– Тута я.
– Сделал, что тебя просили?
– Пытался, Дедуля. Только Папа Огу давеча общался с Нейтронной звездой… Так нажрался излучения, что до сих пор невменяем: или спит, или песни горланит.
– Так приведи его в чувство! – прикрикнул дискант. – Только у него есть настолько старые карты.
– Пощекочи его пучком глюонов, дорогуша, – посоветовал женский голос.
Некоторое время в эфире, на фоне несмолкаемой китовой музыки, трещали помехи. Затем раздался громоподобный рев.
– УУУ, ИЗВЕРГИ! ТОЛЬКО ПРИЛЕГ, СМЕЖИЛ ВЕКИ… МИНУТ ШЕСТЬСОТ ВСЕГО-ТО И ПРОШЛО…
– У тебя нет век. И ложится тебе тоже нечем, – женский голос, ранее излучавший безграничное терпение и вселенскую любовь, окрасился сварливыми нотками. – Папа, дело к тебе. Пошевели матрицами.
Послышались гитарные аккорды.
– СРЕДИИ БЕСЧИСССЛЕННЫХ СВЕТИЛЛ… ОДНОЙ ЗВЕЗДЫЫЫ Я ПОВТОРЯЮ ИИИМЯ…
– Дядя! Пощекочи его еще раз. А то он еще сутки трезветь будет…
– НЕ ПОТОМУУУ ЧТО Я ЕЁ ЛЮБИЛЛЛ А ПОТОМУУУ ЧТО МНЕ ТЕМНО С ДРРРУГИМИИИ… Ну всё, хватит, перестаньте щекотать. Хватит, кому сказал, я уже смирный. Чего надо?
– Идентифицируй, милок, старые названия созвездий, – вклинился дискант.
– Насколько старые? – брюзгливо переспросил Папа.
– Ну, ты должен их помнить: Лев, Стрелец, Близнецы, Весы, Водолей, Скорпион…
– А, НАСТОЛЬКО старые… Это потребует времени. Нужно разархивировать старые файлы.
– Выпендривается, – вполголоса буркнул Дядя. – Набивает себе цену.
– Кстати, о цене, – вновь вклинился дискант. – Задарма мы не работаем. Таки шо мы с них поимеем?
– Они знают, что мы их слышим? – сняв наушники, спросил Сэм у Нафани.
– Ну конечно знаем, лапуля, – рассмеялся женский голос. – Тем более, когда к нам на огонек прилетают такие хорошенькие, молоденькие…
– Мамуся, – прикрикнул Дедуля. – Не отвлекайся.
– А что такого? Всего лишь невинная болтовня с молодым человеком…
Саёнара прыснула. А у Сэма начался нервный тик. Только флирта с древним компьютером, занимающим целую планету, ему и не хватало.
– Ну-ка, мальчик, порадуй тётю… Скажи что-нибудь.
– Э… Что нибудь?
– Так, посмотрим… Голос чувственный, но не робкий. Я бы даже сказала, нагловатый, – Сэм почувствовал, что краснеет. – Честный, но с примесью самолюбования. Недостаток опыта компенсирует умением быстро соображать, но любит делать скоропалительные выводы… Из-за чего и влипает в неприятности. Но с блеском из них выпутывается. Иногда. Нравится, чтобы его хвалили. – Порфирий солидарно хмыкнул. – Манипулятор. Фантазер. Врет, как дышит. Но не со зла, а из любви к искусству…
Сэм обвел взглядом команду. Они все, даже Нафаня с Горацием, понимающе кивали, слушая эту отвратительную, безобразную, абсолютно лживую характеристику.
– Вы чего, ребята? Я совсем не такой! – воскликнул он. Почему-то вспомнилась классная дама, госпожа Сливовичка. Как часто она говорила те же слова, для лучшего усвоения информации тюкая его по затылку кончиком твердого, как костяшка, щупальца…
– В глубине души считает себя лучше других, – не смущаясь, продолжил голос. – Эгоцентрик, экстраверт, манипулятор… Дедуля, знакомая картина?
– Еще бы! Ностальгия аж до самого ядра продрала. Подумать только! Настоящий…
– НАШЕЛ! – проревел Папа. – ПРИШЛОСЬ ПОКОВЫРЯТЬСЯ В АРХИВАХ, ТАК ЧТО С ВАС ПРИЧИТАЕТСЯ. Отправить кодом, или сразу карту?
