но у Сигвура перед Конором какой-то должок; такой, что ему некуда деваться.
— И что за должок?
Родерик изобразил усмешку.
— Не знаю. Попробуй спроси, если тебя не пугает перспектива получить в висок топор. Есть такие темы, одно упоминание которых приводит его в ярость, хотя снаружи он терпит до последнего.
Лета уже открыла рот для следующего вопроса, но тут услышала весёлый женский смех. Она даже не стала оборачиваться, зная, кому он принадлежит и что его вызвало. Однако, когда он повторился с удвоенной силой, она позволила себе чуть повернуться и украдкой взглянуть на Бору и Марка за её спиной.
Вчера он подстрелил оленя, который сошёл им и на ужин, и на завтрак, и на потом. Игнорируя утверждение о том, что охота — сугубо мужское дело, Бора отправилась с Марком, и тот не был против. Лета наблюдала за всем с интересом учёного, проводящего опыты над хомячками. С одной стороны, это касалось только Марка, с кем ему быть, а с другой… Лета вспомнила Иветту, одинокую, замученную своими волшебными книжками и зубрёжкой формул заклинаний, отчаянно мечтавшую от том, чтобы покинуть когда-нибудь стены Оплота. Ничего не было для неё прекраснее, ничего не пахло свободой так, как Марк — широкоплечий, синеглазый, лохматый, словно порождённый теми самими дремучими и тёмными лесами, которые наполняли фантазии магички. И вот он, ухлёстывал за тощей северянкой. Вся сказка любви Иветты и Марка будто бы разрушилась.
