— Мастер Олириам… — повторил с презрением Ларс. — Какие ещё у вас есть титулы, эльф? Принцы, короли… Ты знаешь, что у Недха когда-то тоже был король? Пока упыриха не разгромила всё, что мы создавали веками.
— Всё? Хальдарсвен, как мне показалось, прочно стоит на земле, — отозвался Лиам без тени улыбки.
Ларс усмехнулся, наклонив голову набок.
— Чтобы оценить масштабы разрушения, которое нанесли нам сраные упыри, тебе надо было родиться северянином.
— Не имел чести, к сожалению.
Ярл плюхнулся на стул, не сводя с Лиама злобного взгляда красных глаз.
— Твой сородич прислуживает самой императрице Тишлали, — он вонзил нож в дерево стола. — Создаёт для неё всякую нечисть в тёмных углах дворца в Фулгуре. Знаешь, что он удумал? Сотворить армию, более совершенную, чем вампиры. Чтобы без ненасытного голода упырей, без хрупких костей сехлинов, без слабости и краткой жизни человеческого тела.
— Мне об этом ничего неизвестно.
— Ну конечно, — развёл руками Ларс. — Откуда тебе знать, прости меня великодушно. Только вот это не отменяет того, что Лэлех был из твоего народа.
— Он давно отринул своё происхождение, выбрав сторону во мраке. Не намекайте на то, что мы с ним похожи, благородный ярл.
Ларс хмыкнул.
— Паршивец балуется некромантией в надежде собрать идеального воина из разных кусков людей и упырей. Вряд ли у него это получится, конечно, но меня это очень тревожит. И знаешь, что, остроухий? Сильнее эльфов я ненавижу кровососов, — проговорил он и, выдернув нож, указал его кончиком на Лиама. — Я бы помог Сынам, даже несмотря на тебя.
Эльф повернулся к Тороду, но тот лишь пожал плечами. Дескать, я предупреждал, что с ним будет непросто.
— Однако вы отказываетесь давать Сынам Молний войско.
Ларс застыл на мгновение, покручивая нож в руках.
— Кьярдаль достаточно страдал от рук имперцев. Я не хочу подвергать опасности своих людей.
— Но в прошлом вы были согласны. И сейчас говорите, что…
— Я перебрал той ночью.
Настал черёд Лиама неодобрительно хмыкать.
— Вы ведь знаете, зачем Логнар отправился на Удёнгал?
— Драупнир, мифическое колечко, способное исполнять желания или ещё какую-нибудь ересь, вроде раздвигания небес и вызывания дождичка? — ярл поморщился. — Наслышан. Маг в отчаянии, раз решил, что кольцо существует.
— Хотя бы попытка его заполучить уже достойна сама по себе.
— А если не выйдет? — стрельнул быстрым взглядом ярл.
— Нельзя об этом думать.
— И выбрать слепое безрассудство, уняв голос разума, — резко проговорил Ларс. — Тебя послали убедить меня в любом случае отдать людей, так? Даже если безумная затея с Драупниром провалится. Сыны независимо от исхода планируют атаковать Леттхейм. А без моих воинов у них нет шансов.
Тород едва слышно вздохнул рядом с Лиамом.
— Дипломатия — одна из моих сильнейших сторон. — отвечал спокойно эльф.
— Жду с нетерпением, когда ты продемонстрируешь свои навыки во всей красе. — протянул Ларс. — Скажи мне, мастер Олириам, зачем ты здесь? Что за резон тебе помогать Северу? Разве вам не хватает ваших новых друзей со светящимися глазами?
Лиам промолчал, но ярл сам не особо хотел услышать ответ, продолжая вертеть нож между пальцами.
— Дело в том, что я не верю в эту брехню, — сказал он. — Но вот если это кольцо прям при мне испепелит какого-нибудь кровососа — в ту же минуту буду готов не только отдать войско Тороду и Логнару, но и поцеловать их в ретивые задницы.
— Вам нужны доказательства?
— Уверенность в том, что меня и мой клан не перебьют, как скот, за помощь Сынам, — бросил он и потёр переносицу. — Сраные упыри тут повсюду развесили свои уши. Мы даже ещё не начнём обсуждать совместные планы, как к нам пришлют сотню кровососов, чтобы заткнуть мятежные языки. Навсегда.
— Так избавимся от тех, кто в Хальдарсвене. Чтобы никто из них не покинул пределы владения и не рассказал о наших намерениях императрице.
— Они и так уже знают, что задумали Сыны.
— О нашем союзе им неизвестно.
— У нас нет никакого союза, эльф.
— Пока что.
Ярл раздражённо выдохнул и отвернулся к окну. Лиам поглядел на Торода.
— Я хочу поговорить с ним наедине, — прошептал он.
Тород не возразил, поднявшись со своего места и направившись к двери. Ларс проводил его глазами.
— Хочешь поговорить один на один? — спросил он, качая головой. — Результат будет тот же.
Лиам терпеливо улыбнулся.
— Вы спрашивали, что привело меня на Север. Долг моему королю. Он умирает, а у Логнара есть то, что может ему помочь.
— Очередная сказочка? Какое-нибудь волшебное зельеце?
— Угадали, — моргнув, ответил Лиам. — Я едва держу себя от падения в крайнее уныние. Поэтому…
«…вынужден терпеть твоё общество, выпивоха ты недоделанный…»
— … прибыл сюда для разговора с вами. И я, и вы, и Логнар, мы все нуждаемся в союзе, по разным причинам. Наши проблемы решит лишь одно ваше слово.
— Я смотрю, ты любитель говорить откровенно. Отвечу тем же. — Ларс понизил голос. — Вампиры убили моих детей, а того единственного, которого они оставили для продолжения рода Оденсонов, они изувечили так, что ни одна женщина без отвращения теперь не сможет на него взглянуть. Ты думаешь, я не хочу отомстить? Да я бы отдал всё, что у меня осталось, весь Хальдарсвен пустил бы на камни, если бы мне позволили сжать пальцы на горле упырихи. Но это невозможно. Поэтому я не хочу связывать себя с Сынами Молний, чтобы не навлечь большую беду на моё владение, — он поднялся со стула и пошёл вдоль стола, к Лиаму. — Я был виноват во всех своих несчастьях, ибо думал раньше, что имперцы несерьёзно настроены. Что мои выходки на юге они простят. А теперь они загнали меня в угол, накинули мне петлю на шею, сужая её сильнее с каждым проклятым годом. Ты даже не представляешь, каких усилий мне стоит отводить подозрения от Сынов. Упыри следят за каждым вашим шагом, и, если они вас поймают, они вырежут всех, ибо от былого величия мятежников осталась лишь горстка ссыкунов.
— Вместе с вами они уже не горстка, а армия, от вида которой задрожит Империя.
— Ты шутишь сейчас, остроухий? — ярл присел на край стола совсем рядом с Лиамом, но тот не сдвинулся, стерпев алкогольную вонь.
— Вы желаете мести, и Сыны — ваша возможность осуществить её. Возможность, хочу заметить, реальная, даже без кольца.
— Имперцы раздавят нас, как тараканов, а с Кьярдалем сделают то, что с Лаустендалем. Мой род прервётся навсегда. Мятеж
— это не какие-то дерзкие вылазки на Остропик, это то, за что сраные упыри могут покарать куда суровее, чем просто смертью.