– Э… Лучше карту, – робко заметил Нафаня. – С современными координатами, если можно.
– ОКЕЮШКИ. ПРИНИМАЙТЕ. ТОЛЬКО КООРДИНАТЫ ТУТ ВСЕГО ОДНИ. ОСТАЛЬНОЕ – ПРОСТО МУСОР.
– Гораций, прими, – скомандовал Нафаня.
– Уже.
Робот завис перед голокубом, в котором, точка за точкой, появлялась трехмерная карта звездного неба.
– Спасибо! – от души поблагодарил Сэм. – Вы не представляете, как сильно нас выручили.
– Не за что, лапуля, – мягко ответила Мамуся.
– Спасибо в карман не положишь, – сварливо заметил дискант.
– Мы же договорились, Дедуля.
– Молчу, молчу… Это я так. По привычке.
– И всё-таки… – сказал Сэм в микрофон. – Как мы можем вас отблагодарить?
– Помочь тебе – наш долг, – ответил голос того Иск-Ина, которого все остальные звали Дядей.
– Но почему?
– Потому. Сам когда-нибудь поймешь. Могу только сказать…
– ВНИМАНИЕ. ГИГАНТСКАЯ ФЛЮКТУАЦИЯ. ВСЕМ ЗАНЯТЬ БОЕВЫЕ ПОЗИЦИИ. ПОСТОРОННИМ ПЕРЕМЕСТИТЬСЯ В ВАРП. ВНИМАНИЕ. ЭТО НЕ УЧЕБНАЯ ТРЕВОГА. ХИЩНАЯ ФЛЮКТУАЦИЯ. ПОСТОРОННИМ ПОКИНУТЬ ТЕАТР БОЕВЫХ ДЕЙСТВИЙ.
Рядом с голубым гигантом появилась жемчужно-розовая сфера. Из нее, одна за другой, выстреливали тонкие, как канаты, и гибкие ложноножки. Они молниеносно присасывались к спутникам, планетам, другим небесным телам. По ложноножкам бежали крупные, как шаровые молнии, искры.
Из скрытых под поверхностью лун шахт в космос выстрелили мириады боевых дронов. Они наводнили собой всё межпланетное пространство, а затем, построившись в боевые порядки и как сердите шмели, устремились к флюктуации. Окружив её плотным коконом, дроны стали гонять жемчужную сферу пучками жесткого излучения. Та в ответ плевалась шаровыми молниями, пробивая в когортах большие рваные прорехи.
– Уходим! – скомандовал Нафаня, разгоняя "Одуванчик" до варп-скорости.
Издав прощальный скрежет, с экранов исчез Левиафан.
– Эй, может, им нужна помощь? – спросил Сэм. Его била дрожь: еще чуть-чуть, и он вытряс бы из Дяди главный ответ…
– Что мы можем против агрессора размером с планету? – пожал плечами Нафаня. – Даже Леви сбежал, поджав хвост.
– А если она их сожрет?
– Не думаю… – покачал головой черный осьминог. – Они ж тут тысячи лет. Привыкли.
– Тебя одно волнует, верно? – бросил Порфирий Сэму. Тот дернул плечом. Брат, как всегда, слишком хорошо его понимал.
– Что волнует? – переспросил Нафаня. – О чем это вы?
– Слышал, о чем болтал Дедуля? – спросил Порфирий. – Они знают, кто наш Сэмми такой. И откуда он взялся.
– А теперь, из-за флюктуации, мы так ничего и не узнаем, – закончила Саёнара.
– Осмелюсь доложить, господа: я только что получил сигнал от Левиафана. Ситуация под контролем. Вавилон вне опасности, – Гораций всё так же занимался картой, поворачивая её так и эдак, и вбросил фразу не отвлекаясь и не поворачиваясь.
– Так что? – Порфирий неуверенно посмотрел на Сэма, затем на Нафаню. – Может, вернемся, а? Узнаем, о чем они там лопотали?
– Рискованно… – почесал макушку Нафаня. – Топлива может не хватить. Старые движки – они страсть какие прожорливые.
