Лета сразу поняла, что пряталось за этой гримасой. То же, что и было в письме. Горечь. Сожаление.
Она вновь повернулась к миротворцем, но не успела ничего сказать, так как из-за спины Ияна выскользнул широкоплечий человек с луком и спадавшей на лицо челкой каштановых волос.
— Марк?! — воскликнула Лета и бросилась к нему.
Подбежав, она заметила, что он не пошевелился, просто стоял столбом на месте и не сводил с нее глаз. Его взгляд как обычно был прохладен, он на всех всегда равнодушно смотрел, но сейчас в нем было что-то еще… Злость?
— Марк? — позвала Лета.
Она увидела, как заходили желваки на его челюсти. Потом она пропустила удар и поняла, что он врезал ей кулаком по лицу, уже когда оказалась на земле. Она пропустила, потому что не верила, что он может это сделать.
Звон в голове дезориентировал ее, и Лета замотала ею, пытаясь быстрее прийти в себя. Она чувствовала, как распухала ее щека.
«Марк… Ты… Ты чего?»
Не дожидаясь, пока она оклемается, Марк схватил ее за дорожную накидку и подтащил к себе.
— Это правда? — прошипел он. — Милован убил его? Отвечай!
Миротворцы кинулись ему на спину, отрывая его от девушки, но Лета вскрикнула и подняла руку вверх.
— Не трогайте его, — хрипло выдавила она, фокусируя взгляд на разгневанном лице Марка.
Его синие глаза превратились в две узкие щелочки, ноздри вздувались, а грудь ходила ходуном. Только этого не хватало… Он по-прежнему держал ее на весу, приподняв за воротник накидки так, чтобы она едва могла стоять на земле на цыпочках.
Он ждал ответа.
— Да, — сказала Лета, отворачиваясь.
— Да? — выплюнул Марк ей в лицо. — И ты позволила ему это сделать?
— Я не смогла помешать ему.
Он долго-долго смотрел на нее, затем резко разжал руку, с отвращением отталкивая ее от себя. Лета от неожиданности чуть не упала снова.
— Он погиб из-за тебя, — страшно чужим голосом произнес Марк. — Я тебя ненавижу.
Лета не смогла ответить. Марк покачал головой и прошел мимо нее, удержавшись от того, чтобы задеть девушку плечом. Но холодка и злобы, которыми от него веяло, было достаточно. Лете захотелось забиться в угол и расплакаться.
Марк ушел в сторону эльфов, а в лесу настала немая сцена. Лета взглянула на Лиама, и у того хватило такта промолчать и только сочувственно повести бровью.
***
На пригорке, с которого хорошо просматривались степи Руво и расщелина в Хребтах, впору было установить наблюдательный пункт. Иян почти по-кошачьи фыркнул, глядя на спину Леты. Она стояла там настолько долго, что уже было необходимо обнести ее забором и сформировать там этажа три-четыре, чтобы получилась башня. Тогда это было бы больше похоже на дозор, и можно было бы спокойно доверить Лете сторожить лагерь этой ночью — глаз она с горизонта не сводила уже второй час.
Иян прервал свою работу с оселком и поднялся к девушке на пригорок. Кто-то же должен был в конце концов отвлечь ее от горестных раздумий или чего у нее там было в голове.
Лета смотрела на расщелину между горами, где уже было пусто, и только тихое эхо доносило о недавнем присутствии более чем десяти тысяч воинов. Она была одета в короткую кольчужную лорику поверх черной рубахи, перетянутую кожаным поясом, плотно облегающие черные брюки и мягкие сапожки из оленьей шкуры. Последние были подарком Лиама. За спиной был Анругвин, к тяжелому весу которого она с трудом привыкла. Ее прошлый клинок, Пчела, даже не ощущался за спиной.
Когда Иян встал рядом с ней, она одарила его коротким взглядом и легкой улыбкой.
— Спасибо, что согласился помочь, — сказала Лета. — Но это может быть опасно.
— Не говори глупостей.
— Ты правда готов пойти на это? А твои люди?
— Чтобы отомстить за смерть человека, самого честного и верного из всех, что я знал? Да, мазелька, готовы, и мои люди, и я сам, — Иян стукнул себя в грудь. — С этого дня мои меч и сердце твои. Что бы ни случилось, я всегда буду готов ринуться в бой ради тебя, и гореть мне в водах Блазнгара, если я лгу.
Кустарник поблизости вдруг громко затрещал. Это был Лиам, вернувшийся из леса.
— С такими предложениями тебе уже пора задрать нос повыше, — хмыкнул он, подходя к ним. — Глянь-ка, мужики-то на все готовы ради тебя.
— Я не это имел в виду, — буркнул Иян и вновь посмотрел на Лету. — Хотя…
— Оставь, — девушка закатила глаза. — Я прошу только о помощи. Один раз.
— Я дал ответ.
— Хорошо. Но я не переживу, если еще хоть одна смерть будет на моих руках, — Лета повернулась лицом к лагерю. — Не нужно было устраивать самодеятельность, а больше слушать его. Тогда все было бы в порядке.
Лиам проследил за направлением ее взгляда. Девушка смотрела на Марка. Тот был далеко и сидел к ним спиной. Было видно только его макушку.
— Я надеюсь, ты не будешь винить себя в произошедшем, — сказал Лете Лиам. — Из-за того, что он тебе наговорил при встрече.
— Я удивлена, почему он меня вообще не убил, — ответила она.
— Перестань, Лета, — цокнул языком Иян. — Все прекрасно понимают, что Марк всего лишь вспылил. Он успокоится скоро, и вы помиритесь.
— Было бы хорошо, если бы он меня действительно ненавидел, — Лета поглядела в глаза командиру миротворцев. — Я это заслужила.
— Лета, что ты несешь?
— Знаешь, как мне противно от того, что все пытаются меня оправдать и сделать святой?
— О, ты далеко не святая. Ты хуже, чем все тебя считают, — кисло сказал Лиам. — Полегчало?
— Да. Скажешь это еще раз, завтра. Чтобы я не забывалась.
Эльф только покачал головой.
— Кстати, ты так и не рассказала, как прошла семейная встреча, — вставил Иян, складывая руки на груди.
— Тебе правда так интересно?
— Ну так…
— Хочешь спросить, мусолили ли мы ту щекотливую тему о нашумевшем в свое время любовном треугольнике? Совсем чуть-чуть, — Лета шмыгнула носом. — На деле он оказался отцом. Ну то есть он запретил мне возвращаться на острова, просил прощения, держал меня за руку, был счастливым…
— А ты?
— Я была дрянью. Я говорила ему много плохих вещей.
— Он простит тебя.
— Это уже неважно, — отозвалась Лета.
— Я так понимаю, ты не вернешься в Китривирию?
Она не ответила, посчитав, что ее молчание покажется Ияну достаточно красноречивым. Показалось. И он не стал больше задавать вопросов. Она заметила, как взгляд Лиама быстро скользнул по ее лицу.
«Да-да. Мы с тобой тоже еще об этом не говорили», — подумала Лета.
