Животное замурчало, следуя за его ладонью и выпрашивая ещё ласки. Логнар взглянул на брошенную книгу и больше не вернулся к ней, оставив свою руку на коте и медленно поглаживая его по позвоночнику.
Он рисковал. Допустил ошибку. Не стоило скрывать от девочки, что именно она должна была надеть Драупнир и произнести древние слова в решающий час. Из-за это созрело недоверие — более глубокое, вросшее в неё, как корни старого дерева, от которого он вряд ли уже избавится. Даже волколак уже не так сильно хотел снять с себя проклятие, изучая мага долгими взглядами и пытаясь проникнуть к нему в голову, выискивая там повод собрать вещички и удрать обратно на юг с полукровкой под боком. Это было опасно. У Айнелет и её волчонка были основания разорвать все обязательства, потому что, как бы этот поход ни сблизил своих участников, для этих южан всё оставалось чужим. Незнакомым. Вызывающим подозрения. Угрозой их привычному существованию.
Но это была необходимая ложь. Услышав, что ей не только нужно пойти на остров и открыть гробницу, но ещё и стать центральным героем всего спектакля, девочка без лишних раздумий вскочила бы на свою кобылу и ускакала, так, что только пыль от копыт они бы и видели. В этом случае они бы никогда не смогли вновь отыскать её. Сыны слишком много времени и сил потратили на её поиски, даже её знакомство с Родериком несильно в этом помогало, и сам шанс поймать её выпал только после всей истории с Орденом Аррола, когда Суариванская Гадюка впервые появилась в поле зрения. Только тогда Сыны Молний и вышли на неё, зацепились за эту тонкую соломинку, любезно поданную эльфом из Грэтиэна. Нельзя было одной фразой всё это перечеркнуть. Пусть полукровка узнает обо всём постепенно, тогда, когда уже не будет шанса повернуть назад.
Она даже не поймёт, как это случится. И больно ей тоже не будет.
Он заглянул в бледно-зелёные кошачьи глаза и поскрёб коту под подбородком. Они возвращались с кольцом, приближая тот великий день, обозначенный Талаком в его предсказании.
«И из крови моей родится мститель, и отдаст он себя без остатка, сложит голову на алтарь победы свободного Севера, ибо тот должен быть избавлен от грязи и тьмы ночных созданий», — вспомнил Логнар те древние слова.
С кольцом, но без эликсира, который так жаждал Олириам Тилар. Ну что ж, он и сам понимал, как ничтожен шанс того, чтобы эта легенда оказалась правдой. Он всё равно поможет Сынам ещё раз, своим красноречием воздвигнет прочнейший союз между Сынами и Кьярдалем, какого не было за всю историю. Логнар найдёт, чем заменить свою благодарность, раз уж эликсира в Кар Триге не оказалось. У него был на этот счёт запасной план, способный решить проблему эльфа с его королём.
А волколаку он попробует помочь до ритуала, чтобы развеять все подозрения и укрепить с этой парочкой отношения. Здесь вряд ли что-то выдаст осечку, хотя эльф может отказаться дальше сотрудничать, и тогда придётся искать другого целителя. Или у них просто не получится снять проклятие. Логнар никогда этого не делал, всё существовало лишь в теории, подсмотренной в одной из старых книг в Леттхейме, содержавшей нужные формулы и ингредиенты для снятия таких мощных чар. Той силы, которой маг обладал, хватило бы, чтобы помочь юному Марку уничтожить волчью болезнь, но он не мог знать наверняка, увенчается ли эта затея успехом. Это были для него слишком незнакомые области в магическом искусстве.
Совсем недавно появился один ещё повод для беспокойства. Он понятия не имел, что задумал Конор, почему его так вело в сторону полукровки. Логнару казалось, что эти двое возненавидели друг друга навечно, как только увиделись в Йорунгале, но нет, ненависть переросла во что-то другое, очевидное всем, кроме них. Перебранки стали чаще, словно приносили им удовольствие, взгляды — тяжелее и дольше. Иногда маг жалел, что позволил Конору вернуться. Они бы дошли до острова и без него, заодно некоторые члены отряда сохранили бы больше нервов. Теперь эта его заинтересованность в полукровке… Он был всего лишь псом, отринувшим смерть, орудием в руках мага, не более. Подлое и мерзкое отродье, уже угрожавшее вырваться из-под контроля. С этим надо было что-то делать.
Позже, когда у Родерика снова начался приступ (первый за несколько недель), Логнар оставил кота мирно дремать у него на койке и отправился искать Айнелет в надежде, что она вернёт рассудок своему другу. Шум из главного зала таверны, ставший более очевидным, привлёк внимание мага, и он покинул свою комнату. Праздник без убийства у карритов — совсем не праздник, но двоих бы хватило, а третье было бы серьёзным перебором, и Логнар ворвался в зал как раз в тот момент, когда Родерик сцепился с очередным противником, а у его ног валялось два трупа. Если бы маг не применил парализующее заклинание, Родерик сломал бы несчастному руку, переключившись на следующего. Даже скрученный несколькими карритами, оставленный без возможности вырваться, такой рослый и крупный воин мог стать большой проблемой. Не хотелось бы потом подбирать за ним мертвецов, попутно выслушивая гадости о себе, о них всех, о том, что они привели его в Аш-Краст. Девочка, возможно, утихомирит его, раз уж все успокаивающие заклинания Логнара, кроме чар паралича, больше не работали.
Он нашёл их перед таверной, в переулке между домами, в снегу, который должен был вот-вот растаять от того, что они творили. Конор только ухмылялся, а девочка не демонстрировала ни капли смущения, будто Логнар только что не застукал их за занятием, грозившим перерасти в другое, которое уже так просто не прервёшь, а убежишь обратно в таверну, стыдливо прикрывая глаза. Женщины сходили с ума по Конору, чего уж тут лукавить, по его наглой улыбке и красивым глазам, по грубости, которую глупые особы находили невероятно чувственной. Но чтобы Айнелет?..
Видать, он ошибся в её уме.
* * *
Приходилось силком переставлять ноги, ибо так они отчаянно жаждали унести её обратно к Конору. Было плевать, куда она сама себя закапывала, почему делала такое, что никогда себе не позволяла… Плевать. Слишком уж она была пьяна.
Но одна ехидная, по-прежнему трезвая часть её мозга твердила, что не скверная пиратская медовуха была причиной её поведения.
Прийти в себя ей удалось, только когда она увидела разруху в зале — парочка перевёрнутых вверх ножками столов, разнесённые в щепки стулья, осколки разбитых кувшинов и кружек в окружении блестящих коричневых луж. Какие-то девушки пытались это прибрать, а меж тем карриты вернулись к развлечениям, музыканты играли, посуда вновь звенела. Лету, застывшую в дверях, попросили посторониться. Отходя в сторону, девушка кинула взгляд на то, что торопливо выносили двое мужчин. Это было тело каррита с проломленной головой.
Она в панике догнала Логнара.
— Эй, что тут произошло?
— Драка.
— С убийством?!
— Привычное дело для местных жителей в дни особенных торжеств. — пояснил невесело маг. — Не смотри на меня так. Родерик был настроен продолжить зверства. Он до сих пор не успокоился. Рубен дал мне понять, что, если он ещё кого-нибудь тронет, мы все будем спать на улице.
